Лука (ЛП) - Кастиль Сара

— Майк. Что ты думаешь об этом ремешке? — Он наклонил ботинок так, чтобы Майк мог посмотреть, пока Джейсон звонил на сотовый телефон, который уже был на дне озера Мид.

— Мне он нравится, босс.

— Как ты думаешь, из чего сделан каблук, Майк? Нажми на него. — он взглянул на Джейсона, который все еще разговаривал по телефону, и снял одну туфлю.

Майк знал правила игры. Он взял туфлю и использовал ее, чтобы сбить причудливую стеклянную чашу с пьедестала, предупреждая Джейсона, чтобы тот поторопился.

Джейсон застыл, когда чаша с грохотом упала на пол.

— О боже! — взвизгнул он. — Это был Чихули (прим.пер. — американский художник-стекловар, знаменитый своими сложными с технической точки зрения инсталляциями из стекла в стиле энвайронмент). Я заплатил за него пятнадцать тысяч.

— Да тебя жестко грабанули. — Лука взял у Майка ботинок и надел его на ногу. — У моей мамы есть миски получше, и она купила их в комиссионке по пятьдесят центов за штуку.

Он поднял палец, и маленький Рики потянулся через плечо Джейсона и выхватил телефон из его руки.

— Эй! Отдайте мне мой телефон!

— Район в котором ты живешь довольно опасен, — Лука покачал головой. — Ты был прав, что искал защиты, но получил ее не от тех парней. Я здесь, чтобы убедиться, что ты получишь необходимую тебе защиту по хорошей цене.

— Я не могу позволить себе такую защиту, — лицо Джейсона напряглось. — В ночном клубе дела идут неважно. Я собирал последние деньги, чтобы заплатить албанцам. Если у меня возникнут проблемы, с которыми я не смогу справиться, я позвоню в полицию. Они приедут бесплатно.

— Он собирается позвонить в полицию. — Лука сделал знак двумя пальцами, и Маленький Рики раздавил телефон Джейсона своим ботинком. — Это будет трудно сделать без телефона.

Лука медленно опустил ноги и наклонился вперед, давая условленный сигнал всем начать разгром комнаты.

Через несколько секунд он услышал грохот позади себя. А потом еще. Маленький Рики разбил несколько статуй, прежде чем встать позади Джейсона, готовый к следующей забаве. Даже Паоло, который часто не желал вмешиваться в более разрушительные аспекты бизнеса, схватил со стены плакат в рамке и разбил его об пол.

— Нет, нет, Перестаньте. Пожалуйста. — Джейсон вскочил со своего места, и его голос поднялся до хныканья. — Они незаменимы.

— Как и пальцы, — сказал Лука.

Маленький Рики схватил Джейсона сзади и силой усадил обратно на стул. Лука перегнулся через стол и схватил Джейсона за руку, растопырив пальцы на гладкой поверхности красного дерева.

— Мы предлагаем тебе хорошую сделку: все, что ты заплатил албанцам, плюс десять процентов. Как это работает, ты говоришь «да» и сохраняешь пальцы. Все остальное, что выходит из твоего рта, повышает цену на двадцать процентов и один палец. Мы начнем с мизинца, чтобы ты почувствовал, как это происходит.

Маленький Рики вытащил нож, и на его лице появилась улыбка. Его тошнило, когда дело доходило до убеждения.

— Да. Да. Хорошо. Я согласен. — На лбу Джейсона выступили капельки пота, и он задрожал всем телом.

— Я думаю, мы сработаемся, — Лука отпустил руку Джейсона.

— Малыш Рики будет приходить каждую неделю, чтобы забрать деньги. Сейчас мы возьмем первый транш. У тебя есть наличные?

— Они в сейфе, — Джейсон побледнел. — Но я не могу его открыть. Он заблокирован по времени.

— Не проблема. Паоло специализируется на сейфах. — Лука похлопал своего юного ученика по плечу. — Что еще у тебя там есть?

— Записи с камер наблюдения, контракты, драгоценности и телефоны, которые мы находим на танцполе…

Что-то шевельнулось в глубине сознания Луки. Тайна, которую нужно разгадать.

— У тебя есть записи всех, кто приходит в клуб? А как насчет записей удостоверений личности на диске?

