Высокое напряжение - Андрей Кивинов

– Он один бомбит?

– Почему? Приятели есть. Он хитрый – крадут-то малолетки, а он их в кулаке держит.

– Витя какой-то у него есть. С бритыми висками. Не слышал?

– Не помню. Надо поспрашивать. Он малолетка?

– Черт его знает. Вроде ровесник.

– Череп, вообще-то, только с пацанами крутится.

– Он питерский?

– Да, местный. Адрес прописки есть – в центральном районе, только там он никогда не жил. Там мать у него, пьяница.

– А он где?

– Сложно сказать. Но где-то в городе дохнет. Может, у бабы какой.

– Человека может завалить?

– Я не спрашивал. Как-то повода не было. Но вообще, борзой.

– Данные его есть?

– Переписывай.

Вовчик чиркнул в блокноте сведения из гроссбуха опера.

– С кем из пацанов покалякать стоит? Кто самый болтливый?

– Колобов треплив, «Колобок» кличка, Вадик Антонов, «Лизун», только их отловить сложно. Беспризорники. Ночуют в отстойниках или в подвалах в центре.

– А на вокзале?

– Попробуй. Под вечер они часто появляются. Дедушкам задницы ставят.

– По сколько им?

– Лет по двенадцать. Но крученые, жизнь уже знают.

– Старый, если хапнете случайно, брякнешь?

– Без проблем. Правда, Игры Доброй Воли на носу, рейды сплошные, они пока тихарятся.

– Понятно. Вот наш телефон. Меня или Гончарова спросишь.

– Ладушки.

Вовчик переписал данные пацанов, поговорил еще немного о Черепе и, простившись, вышел из отделения.

На вокзале он еще немного покрутился в толпе, купил на всю наличность бутылку «Пепси» и поехал в свой район.

Казанцев уже вернулся из отделения. Дожидаться окончания осмотра места происшествия он не стал, решив заняться более серьезными делами, как-то: обед и назначение свиданий. Когда Белкин зашел в кабинет, Костик во весь голос рассказывал какую-то байку Таничеву и мичуринцам.

– Ну, дурни, а? Устроили потеху. Заметьте, господа, если я расскажу эту хохму гражданскому человеку, меня назовут лжецом и пошлют куда подальше. Но вы мне поверите ввиду службы в системе внутренних дел.

Короче говоря, я в дежурку ихнюю зашел материал отдать, а там заявочка проходит – неизвестный кавказской национальности по дереву пытается проникнуть в квартиру. Машины, как водится, в дежурке не оказалось. Местный опер с участковым руки в ноги – и бегом. Оба по гражданке одеты. Оперу форма и не полагается, а второй замаскироваться решил. Замаскировался, ха-ха!

Через десять минут новая заявка – перестрелка возле дома. Елы-палы!

Тут уже все рванули, кто в отделении был. Даже я. Охрана подъехала. И что оказалось? Оказывается, команда оперов с другого района приехала делать обыск в наш район у какого-то бандита. Прибыли втроем – двое пошли в «адрес», а третьего – грузина по национальности, новенького, так сказать, еще необстрелянного – поставили под окно. Ну, правильно, чтобы бандит не принялся в форточку криминал сбрасывать или всякие улики. Я, честно говоря, не знаю, что они там у него искали.

Вот этот кавказец стоял-стоял, скучал-скучал, а потом решил поучиться, как обыск проводить. А тут как раз дерево под окном. Обыск на втором этаже. Грузин, являясь сыном гор и будучи ловким и смелым, моментально вскарабкался на березу и начал высматривать в окне своих коллег.

Додумался, а?!

Тут какая-то сознательная бабуля его засекла, быстренько «02» набрала и обрадовала – черный товарищ лезет в форточку.

Дальше получилось так. Наши, завидев грузина на березе, решили: «Ага, сейчас мы ворюгу с поличным хапнем». Стволы повытаскивали и бегут к березе.

Тот на дереве, увидев бегущих к нему хлопцев с пистолетами, думает: «Тех двоих в квартире бандиты уже завалили, теперь моя очередь. Мама!» Прыг с березы и ходу.

Ну, наши, видя такое дело, поняли, что невиновный человек в «пятнашки» играть не станет, а поэтому на всякий случай стоит открыть огонь. Дали по залпу вверх, для предупреждения. По инструкции.

Опер-грузин глаз на затылке не имел и, следовательно, решил, что по нему палят. Он, не долго думая, сиганул в кусты и открыл ответный огонь, только на поражение. Наши тоже залегли. Страшно, когда пули свистят. Граждане, что по улице шли, мигом разбежались кто куда. Догадались – бандитская разборка, надо валить. Кто-то тоже залег. Правильно, кстати. Пуля – дура.

А эти голуби знай на гашетку жмут. Поливали, пока патроны не кончились. Потом сошлись врукопашную.

