Все, способные держать оружие… - Андрей Лазарчук
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Дед сидел надо мной. Белые его усы висели вниз, и с них стекала вода.
Я помнил что-то огромное, что-то неимоверно важное, но не было ни слов, ни образов, чтобы это описать.
Много дней потом и я, и дед ходили очень задумчивые…
Почему-то сейчас я все это вспомнил. И показалось даже, что вспомнил именно то важное… или пережил заново… Наши минометчики сумели все же подавить пристрелянные минометы базы, из которых нас так отделали вначале. Через несколько проломов в стене (в том числе и через мой) егеря ворвались на территорию. Лишь шесть трупов врагов были найдены, и осмотр их не дал ничего: отсутствовали обязательные для десантников Рейха татуировки с группой крови, стальные браслеты, медальоны. Смешно уже и говорить о документах…
Теперь противник удерживал городок, аэродром и кольцо укреплений вокруг ракетных капониров. Никаких вылазок он не предпринимал и даже постреливал вяло, ясно было — тянет время. Мы занимали оборонительные сооружения вдоль стены: траншеи, пулеметные гнезда, две уцелевшие зенитные башни. И тоже почему-то тянули время.
Я числился уже командиром отделения, и в командирах звеньев у меня ходили Врангель и Поротов, оба исцарапанные и обожженные, но вполне боеспособные.
Потери среди офицеров были очень велики, поэтому каждые две роты свели в одну, и все равно многими взводами командовали сержанты.
Городок на базе — восемь кварталов жилых и один коммунальный: школа, кинотеатр, что-то еще — построен был в противодесантном стиле: каждый квартал — укреп-район, окна-бойницы в толстых стенах, прочные высокие решетки между домами…
Где-то там сейчас заперты семьи офицеров базы.
Конечно, штурмовать городок вовсе не обязательно. Можно сразу навалиться на капониры. Но это значит, что мы во время атаки будем под непрерывным обстрелом сзади с дистанции меньше полукилометра и притом с небольшой возвышенности…
— Курсант Валинецкий!
— Здесь.
Незнакомый поручик. Без каски, в панаме. В атаках явно не был.
— Вас требует к себе полковник Семенов. Следуйте за мной.
Я встал. На миг показалось, что, вставая, я пробил головой какую-то незримую поверхность и оказался непонятно где. Здесь все было точно такое же, но неуловимо другое. Или я мгновенно забыл, как мир выглядел секунду назад.
Идеальная подделка…
— Есть, — сказал я. Голос тоже был не мой.
— Вы на гражданке были кем? — спросил, поворачиваясь, поручик.
— Наладчик счетных систем…
Панама поручика вдруг раскрылась весенним цветком и медленно воспарила. Сам он сунулся на колени и повалился лицом в траву, обхватив руками голову. Я оказался рядом с ним. Готов… ах, черт. Поручик несколько секунд не двигался, потом зашарил руками по голове… Крови не было совсем, лишь вздувался синий желвак размером с яйцо, этакая выпуклая лысина — волосы вырвало с корнями.
— Повезло, — сказал я. — Вставайте, только не в полный рост. Иначе нас опять увидят с крыш.
Свой командный пункт полковник расположил в одной из двух зенитных башен. Вид отсюда был полный: укрепленный городок, аэродром с ангарами вдали, ракетные капониры. Вдали, за ангарами, где к базе подходит бетонка от станции, бухали орудия: уцелевшие танки, не приближаясь на дистанцию прямого выстрела, методично выбивали пулеметные гнезда. Три машины из пяти сгорели в первой же атаке.
Полковник стоял спиной ко всем и рассматривал что-то в стереотрубу. Я посмотрел на Горелова. Горелов мне кивнул и почти улыбнулся. Внизу, на лестнице, раздался шум, и в отверстии люка появился некто в синей фуражке с орлом и с незнакомой конфигурации, но явно генеральскими погонами на плечах. За ним шел наш Тимоти, очень взволнованный. Полковник оторвался от созерцания.
— Господин бригадный генерал, позвольте приветствовать вас на вверенном вам объекте, — он отдал честь коротким четким взмахом руки. — С обстановкой вас познакомили?
— Здравствуйте, господин полковник, — генерал отсалютовал в ответ; говорил он почти без акцента. — Да, ознакомили по дороге. Мы в глубоком дерьме, не так ли? — он широко улыбнулся.
— Воистину так, — сказал Семенов. — Кстати, наденьте каску. Постреливают.
— Вы установили, кто захватил базу? Полковник покачал головой.
— Нет. Можем только предположить, что это западные русские.
