Мой талантливый враг - Дарья Сорокина

Ужасное чувство, меня словно за чем-то постыдным застукали. Как если бы я осквернила памятник или святыню. Или хуже. Винсент может понять, что я действительно хочу с ними сыграть сегодня. Добавив скрипку, я словно себя в любви им призналась, влезла в их уютный мирок со своей, как он там сказал, мёртвой, унылой и безэмоциональной музыкой.

Вестерхольт взял со стола карандаш и тоже сделал какие-то пометки. Я же нервно втыкала в стерку ноготь, оставляя там глубокие следы, и старалась не думать, что все в столовой сейчас таращаться на нас. А все действительно таращились с опаской и интересом. Вдруг мы тут друг друга и остальных превратим в жаркое. Жаркое… Есть хочу, аж желудок сводит. Это нервное? Как же мне не хватает сейчас привычного звяканья ложек о тарелки. Тишина как в склепе.

Винсент сел за стол, положил листок с песней Виви и развернул его ко мне.

– Зачем ты это сделала? – Он ткнул пальцем в партию для скрипки.

– Просто так, – брякнула я, а затем попыталась дотянуться стеркой до своих пометок, но Винс каким-то до ужаса дразнящим жестом отодвинул распечатку, и ластик скрипнул по столу.

– Песня ужасна, – неожиданно выдохнул он, и я услышала облегчение в этом признании.

Я аж застыла с открытым ртом. Что он только что сказал? Это же их конкурсная песня!

– Ой, да брось, принцесса, ты сама это поняла. Иначе ты бы не исчеркала тут всё.

Это какая-то проверка? Он хочет развести меня на эмоции, уличить в плохом отношении к Виви? В эти игры я точно играть не буду. Его сестра как минимум спасла меня сегодня утром.

– Ничего не исчеркала, а просто немного поимпровизировала, ты же сам мне это советовал, – я невинно хлопала ресницами и встретилась взглядом с Винсом.

Судя по его довольной улыбке, ответ ему понравился, значит, я опять проигрываю.

– Хорошая ученица, – похвалил он, и если бы не стол между нами, клянусь, он бы по макушке меня погладил.

– Хорошей ученице пора возвращаться к занятиям, – я протянула руку за листком, но Вестерхольт сложил его вчетверо и убрал в задний карман штанов.

Его черная футболка слегка задралась, и я увидела ремень с массивной пряжкой. Как только штаны с него не спадают под таким грузом?

– Эту песню мы сегодня играть не будем. Разучивай оставшиеся, и вот уже их править не советую, они мои.

Прозвучало угрожающе.

– Винсент Вестерхольт настолько безупречен? – едко спросила я.

Теперь уже дело чести найти в его писульках изъян. Демонстративно взялась за ту самую мучившую меня с ночи песню, а Винсент даже карандаш мне вернул.

– Ну попробуй, курочка.

Перевожу на его змеиный язык:

– Только риски!

Можно подумать я боюсь его! Боюсь я как раз другого, песня на бумаге безупречна. Студийное исполнение далеко от идеала, но вот на листе… Но мне не хотелось признавать своё фиаско, и я весьма уверенно ткнула карандашом в первую строчку.

Не успела я даже испугаться как Винсент вырвал у меня из рук карандаш.

– Нет. Эту нельзя!

Пожала плечами и взялась за другую. Даже новый карандаш достала из сумки вместе с точилкой. Под тяжелым взглядом Вестерхольта сдула стружку с острого кончика.

Я даже не успела замахнуться как Винсент пальцем обломал мне грифель.

– Не получается, Курочка?

Он издевается?

Принялась по новой затачивать карандаш, стараясь сохранять невозмутимый вид, но ничего не выходило, грифель обламывался прямо внутри точилки.

– Ты опять? – зло воззрилась на Винса, а он лишь продемонстрировал мне пустые ладони.

– Нет. У принцессы-курочки руки дрожат, как ты с таким тремором-то на скрипке играешь?

Сдалась. Всё равно не очень-то мне и хотелось вносить какие-то правки в уже появившиеся на свет песни. Другое дело работа Виви. Она ещё не сыграна на публике, её можно без зазрения совести немного отредактировать, да простит меня Марко.

– Восемь вечера, – строго напомнил Винсент. – Без правок и фокусов.

– А не то что? – он словно нарывается. Я не хотела саботировать их выступление в клубе, но теперь сами Музы благоволят мне.

– Шшшшшшшшшш, – Винсент убедительно изобразил змею, и я даже подпрыгнула на месте. – Я знаю твои фобии, принцесса-курочка, не шути со мной.

– И не собиралась, пока ты не спровоцировал. А теперь жди. Пшшшшшшш!

– Это ещё что? – рассмеялся Вестерхольт.

– Огонь! – грозно ответила, но в тот же миг почувствовала себя самой настоящей принцессой-курочкой, потому что Винсент смеяться не прекратил.

– Серьёзно? Больше похоже на расстройство кишечника. Ты же не ела эту мерзость? – он кивнул на непочатую миску с зеленой жижей, и я мгновенно покраснела и схватилась за урчащий от голода живот.

Вот же!

Этот раунд тоже остался за ним.

Но самое худшее ждало меня впереди. Будто мало мне было за этот день встрясок. Винсент обошёл стол и наклонился к моему уху так близко, что я почувствовала сначала холод металла от его серьги, а затем обжигающий шепот:

– Очень не советую есть это, курочка. Я видел, как на раздаче тебе плюнули в пюре.

Глава 6

— Видел, как мне плюнули в пюре? Уж не ты ли это сделал, Вестерхольт?

Вот как надо было ответить ему, а не краснеть, блеять и уж тем более не заправлять прядь волос за охваченное огнем ухо.

Так он и ушёл победителем, позвякивая своей огромной пряжкой при каждом ленивом шаге. Я молила вселенную, чтобы ремень не выдержал и лопнул на нем прямо посреди обеденного зала. Пусть все увидят голый зад этого самодовольного... Не лабуха. Да-да я признала, что Винсент талантлив. Вслух это ему