Итак, господа, мораль вышерассказанной истории? А мораль такова: огневая подготовка у сотрудников находится на крайне низком уровне, и теперь РУВД придется оплачивать ремонт домов, в которых эти ухари повыбивали стекла. Слава Богу, жильцов не зацепили.

Белкин бросил за диван пустую бутылку из-под «Пепси»:

– Классно рассказываешь. Но надо решить два вопроса: первый – кто мне одолжит тонн пять до получки, и второй – кто поедет на Московский вокзал ловить Черепа и его черепков.

– А что, местные не могут? – уточнил мичуринец Леша.

– Местным это не очень-то надо, у них своих заморочек по горло, а на случай рассчитывать не приходится. Когда там они их прихватят? К Дню милиции, если не к Новому году. Сами поедем. Я Гончару позвоню, хватит харю давить, пока другие воюют. Дай-ка мне, Петрович, телефонную книжку…

ГЛАВА 10

Лизун получил свою кличку не из-за фамилии, а потому, что чем-то напоминал одного из героев американского мультсериала «Охотники за привидениями». Но несмотря на округлое лицо и полную фигуру, чувствовалось, что живет он впроголодь.

Одежда, состоящая из грязных шаровар, хлопчатой футболки-рубашки с дырами на спине и резиновых кед, делала его похожим на другого героя уже отечественного фильма «Республика „Шкид"“.

Белкин срисовал Лизуна в самый неподходящий для последнего момент. Интеллигентного вида пожилой дядечка, подойдя к стайке пацанов, опасливо озираясь, шепнул на ухо одному несколько слов и быстро пошел по направлению к стеклянным дверям метро.

Пацан пошарил по карманам, достал несколько мятых купюр, пересчитал и спрятал обратно в глубины своего «костюма». Затем, отвесив затрещину самому младшему в бригаде, снова сунул руки в карманы и неторопливо направился к станции метро. Белкин обогнал пацана, на ходу указав на него Паше, гулявшему возле вокзальных ларьков.

В метро пацан проскочил на эскалатор без жетона, ткнув пальцами в щель стойки контроля. Белкин тоже проскочил без жетона, потому что показал контролеру «ксиву». Дядечка ждал Лизуна в переходе, возле лотка с газетами. Лизун, должно быть, уже не в первый раз общался с дядечкой. Тот шепнул на ухо пацану еще несколько слов, после чего быстро покатил к платформе. Лизун подождал немного и направился следом.

Гончаров тормознул дядечку, Вовчик – Лизуна. Собственно, на тот момент он и не подозревал, что перед ним Лизун. Просто пацан очень резко среагировал на имя Вадим.

– Я-я-я…

Дядечка же отреагировал не просто резко, а резво:

– В чем дело? Граждане, помогите! Я инвалид! Какая милиция?! А-а!!! Руки! Руки уберите!

– Я тебе, ветеран, сейчас кое-что другое уберу. Без возврата на место, – шепнул Паша, оттаскивая дядечку подальше от края платформы и выходя на оперативный простор.

Дядечка не хотел на простор, мечтая уехать на ближайшем поезде, но молодость взяла верх над опытом. Тем более что на помощь молодости подоспели дополнительные силы в лице постового милиционера из службы метро.

– Старый, давай этого пердуна в пикет.

– Как вы cмeeтe? Что это такое?! – снова завозмущался толстяк.

– Дядя, не зли лучше. На «финик» нарвешься…

Лизун с Белкиным уже сидели в пикете. Гончаров втолкнул продолжавшего орать и плеваться «ветерана» в двери и, пока тот искал точку опоры в тесном помещении пикета, зло спросил:

– Что, уважаемый, мальчиков любишь?

«Уважаемый», приземлившись на фаянсовую урну, начал хвататься за сердце.

– Вот тут твое место, помойка, – констатировал Паша. – Что, с сердечком нелады? Меньше за пацанами бегать надо.

Вовчик кивнул Лизуну в сторону сидящего на урне:

– Дяденьку знаем?

– Не…

– Ага, он у тебя спрашивал, как проехать на Балтийский вокзал. Сначала возле табло, а потом возле газет.

Дядечка начал протестовать, попытался подняться с неудобного «кресла», но был водворен на место твердой рукой Гончарова.

– Сидеть, задница!

– Ну, так что, знаешь этого? – вновь спросил Вовчик.

– Знаю… Вы уж, Леонид Семеныч, не обижайтесь, но в прошлый раз из-за денежек запутка…

– Бред, бред…

– А ну-ка, бредень, документы наружу. Сверим информацию.

Дядечка зло сунул руку в карман серого, выцветшего пиджака и, достав именной проездной билет, бросил его на пол, прошептав себе под нос:

– Сука…

– Не выражаться, здесь дети, – ласковым голоском напомнил Белкин и обратился к постовому: – Старый, вызови местных, пускай этого жука навозного заберут, проверят на свои «глухари» по развратным.