— Как же они могли попасть сюда? От Урала…
— Совершенно верно. Но изучение их маршрута — дело контрразведки. Вот у капитана есть соображения… — полковник кивнул на того узкоглазого, которого я увидел еще при первом моем посещении штаба. — Наша с вами задача, как я понимаю, — не допустить пуска ракет.
— Да, разумеется, конечно. Но, видите ли, дорогой полковник… — генерал с сомнением посмотрел на окружающих, задержался взглядом на мне, а потом продолжил, что-то про себя решив: — Вы знаете, конечно, что база соединена прямой кабельной связью с моим президентом. И как раз перед тем, как я сюда вылетел, мне сообщили, что при проверке связи выявлено дополнительное индуктивное сопротивление. Вы понимаете, что это значит?
— Кто-то слушает переговоры бандитов с вашим президентом?
— Переговоров, в сущности, не ведется. Они направляют некие послания, некие обвинительные акты, однако никаких требований, условий… Но я не об этом.
Целостность кабеля.
— Да, — сказал полковник. — Это, конечно, большая проблема. Но она не кажется мне насущной, генерал. Давайте лучше о неотложном.
— Вы не правы. Вопрос доверия в нашем случае есть самое главное.
— Вот именно. Почему ваша охрана так легко пропустила машины на территорию?
— Не знаю. Но я узнаю. Я буду это знать.
— Вот видите. Так что все-таки давайте о деле. Мы ворвались на территорию и закрепились. Есть у нас возможность проникнуть в ракетные капониры каким-то другим путем — минуя укрепления?
— Нет.
— Только через шахту лифта, колпак которой виден отсюда левее вон той группы деревьев?
— Именно так. Да.
— И если закрыться изнутри, то уже никаким способом вас оттуда не выковырять? До того самого момента, когда ракета поедет на старт?
— Так это и было задумано. К современному сожалению.
— Но если я все правильно понимаю, в этот момент ракета в высшей степени уязвима? Ее можно расстрелять даже из пулемета?
— Да. Пятидесятый калибр пробивает ее навылет.
— Надо полагать, наши оппоненты об этом знают — и тем не менее… Вам не кажется, генерал, что нам красноречиво предлагают подождать до самого последнего этапа?
— Мне многое кажется странным.
— Слушайте, но ведь это нонсенс: зарываться в землю на сто метров, чтобы в решающий момент выбираться оттуда и подставлять мягкое брюхо под пули?
— Вы абсолютно правы, полковник. К сожалению, разработчики не придумали ничего лучшего. На стартовой площадке постоянно дежурила одна заправленная ракета…
— Я знаю. Ее успели подорвать. Меня интересуют остальные. Какие-то меры по их защите в момент вывоза на старт и самого старта были предусмотрены?
— Только дым. Сверхплотная дымовая завеса.
— И все?
— Опыт показывает, что этого практически достаточно. В кампании пятьдесят шестого года ракеты базировались вообще на открытых площадках. И много ли их удалось уничтожить?
— А много ли, кстати?
— Шесть из пятидесяти у нас и четыре из тридцати шести у японцев. Морское базирование было менее надежным.
— Значит, дым…
— Кроме того, полковник, учтите вот что: ракета беззащитна только тогда, когда ее начинают ставить вертикально. А это занимает около полтора… я правильно сказал?.. минут. Во время перемещения по полю она лежит в лотке на транспортере и закрыта со всех сторон.
— Это ясно. Да, полную гарантию уничтожения тут не дать.
— Не дать. Даже если бы у вас была авиация.
— У нас.
— Разумеется. Конечно, у нас. Да.
— Хотя в интересах дела вам, генерал, стоило бы попытаться мысленно сыграть сейчас за ту сторону.
— Трудно. Я не понимаю их целей.
— К сожалению, я тоже. Капитан, а у вас есть какое-нибудь мнение по поводу истинных целей наших оппонентов?
Узкоглазый капитан чуть выдвинулся вперед. Я видел теперь, что на самом деле он не узкоглазый, а просто из тех людей, которые всегда смотрят вприщур.
— Они слишком стараются походить на придурков, — сказал он. — И вот это мне не нравится по-настоящему. Скажите, господин генерал, за те часы, которые якобы требуются им для заправки ракет, — можно ли успеть снять с ракет боеголовки?
— Да, — медленно протянул генерал. — Не думаете ли вы, Овидий Андреевич, что?..
— Я думаю, что нам все это время показывают какое-то дурацкое кино, а самое интересное в это время происходит за экраном. Пожалуй, пора и заглянуть туда.
Как бы ненароком. Господин генерал, мы хотели бы получить в свое распоряжение реальный план базы. Повисло молчание.