Огненное погребение - Владимир Нестеренко

АНДРЕЙ: Ответь за барыгу.

МУЖЧИНА: Э-э, да прости, брат, перепутал.

АНДРЕЙ: Ну, перепутал, так перепутал. Что же с тобой теперь делать.

Мужчина внезапно бросается на Андрея, они дерутся. Молниеносно, очень быстро, не вполне по-человечески, руки сплетаются и расплетаются, скорость возрастает, рук уже не видно, они сливаются в полупрозрачные, подобные вращающимся пропеллерам, круги. Никто из них не может победить, через несколько секунд схватки Мужчина, задыхаясь, хрипит.

МУЖЧИНА: Да все, все, братан, все, хватит.

АНДРЕЙ (делает шаг назад и опускает руки): Ну, раз хватит…

Мужчина немедленно делает выпад, целится пальцами в глаза, бьет необычно, снизу вверх, как будто он хочет подцепить Андрея за глазные впадины двумя пальцами, внезапно удлинившимися, с появившимися на них отросшими ногтями, имеющими знакомый нам серо-стальной цвет колдовского ножа, и оторвать от земли. Андрей уклоняется, стальной ноготь царапает кожу под глазом, течет кровь. Андрей захватывает Мужчину за руку и за ногу, борцовским приемом «мельница», и бросает в ров, проходящий посреди долины, ров тоже выложен брусчаткой. Картинка расплывается, дрожит…

Квартира.

Андрей вскакивает в кровати, тяжело дышит. Несколько секунд оглядывается по сторонам, восстанавливает дыхание, встает и идет в ванную.

Включив воду, стоит у раковины, смотрит на струю воды, затем пьет воду, набрав ее в горсть. Смотрит в зеркало, проводит по лицу мокрыми руками. Обращает внимание на родинку под глазом, в том месте, куда его ранил ногтем Мужчина из сна, рассматривает ее. За его спиной появляется Люба, смотрит на него, затем рывком поворачивает его к себе, к свету.

ЛЮБА (плачет): Я же говорила, говорила тебе – нельзя!

АНДРЕЙ: Ты чего?

ЛЮБА (рассматривает родинку, плачет): Что теперь будет?

АНДРЕЙ: Ты чего? Успокойся, говорю!

ЛЮБА: Легко попало. Может, обойдется? Чем били? Не ножом?

АНДРЕЙ: Да вроде когтями Копейка зацепил. Ты что, сны мои видишь?

ЛЮБА: Это ты мои видишь. Я сплю, а тебе снится.

Санаторий, в холле дежурная Сестра и Охранник.

ОХРАННИК: А завтра ты че делаешь?

СЕСТРА: Домой поеду.

ОХРАННИК: Может, не поедешь? Сходим куда-нибудь?

СЕСТРА: Куда?

ОХРАННИК: Ну, придумаем.

СЕСТРА: В ресторан?

ОХРАННИК: Ресторан – не ресторан, а пивка попить можно.

СЕСТРА: Ну, ты подумай, куда, а я подумаю, надо оно мне или нет.

Раздается звонок. Охранник подходит к двери.

Через стеклянную дверь видны Андрей и Китай, они в форме офицеров ОМОНа.

ОХРАННИК: Слушаю.

КИТАЙ: Дверь открыл! Не видишь, милиция!

ОХРАННИК: Да мы, вроде, не вызывали.

АНДРЕЙ: Парень, дверь открой, у нас раненый.

Охранник открывает дверь, Китай и Андрей заходят.

ОХРАННИК: Где раненый-то?

КИТАЙ: В машине. (Сестре.) Врачи есть?

СЕСТРА: Дежурный только, сейчас вызову.

КИТАЙ: Вызывай. Подожди, я сам, пусть бегом бежит. (Подходит к Сестре и бьет ее ладонью в челюсть, та падает.)

Охранник бросается на Андрея, тот приставляет к телу Охранника электрошокер и нажимает кнопку, Охранник падает.

АНДРЕЙ (в рацию): Десятка.

Вбегают Гитлер и Кабан, Кабан в форме частного охранника, Гитлер – в форме ОМОНа. Не сговариваясь, видно, что роли были распределены заранее, они связывают Охранника и Сестру хомутами и в таком виде укладывают их под стойкой. Кабан закрывает дверь и садится на место Охранника. Гитлер, Китай и Андрей проходят в помещение клиники. Кабан достает два хомута из кармана и надевает на шею Сестре и Охраннику, который тем временем приходит в себя.

КАБАН: Один писк – и затяну. Ясно?

Сестра кивает.

Палата, в ней Дыбенко.

Дыбенко сидит за столом, на столе открытый ноутбук, он смотрит на экран.

Дверь открывается, в палату заходят Андрей, Гитлер и Китай.

АНДРЕЙ: Добрый вечер.

ДЫБЕНКО: Добрый…

АНДРЕЙ: Павел Иванович?

ДЫБЕНКО: Да. А в чем дело?

АНДРЕЙ: Быстро одевайтесь.

ДЫБЕНКО: В чем дело, капитан?

АНДРЕЙ: Там вам все расскажут.

КИТАЙ: Оружие есть?

ДЫБЕНКО: Какое оружие? Вы меня за кого принимаете?

Дыбенко берет телефон, Гитлер выхватывает пистолет ТТ из кобуры, наводит на Дыбенко.

ГИТЛЕР: Брось оружие!

Дыбенко от неожиданности роняет телефон.

АНДРЕЙ: Кому сказано, одевайся!

