Геометрия осознанности. Мистическое учение Пифагора. - Бхагван Раджниш

На Востоке мы назвали это йогой. Йога просто означает союз. Лучшее определение йоги, самое краткое и точное, принадлежит великому пророку Вьясе. Он сказал, что йога — это самадхи, йога — это энстаз (enstasis). Обычно самадхи переводится как экстаз (eсstasis) — это неверно, поскольку экстаз буквально означает «находиться вне». Самадхи означает находиться внутри! Это слово нужно переводить как энстаз, а не экстаз. Йога — это энстаз, пребывание внутри, неделание, просто пребывание. Это состояние и есть медитация.

И то из внешнего мира, что может помочь, будет содержать в себе нечто музыкальное, только тогда оно поможет. Звук журчащей воды может помочь, потому что в нем есть своя музыка. Рокот океана может помочь, потому что в шуме прибоя есть своя музыка. Пение птиц утром может помочь, или стрекот насекомых тихой ночью, или дождь, барабанящий по крыше, — все, что создает музыку, может создать медитацию. Школа Пифагора была школой музыки, пения и танца, школой великого празднования. Вы снова находитесь в школе такого типа. Люди забыли, что музыка может тянуть вас вниз и может поднимать вас наверх. Современная музыка тянет вас вниз; она воздействует на низший центр вашего существа — на сексуальный центр. Она делает вас сексуальными, она порнографична. Она потеряла свои величие и высоту. Она уродлива — это действительно шум, и больше ничего, шум, в котором вы тонете, — джаз или поп-музыка. Это просто вид опьянения, отравления. Эта музыка настолько оглушительна, что вы теряете себя и думаете, что что-то происходит. Единственное, что происходит, — это то, что вас все больше и больше тянет к земле, все больше и больше тянет к животному внутри вас.

У старинной музыки, классической музыки — абсолютно противоположный эффект: она тянет вас ввысь, она уводит вас из-под власти гравитации. Это часть левитации: вы начинаете взмывать все выше и выше. Эта музыка более медитативна. Она достигает ваших высших центров. Настоящая музыка — та, которая достойна называться музыкой, — должна воздействовать на Сахасрару — на ваш седьмой центр. Но очень редко гению удается создать такую музыку, которая затрагивала бы этот центр. Но даже если затронут ваш сердечный центр — этого уже достаточно. Если ваш сердечный центр начинает кружиться в танце — вы очень близки к медитации.

Точно так же, как музыка — это встреча тишины и звука, философия Пифагора — это встреча мистицизма, религии и науки. Его философская концепция заключается в этом великом синтезе. Пифагор — один из величайших синтезаторов в мире: он сводит полярные противоположности вместе и делает их взаимодополняющими. Он — великий мастер разрушения противоположностей. Где бы он ни обнаружил противоположности, он начинает искать мост, который помог бы им соединиться, и этот мост важен.

На протяжении веков религия и наука были в конфликте из-за того, что они не слушали Пифагора. Иначе этого разделения, которое привело к фатальным последствиям, никогда бы не произошло. Религия и наука боролись, как враги: веками церковь не позволяла науке развиваться и расти. Такие люди, как Галилей, Кеплер и другие, преследовались. Религия боялась науки. Это глупо, поскольку наука может помочь религии, наука может подготовить почву для внутреннего знания. Люди церкви, выступавшие против науки, поступали очень глупо — они не понимали, что делают.

Истину нельзя уничтожить, никто не может распять истину.

Постепенно наука обрела почву под ногами, стала сильной — это хорошо, что она стала сильной. Но она начала поступать так же глупо, разрушая религию. Это стало отмщением. Последние триста лет главной задачей науки было разрушение религии. Ученые объявили, что Бог умер. Они объявили, что души нет. Они объявили, что жизни после смерти нет. Они объявили, что у человека нет внутренней сущности. Они низвели человека до уровня машины.

Человек потерял всякое величие, перестал чувствовать свою значимость. Именно из-за этого глупого научного подхода, этого мстительного подхода науки жизнь потеряла всякий смысл. Люди просто существуют. Исчезла поэзия — исчезла возможность для поэзии, потому что без Бога, без божественности мир не может быть космосом. Тогда это просто какой-то механизм, абсолютно бессознательный. Без Бога мир не может быть участливым, он не может быть вашей матерью — он вынужден быть нейтральным. Живы вы или мертвы — природе все равно.

