Его счастье (СИ) - Энжи Вэс

— Вы… правы, ваша светлость — он наигранно повесил голову. — Но я не могу… я не могу не прийти к погребу и не попробовать этот волшебный вкус напитка, который так манит, понимаете? Вы меня не понимаете. Никто-о-о не понимает! — Фредди обвел пальцем помещение. — Это сладкое ощущение… когда внутри разливается тепло, невозможно сравнить ни с чем. Что в этом плохого?

Саймон вздохнул и сунул руки в карманы, откинув назад голову. Было понятно, что парня не спасти, раз он того не хочет. Он не оставил ему шанса. Был только один выход.

— Фредди, — устало произнес Саймон, — ты уволен.

Изабель вновь ахнула и прикрыла рот ладонью, переводя взгляд с одного на другого. Повисла тяжелая тишина.

— Можешь собираться прямо сейчас. Видит бог, я давал тебе шанс и не один раз. Уходи, я больше не желаю тебя видеть.

Развернувшись, Фредди что-то тихо пробормотал себе под нос, затем открыл ручку двери и поплелся в коридор. Через три секунды было слышно, как лакей споткнулся и упал за дверью.

Изабель осталась, смотря на Саймона глазами, полными сожаления. Казалось, что ее сердце сейчас разорвется. Саймон, чтобы не видеть ее, повернулся к ней спиной и подошел к окну, сцепив руки за спиной.

— Мне тоже жаль его. Но если он не хочет бороться за свою жизнь, то что я могу сделать? Не ты, не я его уже не спасем.

Изабель уже во всю сопела позади него, вытирая слезы фартуком.

— Нет, это я должна оправдываться и просить прощения. Это ведь я его привела и надеялась, что при хорошей работе и крове, он встанет на ноги. Прости меня. — Голос ее задрожал.

Саймон повернулся и подошел к ней.

Он мягко обнял ее, а затем ласково сказал:

— У тебя очень доброе сердце.

Плечи Изабель вздрагивали, она уткнулась ему в плечо.

— Не надо винить себя, если человек не хочет принять протянутую руку. Я благодарен тебе, что ты здесь со мной, за твою любовь и заботу. Ну, прошу тебя, останови это слезотечение, пока мне не пришлось посылать за ведрами. — Он немного посмеялся.

Слезы женщины потихоньку капали из ее глаз, зато она снова стала ровно дышать. Саймон был рад, что смог успокоить ее. Изабель отстранилась, запрокинула голову и, посмотрев ему в глаза, с улыбкой погладила его по щеке. Ее глаза блестели.

— Мой милый мальчик, — прошептала она, — я полюбила тебя, когда стены дома впервые услышали твой крик. Спасибо тебе.

Саймон ничуть не сомневался в сказанном.

— Ну все, хватит плакать. — Изабель сделала шаг назад, вытирая глаза и обмахивая лицо ладонями. — В конце концов, нужно отправляться в родное имение и приготовить все к появлению новой герцогини. — Она с толикой радостью взглянула на него.

Еще немного Изабель успокаивалась и потом убежала собирать вещи. По крайней мере, ее взбодренный вид дал Саймону облегчение словно камень упал с души. Он так не хотел, чтобы она была несчастна. Ему было привычнее видеть Изабель энергичной и счастливой, как всегда, но никак не расстроенной до слез. Когда она заплакала, у него будто кошки зацарапали спину. Он так разозлился в этот момент на Фредди, что тот не оправдал ее светлых надежд и на себя за то, что был таким резким в ее присутствии.

Позвав мистера Коллинза, они продолжили дальше разбираться с документами и корреспонденцией. Монотонная работа в виде нескончаемо длинных отчетов и писем невольно заставляла его отвлекаться на посторонние вещи. В конце концов, Саймон все же давал слабину и в перерывах мысленно возвращался к Оливии.

Интересно, как она отреагирует на его предложение руки и сердца, но уже серьезно? Саймон посмеялся про себя. Если делать его вот так сразу, то ее надутые щечки не поместятся даже в этот дом. Но с чего же начать? Саймон мечтательно откинулся на спинку стула, крутя в руках перо, и стал думать. Может быть, пригласить на прогулку? Но интуиция ему подсказывала, что она откажется. Что ж, тогда просто нанести визит к Уотсонам? Неплохая идея. Сегодня же ему нужно немного сдвинуть расписание, и Саймон сможет нагрянуть к леди Уотсон с визитом.

Саймон стал размышлять уже и о том, в каком домашнем платье она его встретит. Он был настолько поглощен воспоминаниями и самой Оливией, что только сейчас осознал, насколько ее бальное платье ей не подходило. Нельзя было сказать, что Саймон разбирается в женской моде и нарядах, во всех этих рюшах и юбках. Конечно, нет! Но такая вещь, как стиль, ему известна, а также чувство вкуса. И тот цвет платья, его форма и объем явно не подходили Оливии Уотсон. Для нее было характерно что-то другое, что-то близкое к природному и естественному. Быть может, близкое к изумруду, морским оттенкам или вовсе что-то пастельное. Это бы подчеркнуло цвет ее прекрасных глаз и светлую кожу.

Однако пока он перебирает свои дела, можно не терять время зря и напомнить будущей невесте о себе прямо сейчас, оправив букет цветов, но… каких? Саймон поморщился. Он не знал, какие цветы любит Оливия, но надеялся, что не промахнется и подберет их под стать ее образу и характеру. Кстати, кажется, уже есть кое-какие варианты. Саймон хотел бы слиться со стенами в ее доме, чтобы увидеть ее лицо, когда слуга вручит ей цветы. Наверняка девушка сейчас скучает в обществе своих родных, печально помешивая ложечкой чай.

Глава 8

— Мама, я убегаю, — впопыхах проговорила Оливия, спускаясь вниз по лестнице. — Меня ждет Сара.

— Подожди секунду, милая! — Лили пыталась нагнать ее. — Что значит «я убегаю»? Нам нужно серьезно поговорить, дочь моя! И вообще, куда это вы собрались одни?

Оливия была уже внизу и в предвкушении затягивала узлы шляпки так, что запутала их. Она словно провела всю жизнь в тесной комнате, которая удушала в своей темноте. И сейчас настал момент вырваться навстречу солнцу, набрав в грудь свежего воздуха.

— Я говорила папе, что я и Сара хотим пройтись по магазинам и купить себе что-нибудь новое. И мы будем в сопровождении ее компаньонки.

Лили стояла на лестнице, тяжело дыша. Не в силах больше бегать за дочерью она оперлась на перила.

— Что это значит, леди Уотсон? Почему вы не пригласили и меня? Ты же знаешь, что я очень люблю ходить по магазинам. — Она свела брови к переносице.

Сейчас ее мать напоминала ей маленькую ранимую девочку, которую старшая сестра оставила дома одну.

Оливия посмотрела в окно: карета уже стояла у ее