Фиалки по средам (сборник рассказов) - Андрэ Моруа

В отеле "Танатос" смерть настигнет вас во время сна самым безболезненным образом. Техническая сноровка, приобретенная за 15 лет непрерывных усилий (в минувшем году мы удовлетворили более двух тысяч клиентов), позволяет нам гарантировать тщательную дозировку смертоносных средств и мгновенный результат. Добавим также, что если кто-либо из наших клиентов испытывает законные сомнения религиозного характера, то с помощью разработанных нами хитроумных методов мы освобождаем их от всякой моральной ответственности за случившееся.

Нам отлично известно, что большинство наших клиентов располагает весьма незначительными средствами, так как стремление к самоубийству всегда обратно пропорционально величине банковского счета. А потому, нисколько не жертвуя комфортом, мы постарались свести расценки "Танатоса" к минимуму. Чтобы поселиться у нас, достаточно уплатить по прибытии сумму в размере трехсот долларов. Этот взнос освобождает Вас от каких бы то ни было затрат во время пребывания в нашем отеле--срок его должен оставаться для Вас неизвестным-- и покрывает расходы по самой операции, похоронам и уходу за могилой. Совершенно очевидно, что эта сумма включает также плату за все необходимые услуги, так что никаких чаевых от вас не потребуется.

Добавим еще, что отель "Танатос" расположен в местности, отличающейся необыкновенной красотой. В Вашем распоряжении будет четыре теннисных корта, площадка для гольфа и огромный бассейн для плавания. Клиентуру отеля составляют лица обоего пола, почти все принадлежащие к самому изысканному обществу, здесь атмосфера полного согласия, которой необычность ситуации придает особую утонченность, ни с чем не сравнима. Просьба к вновь прибывающим сходить на станции Ди

(66)

минг, где их будет ждать специальный автобус отеля. Просьба также сообщить о предстоящем прибытии-- письмом или по телеграфу--по крайней мере за два дня до приезда. Наш телеграфный адрес: "Танатос", Коро-надо, Нью-Мексико.

Жан Монье взял колоду карт и стал гадать, как научила его Фанни.

Поездка тянулась бесконечно долго. Поезд все ехал и ехал мимо хлопковых полей, на которых сновали негры--черные точки среди белой пены. Чтение сменялось сном, а сон чтением, так прошли два дня и две ночи. Наконец они въехали в горы. Все вокруг было гигантским, феерическим. Поезд мчался по дну ущелья, меж огромных скал, горы были опоясаны широкими фиолетовыми, желтыми, красными полосами. А посередине--словно длинная белая перевязь--повисли облака. На полустанках можно было увидеть мексиканцев в широких шляпах и расшитых кожаных куртках.

-- Следующая станция--Диминг,--сообщил Жану Монье негр-проводник спального вагона.--Начистить вам ботинки, мистер?

Француз собрал свои книги и закрыл чемодан. Будничность этого последнего путешествия поражала его. Слух его уловил шум горного потока. Заскрежетали тормоза. Поезд остановился.

-- В "Танатос", сэр? -- окликнул Жана носильщик-индеец, бежавший вдоль состава. Он уже успел погрузить на свою тележку багаж двух миловидных белокурых девушек, семенивших за ним.

"Неужели,-- подумал Жан Монье,-- эти прелестные девушки приехали сюда умирать?"

Обе блондинки ответили ему серьезным и печальным взглядом и прошептали слова, которых он не разобрал.

Автобус отеля "Танатос" нисколько не походил на катафалк, как можно было опасаться. Выкрашенный в ярко-синий цвет, с голубой и желтой обивкой, он сверкал на солнце, выделяясь своей нарядностью на этом дворе, где стояли всевозможные драндулеты, а в воздухе висела испанская и индейская брань,-все это скорее напоминало рынок железного лома. Скалы, обступившие дорогу, поросли лишайником и казались

(67)

окутанными серовато-голубой дымкой. Выше, над ними, сверкали на солнце, отливая металлическим блеском, горные породы. Шофер, толстяк с глазами навыкате, был одет в серую форменную одежду. Не желая стеснять своих спутниц, Жан Монье скромно уселся рядом с ним. Когда, одолевая один за другим извилистые повороты дороги, машина двинулась на штурм горы, он попытался заговорить с водителем.

-- Давно вы работаете шофером "Танатоса"?

-- Три года,--угрюмо буркнул тот.

-- Должно быть, странная у вас работа...

-- Странная? -- переспросил тот.-- Отчего же странная? Я вожу автобус. Что в этом странного?

-- А пассажиры, которых вы привозите в отель, когда-нибудь возвращаются обратно?

-- Не часто,--с некоторым смущением согласился шофер.-- Не часто... Но все же и это бывает. Взять, к примеру, меня...