Наука создала идею о том, что человек безразличен природе. Это опасная идея, потому что человек так мал, а природа так огромна. И если это огромное существование абсолютно безразлично к вам, как вы можете чувствовать свою важность, значимость? Вы будете чувствовать себя чужаком, аутсайдером, чем-то случайным.

Современная наука настолько влиятельна, что даже философы стали придерживаться научного образа мышления — а он очень однобокий. Даже философы утратили способность видеть и понимать великое единство жизни, перестали воспринимать существование как общий дом.

Современный философ лишен красоты по сравнению с Пифагором, Буддой, Сократом, Лао-цзы, Заратустрой. Современный философ очень зауряден; он — не что иное, как профессор философии. Его философия — это не восхищение, не празднование его жизни, это не песня, это не музыка. Единственное, чем он занимается, — это лингвистический анализ. Современный философ — уродливое явление. В современной философии нет философии жизни. Самое большее, на что способен философ сегодня, — это на постоянное оттачивание логики — но для чего? Все эти усилия выглядят бесполезными.

Современная философия стала тенью науки. Она утратила свою славу. Это больше не наука наук, это больше не королева...

С Пифагором философия была высочайшим пиком понимания, полетом к истине. Одним крылом была наука, другим крылом была религия. Это были дни великих философов, миру посчастливилось узнать действительно великих философов.

В Китае — Конфуций, Лао-цзы, Чжуан-цзы, Мэн-цзы, Ли-цзы — все близкие современники Заратустры. В Индии — Гаутама Будда, Махавира, Пракуддха Катьяяна, Санья Вилетхи-путта, Мак- хли Гошал, Пурна Кашьяла и многие другие. В Греции — Пифагор, Гераклит, Сократ, Платон, Аристотель... И цепочка продолжается. В Иране — великий Заратустра. Двадцать пять веков назад мир увидел величайший взлет философии.

Сегодня все, что вы найдете вместо философа, — это жалкий субъект, профессор философии.

Я слышал историю...

Король каннибалов решил сделать свою страну доступной для туристов. Философ с мировой известностью, интересовавшийся примитивными обществами, загорелся желанием исследовать этих отсталых людей.

Прибыв в страну каннибалов, философ потребовал частную экскурсию и личную аудиенцию у короля людоедов. Ему предложили не только это: король лично сопровождал важного гостя по всем достопримечательностям, пока философ скрупулезно записывал наблюдения в свой желтенький блокнот. К концу дня король предложил философу посетить самое почитаемое и священное место своего народа.

   — Это, — заявил он, — людоедский супермаркет.

Там, в блестящем современном здании, находилась наиболее полная и разнообразная коллекция частей человеческого тела, собранных со всего света.

Философ с энтузиазмом согласился осмотреть коллекцию, и вскоре они пришли к зданию супермаркета и вошли внутрь. Здесь, под ослепительным светом ламп, ряд за рядом тянулись витрины, блестящие хромом и стеклом. А внутри, на полках, аккуратно упакованный в прозрачный пластик, лежал товар: ноги, руки, кисти, уши... Философ старательно делал заметки, пока они осматривали супермаркет.

Наконец процессия достигла места, которое король людоедов назвал самым дорогим отделом, — отдела человеческих мозгов. Поскольку они шли по проходу медленно, философ успел записать: «Мозг ученого — десять центов фунт... Мозг миссионера — двадцать центов фунт... Мозг бизнесмена — один доллар за фунт... Мозг генерала — десять долларов за фунт». Самый последний образец лежал в отдельной витрине, надпись на которой была особенно внушительной: «Мозг философа — пятьдесят долларов за фунт!»

Философ едва смог скрыть восторг. Не в силах удержаться, он повернулся к королю людоедов и самодовольно поинтересовался, как так вышло, что из всех товаров супермаркета самым дорогим оказался мозг философа?

— О, уважаемый, — сказал король людоедов, — если бы вы знали, как много философов нам пришлось убить, чтобы набрать этот фунт мозгов...

Современная философия и современный философ абсолютно бесполезны. Они утратили свои вершины; они больше не двигаются в запредельное. Это ни наука, ни религия. Сегодня это — какое-то сбивающее с толку, обескураживающее занятие.

Для Пифагора наука — это поиск истины в объективном мире, религия — это поиск истины в субъективном мире, а философия — это просто поиск истины. Поэтому наука и религия похожи на две руки или два крыла. Они не противоречат, но дополняют друг друга. И мир мог бы стать лучше, если бы мы вспомнили об этом снова.