Дыбенко открывает шкаф, Китай постоянно следует за ним, контролируя каждое его действие, осматривает вещи. Андрей и Гитлер собирают вещи, ноутбук, телефон. Дыбенко собран, Китай берет его за рукав и ведет к выходу. Спустившись в холл, они выходят на улицу. Кабан смотрит на Сестру и Охранника, проверяет, не туго ли затянуты хомуты на шее, просовывает пальцы между шеей и хомутом.

КАБАН: Полчаса – мыши, приду – проверю.

Кабан протирает тряпкой поверхности, где могли остаться его отпечатки пальцев, отбирает мобильные у Сестры и Охранника, отрезает провод у городского телефона, затем выходит из клиники.

Ночь, лес.

Поляна в лесу. Китай копает могилу, Дыбенко лежит на земле, опираясь головой о дерево, руки его охватывают дерево и связаны с обратной стороны ствола, он лежит в позе пловца на спине.

АНДРЕЙ: Вот, Паша, вынуждаешь делать, что попало. Отдай деньги и живи.

ДЫБЕНКО: У меня нет этих денег.

АНДРЕЙ: А где они?

ДЫБЕНКО: Нет и не было.

АНДРЕЙ: Паша, мы же не рэкетиры с паяльником, вымогать у тебя. Понимаешь?

ДЫБЕНКО: У меня нет денег.

АНДРЕЙ (Китаю): Ты не углубляйся, метра хватит.

КИТАЙ: Лисы раскопают.

АНДРЕЙ: А мы бутылок набьем, стекло в землю подмешаем, бензина нальем. Не парься, зиму точно пролежит.

КИТАЙ: Ну, еще на штык, и готова ямка.

АНДРЕЙ: Видишь, Паша, жить-то тебе осталось… Штык лопаты.

ДЫБЕНКО: Не знаю, кто вы, но не по адресу наехали. Так это не пройдет.

АНДРЕЙ: Понимаем, а как же. Артуру вот не прошло, и нам не пройдет. Но это потом будет, Паша. Понимаешь? Потом. А яма – сейчас.

ДЫБЕНКО: Сколько вам нужно денег?

АНДРЕЙ: Давай по совести, Паша. Шесть лимонов взял, вот их и верни. А за Артура мы тебя простим, он тоже не подарок был.

ДЫБЕНКО: В течение месяца отдам.

АНДРЕЙ: Не шути так. Деньги сегодня нужны.

ДЫБЕНКО: Вы не понимаете, это сумма. У меня ее попросту нет.

АНДРЕЙ: Сколько есть?

ДЫБЕНКО: Тысяч сто, не наличными, на карточках.

АНДРЕЙ: Так не годится. Ладно, все, время вышло! Отдаешь?!

ДЫБЕНКО: Сто тысяч! Прямо сейчас!

АНДРЕЙ: Не нужно. Пусть семье останутся (достает из кармана одноразовый шприц, вскрывает ампулу и набирает в шприц дитилин). Все, Паша, кланяйся там. (Китаю.) Эй, дядя, помоги!

Китай выбирается из могилы и хватает Дыбенко за руку, наступив ему коленом на горло. Андрей вводит дитилин в вену.

АНДРЕЙ: В яму!

Крупным планом лицо Дыбенко, он пытается кричать, но не может. Дыхание становится мелким и прерывистым, на лице отражается неимоверный ужас. Развязав ему руки, Китай и Андрей перетаскивают Дыбенко к могиле и бросают в нее, вниз лицом. Затем Андрей берет саперную лопатку и присыпает Дыбенко землей.

КИТАЙ: Жаль, лавья не будет.

АНДРЕЙ: С других получим, там еще пять лимонов. Упорный лох пошел, не то что раньше.

КИТАЙ: Прикапываем?

АНДРЕЙ: Ну да.

Китай берет лопатку и закапывает могилу, Андрей жестом показывает, чтобы засыпал только ноги. Из лесу выходит Гитлер, в форме, с автоматом.

ГИТЛЕР: Все, что ли?

АНДРЕЙ: Пришлось. Не хотели, а пришлось.

Гитлер заглядывает в яму.

ГИТЛЕР: Вот урод, в могилу забрал.

АНДРЕЙ: Жадный пидорас, подох ни за грош.

Гитлер становится спиной к камере и мочится в могилу.

ГИТЛЕР: А часы чего не сняли?

АНДРЕЙ: Провтыкали.

ГИТЛЕР: Я сниму. На чай и папиросы.

Из могилы раздается сдавленное рычание и появляется голова Дыбенко, испачканная землей. Гитлер не раздумывая бьет его ногой по голове, Дыбенко падает обратно в могилу.

АНДРЕЙ: Зря ты туда ссал. Теперь сам доставай.

Встав над могилой, Гитлер сгибается и вытаскивает Дыбенко за шиворот, тот в грязи, смешанной с кровью.

Машина, ночь.

В машине все герои, на заднем сиденье Дыбенко, между Китаем и Кабаном.

АНДРЕЙ: Сколько охраны?

ДЫБЕНКО: Двое.

АНДРЕЙ: Еще кто?

ДЫБЕНКО: Никого.

АНДРЕЙ: Семья?

ДЫБЕНКО: В Берлине.

АНДРЕЙ: Дом на тебе?

ДЫБЕНКО: Нет. На сестре.

АНДРЕЙ: Мусора тебя где искать будут? Ты, вообще, где числишься?

ДЫБЕНКО: В Москве. Квартира на мне.

АНДРЕЙ: Там что?

ДЫБЕНКО: Никого, заперто.

АНДРЕЙ: Ну, смотри, что не так – сразу пуля.

ДЫБЕНКО: Я жить хочу.

АНДРЕЙ: Прикинь, Паша, я тоже.

Высокий зеленый забор, по образцу заборов, окружающих государственные дачи, ночь.