-- Вас? В самом деле? Вы приехали сюда как... клиент?

-- Слушайте, мистер,--сказал шофер,--я взял эту работу только для того, чтобы никто ни о чем меня не расспрашивал, к тому же повороты здесь трудные. Ведь вы не хотите, чтобы я угробил вас, да заодно и этих барышень...

-- Конечно, не хочу,-- ответил Жан Монье. Потом он подумал, насколько комичен его ответ, и улыбнулся.

Через два часа шофер молча указал ему пальцем на силуэт "Танатоса", вырисовывавшийся над плоскогорьем.

Здание гостиницы было построено в испано-индейском стиле: низкое, с плоской ступенчатой крышей и красными цементными стенами под глину. Комнаты выходили на юг, на крытые веранды, щедро залитые солнцем. Приезжих встретил портье-итальянец. Его гладко выбритое лицо вызвало в памяти Жана Монье другую страну, шумные улицы большого города, бульвары в цвету...

-- Где, черт побери, я вас видел? -- спросил он у портье, в то время как мальчик-бой брал у него чемодан.

-- В Барселоне, сэр, в отеле "Ритц"... Фамилия моя--

(68)

Саркони... Я уехал оттуда, когда началась революция...

-- Из Барселоны в Нью-Мексико! Далеко махнули!

-- Что ж, сэр, должность портье повсюду одинакова... Только вот карточка, которую я сейчас попрошу вас заполнить, здесь несколько длиннее, чем бывает обычно... Уж не обессудьте...

Портье протянул клиентам три бланка, отпечатанные типографским способом. Они и в самом деле изобиловали графами, вопросами, уточнениями. Клиентам предлагалось точно указать дату и место своего рождения, сообщить фамилии лиц, которых надлежит известить, если клиент станет жертвой несчастного случая.

"Просьба указать по меньшей мере два адреса родственников или друзей, а главное переписать собственноручно на своем родном языке следующее заявление (форма А):

"Я, нижеподписавшийся,----------------------. находясь

в здравом уме и твердой памяти, удостоверяю, что я добровольно расстаюсь с жизнью, и потому сним'аю с дирекции и персонала отеля "Танатос" всякую ответственность за то, что может со мной случиться..."

Сидя друг против друга за соседним столиком, хорошенькие спутницы Жана Монье старательно переписывали "форму А". Он заметил, что они взяли немецкий текст.

Директор отеля Генри Берстекер, невозмутимый человек в очках с золотой оправой, очень гордился своим заведением.

-- Вы владелец отеля? -- спросил его Жан Монье.

-- Нет, сэр. отель--собственность акционерного общества, но идея его создания действительно принадлежит мне, и потому я пожизненно назначен его директором.

-- А как вам удается избегать неприятностей со стороны местных властей?

-- Неприятностей!--воскликнул господин Берстекер, удивленный и шокированный.-- Но мы не делаем ровно ничего, что противоречило бы нашим обязанностям хозяев отеля! Мы предоставляем нашим клиентам то, что они желают, и ничего больше!.. Впрочем, господин Монье, никаких местных властей здесь нет и в помине. Никто толком не знает, кому принадлежит наша зем

(69)

ля -- Мексике или Соединенным Штатам. Очень долго это плато считалось совершенно недоступным. Легенда рассказывает, будто несколько сот лет назад сюда пробралась, спасаясь от европейцев, горстка индейцев, решивших умереть вместе. Местные жители уверяют, будто души умерших преграждали доступ к нашему плато. Благодаря этому нам и удалось приобрести участок по сходной цене, так что мы здесь живем совершенно обособленно и ни от кого не зависим.

-- А семьям ваших клиентов никогда не случалось подавать на вас в суд?

-- Подавать на нас в суд? -- негодующе вскричал господин Берстекер.--А за какие грехи? Да и какой суд взялся бы нас судить? Нет, сэр, семьи наших клиентов слишком рады тому, что нам без всякого скандала удается разрешить проблемы самого деликатного свойства, которые почти всегда бывают так мучительны... Нет, нет, у нас все происходит очень мило, очень корректно, наши клиенты -- это наши друзья... Не хотите ли посмотреть свою комнату?.. Мы поместим вас, если не возражаете, в номер 113... Надеюсь, вы не суеверны?

-- Нисколько,-- отвечал Жан Монье.-- Но я воспитан в строгих религиозных правилах и должен признаться, что мысль о предстоящем самоубийстве меня тревожит...

-- Что вы, сэр, о самоубийстве не может быть и речи,-- заявил Берстекер столь безапелляционным тоном, что его собеседник сразу умолк.-- Саркони, проводите этого господина в номер 113. Что касается заранее оговоренных трехсот долларов, то прошу вас, господин Монье, не отказать в любезности по пути вручить их кассиру--его кабинет расположен рядом с моим.