В поисках дракона - Дэвид Эттенборо

Откуда-то с верхушки дерева на вожделенную ветку спланировал довольно крупный летучий дракон. Приземлившись возле колонны муравьев, он начал торопливо заглатывать их. Законный владелец ветки в это время неспешно завтракал поодаль, метрах в трех. Сначала он не заметил нарушителя границы. Неожиданно, повернувшись, он обнаружил его. Хозяин раздул подгрудник, зашипел и стал в гневе перебирать лапками. Демарш не возымел действия. Более того, чужеземец раздул в ответ свой подгрудник.

— Знай наших! — одобрительно заметил Чарльз, которому всегда претил крайний индивидуализм.

Законный владелец забегал туда-сюда, постепенно приближаясь к пришельцу. Наконец самцы столкнулись нос к носу. Захлопали прозрачные на солнце «крылья». Чужак не выдержал натиска хозяина, у него сдали нервы. Спрыгнув с ветки, он спланировал на ствол, а оттуда пополз вверх, к своей вотчине, увы, не столь богатой пищевыми ресурсами.

Несколько дней подряд мы снимали этих маленьких созданий. Чарльз терпеливо ждал, приникнув к камере, а я устраивался рядом с большим зеркалом; завидев наших героев, я направлял на них солнечный зайчик, и трудно было сказать, кто получал больше удовольствия — мы или летучие драконы.

Последнюю ночь на Бали нам предстояло провести в Денпасаре, откуда мы должны были двинуться на запад, к переправе, чтобы перебраться на пароме обратно на Яву. Нам отвели комнаты в маленьком лосмене (гостинице) в тихой части города. Разложив багаж, мы отправились наносить прощальные визиты официальным лицам, оказавшим нам помощь.

Вернулись почти в полночь. Владелец гостиницы ждал нас, нервно ломая руки. Оказалось, из деревни приезжал водитель грузовика и просил передать нам что-то важное и срочное. К сожалению, это все, что нам удалось понять, подробности ускользали из-за полного незнания языка.

Хозяин был в отчаянии. Его брови вздымались и опускались, выражая страдание, он громко и страстно повторял: «клесих, клесих, клесих». Мы не имели ни малейшего представления, что бы это могло значить, но он так упорно твердил волшебное слово, что мы решили вернуться в деревню. Поленись мы проехать ночью тридцать миль, пришлось бы покинуть Бали, так и не узнав, что же такое «клесих» и почему дело не терпело отлагательств.

Около часа ночи мы добрались до места. Разбудив нескольких жителей, мы в конце концов выяснили, кто отправил гонца. Переполох поднял Алит, младший сын хозяина, у которого мы жили. К счастью, он немного говорил по-английски.

— В соседней деревне нашли клесиха, — сказал мальчик, сильно волнуясь.

Я спросил, что значит «клесих». Алит постарался объяснить, как мог. Речь шла о каком-то животном, но из описания нельзя было уловить, о каком именно. Оставалось единственное: пойти и посмотреть самим. Алит принес факел из пальмовых ветвей и, высоко подняв его над головой, повел нас в ночь через поля.

Прошагав около часа, мы увидели впереди смутные очертания поселка.

— Только, пожалуйста, осторожней, — сказал Алит. — В этой деревне полно разбойников, очень жестокие люди.

В деревне нас встретил хор завывающих от сторожевого рвения псов. После предупреждения Алита я не удивился бы, если бы «очень жестокие люди» выскочили на улицу с ножами, но все почему-то мирно спали. Очевидно, услышав лай, жители решили, что собаки отгоняют очередную стаю злых духов.

Алит повел нас по пустынным улицам к маленькому дому в центре селения и громко постучал в дверь. После некоторой паузы оттуда появился, сонно тараща глаза, человек с косматой шевелюрой. Алит объяснил, что мы пришли взглянуть на клесиха. Хозяин не мог в это поверить; понадобились долгие уговоры, прежде чем он впустил нас в дом. Он вытащил из-под кровати большой деревянный ящик, туго перевязанный шпагатом, развязал его и открыл крышку. Оттуда резко пахнуло чем-то кислым. Хозяин извлек из ящика свернувшееся в клубок существо размером с футбольный мяч, покрытое коричневыми треугольными чешуйками.

Клесих оказался панголином[7]. Хозяин осторожно опустил его на пол, где ящер остался лежать, тихонько раздувая бока.

Несколько минут мы молчали. Постепенно шар начал раскручиваться. Первым показался длинный цепкий хвост. Затем размотался острый влажный нос, а вслед за ним показалась любопытная мордочка. Зверек близоруко оглянулся, моргая угольно-черными глазками, и задышал сильнее. Никто не пошевелился. Осмелев, панголин развернулся во всю длину, встал на ноги и засеменил по комнате. Он удивительно напоминал миниатюрного динозавра. Дойдя до стены, он принялся сильными ударами когтистых передних лап рыть дырку в углу.

— Адух, — крикнул владелец зверя, подскочив к нему и ловко ухватив за хвост. Ящер, словно «тещин язык», снова свернулся в клубок, и его водворили обратно в ящик.

— Сто рупий, — сказал хозяин.

Я отрицательно мотнул головой. Для некоторых видов муравьедов заменителями обычной диеты могут стать рубленое мясо, сгущенное молоко и сырые яйца, но панголины питаются только муравьями, да еще не всякими. Не было никаких шансов довезти его до Лондона.

— Что он сделает с клесихом, если мы его не купим? — спросил я Алита.

В ответ мальчик ухмыльнулся и причмокнул губами:

— Съест его. Очень вкусно!

Я взглянул на ящик. Зверек высунулся наружу, положив на край передние лапы и мордочку; он облизывал дерево длинным липким языком в надежде найти муравьев.

— Двадцать рупий, — твердо сказал я, рассчитывая оправдать свою расточительность возможностью сфотографировать зверя, прежде чем отпустить его на свободу. Хозяин захлопнул крышку ящика и с готовностью вручил его мне.

Алит зажег новый факел из пальмовой ветки и, держа его высоко над головой, повел нас обратно через деревню и рисовые поля. Я осторожно шагал за ним, прижав к себе ящик. Светила желтая круглая луна. Темно-фиолетовые пальмы мягко раскачивались на фоне черного, бархатного неба, усыпанного звездами. Мы молча шли по узкой скользкой тропинке между высокими рисовыми стеблями. Танцующие жуки-светляки чуть озаряли путь таинственным зеленым светом. Сбоку угадывался причудливый силуэт храмовых ворот, в теплом воздухе нежно пахло красным жасмином. Сквозь стрекотание сверчков и журчание воды в оросительных каналах слабо доносились далекие звуки гамелана: где-то был в разгаре ночной праздник.

Мы знали, что это наша последняя ночь на Бали, и от этого стало особенно грустно.

Глава 5

Вулканы и другие приключения

В Сурабае нас ожидал Даан с кипой писем из Лондона, внушительным запасом прохладительных напитков и отличными известиями. Во-первых, ему удалось забронировать места на грузовом судне, отплывающем в Самаринду, городок на восточном побережье Калимантана, а во-вторых, он освободился от дел на две недели и был готов провести их с нами в качестве переводчика. Судно отправлялось через пять дней, но мы ничуть не расстроились; честно говоря, мы с Чарльзом даже обрадовались этой задержке. После многонедельного путешествия отдых был как нельзя кстати. Мы упаковали отснятую пленку в герметически закрывающиеся коробки, разложили по местам аппаратуру и отправились с Дааном и Пегги в их бунгало в горах, неподалеку от Сурабаи.