— Диски — это резервные копии цифровых файлов на бумажных носителях, — сказал Джейсон. — У нас тоже есть идентификационные данные. Компьютерная система сверяет идентификаторы с базой данных АНГЕЛ, хранящейся во всех ночных клубах города, чтобы мы могли идентифицировать нарушителей спокойствия, которых выгнали из других клубов.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Похоже, твой ангел не слишком хорошо тебя охранял, потому что она впустила меня прошлой ночью, — Лука усмехнулся. Будучи подростком, он провел несколько месяцев в тюрьме после того, как его поймали за рулем угнанной машины в витрине ювелирного магазина с оружием в кармане куртки, на которое у него не было разрешения на ношение огнестрельного оружия. С несколькими другими мафиозными сообщниками, составившими ему компанию, время пролетело быстро, и он вышел с криминальным прошлым, которое было обрядом посвящения для мужчины, который сделал себя сам.

Ангел. Господи, он не был суеверным, не придавал большого значения вере матери в знамения, но как он мог проигнорировать это? Он перекрестился, как всегда делала его мать, когда чувствовала себя благословенной, и сделал себе мысленную заметку не пропустить церковь в это воскресенье.

— Я хочу посмотреть записи службы безопасности, — он наклонился вперед, стараясь не выдать своего волнения. — Я ищу девушку…

— Ты всегда ищешь девушку, босс, — Майк фыркнул от смеха.

— Эта девушка особенная, — Лука улыбнулся.

Шестая

Паоло припарковал машину на стоянке дома престарелых «Конец путешествия» в Северном Лас-Вегасе. В течение шести лет он бегал по поручениям и выполнял тяжелую работу для семьи Тоскани, но в основном он работал на мистера Риццоли и его банду. Он доставлял посылки, вскрывал замки, разносил сообщения, держал ухо востро, громил офисы и покупал итальянскую выпечку из гастронома Роберто для голодных гангстеров, которые никогда не встречались без еды. Но ему никогда не давали настоящей работы — работы, которую делали только члены Мафии или солдаты.

До сегодняшнего дня. Сегодня вечером мистер Риццоли попросил его заняться наблюдением, и он был так этим взволнован, что рассказал об этом матери.

Он вошел в унылое серое здание, отметив пятна на потертом ковре, облупившиеся обои в углах и грязное стеклянное окно перед стойкой администратора. Он помахал рукой секретарю, и та впустила его внутрь. Паоло знал всех в доме отдыха, и они знали его, потому что он приходил сюда один или два раза в неделю в течение последних десяти лет.

Добравшись до общей комнаты, он сразу же заметил свою мать.

Она сидела в инвалидном кресле у окна, глядя на бетонную парковку. Его желудок скрутило, как всегда, от ее вида. Когда-нибудь у него будут деньги, чтобы перевезти ее в хороший дом престарелых с деревьями и цветами, по которым она скучала с детства в Орегоне.

— Привет, Ма. — Он встал перед ней, потому что она не отвечала, когда люди разговаривали, но он знал, что она увидела его, потому что ее глаза слегка расширились.

— Как поживаешь? — Он нахмурился, увидев мурашки на ее руках и дрожь под бледно-розовой ночной рубашкой. Она сгорбилась, как старуха, хотя ей только что исполнилось тридцать шесть, а ее длинные светлые волосы были такими тусклыми, что казались седыми.

— Где халат, который я тебе купил? Ты оставила его в своей комнате? — он похлопал ее по руке. — Я схожу за ним. Сейчас вернусь.

Он пробирался сквозь море инвалидных колясок, и застыл, когда увидел ее халат на женщине, играющей в карты.

— У этой дамы халат моей матери, — сказал он медсестре, дежурившей в общей комнате.

— Такое часто случается, — она сочувственно улыбнулась Паоло. — Она не знает, что он не ее и мы ничего не можем сделать. Снять его с нее было бы против правил.

Паоло почувствовал, как в нем закипает гнев, и быстро пошел прочь. Его отец, криминальный авторитет семьи Фальцоне, тоже отличался вспыльчивостью, и Паоло не хотел кончать так же, как он. Его бросили в тюрьму, когда Паоло было семь лет, за то, что он избил маму Паоло так сильно, что она получила непоправимое повреждение мозга. Это был последний из многих раз, и он, наконец, попал в тюрьму. Мать Паоло поместили в дом престарелых, а сам он переехал жить к тете Мэри.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})