Плоть молитвенных подушек - Роберт Ирвин

Едва они и их эскорт проделали совсем небольшой путь, как Эмеральд вновь заговорил о прекрасных временах пери.

— Помню, они очень любили погреться в бане. Мало того, им нравилось прятаться в уборных. В этих своих предпочтениях они были сродни тараканам, и действительно, я частенько наблюдал, как они отстаивают свою территорию, прогоняя свирепых насекомых с помощью луков и стрел. Пери любили заставать даму в тот момент, когда она приседала помочиться, и тогда они стремглав неслись к ней под бедра, чтобы омыться золотистым дождем. Я часто видел, как они это делают. Их приводили в безграничный восторг самые сокровенные функции женского организма, они любили интимные запахи и часами бражничали в «Таверне парфюмеров». В те времена (это происходило в те дни, когда старшей наложницей была Наргис, еще до того, как твоя матушка, достопочтенная старшая валиде, прислала ей отравленную шапку), в те времена наложницы были страстно увлечены атласными панталонами с кружевными оборочками, а также шелковыми нижними юбками и шелковыми чулками с подвязками. Мода была такая, что каждая наложница, казалось, плыла по воздуху на собственном облаке из розовой или желтой пены. Я полагаю, что к возникновению этой моды были причастны пери, ибо они любили подобного рода фривольно-изящную и замысловатую одежду. Цепляясь за чулки наложниц, пери взбирались на подвязки и, сидя на них, катались. Они пробирались на цыпочках в девичьи панталоны и располагались там, в тепле и уюте… а девушки, разумеется, отнюдь не возражали против их пребывания там, ибо им были приятны легкие щекочущие прикосновения крошечных существ, обитавших у них в нижнем белье. Вошло также в моду изобретение неверных под названием корсаж, благодаря которому грудь стояла торчком и не колыхалась. Каждой наложнице безумно хотелось втиснуть грудь в подобный предмет одежды, а следом за грудью туда проникали пери. Потом, защищенные этими элегантными доспехами, пери отдыхали, удобно расположившись под нежными сосками выбранной ими девушки.

Однажды, желая узнать, какого рода удовольствие получают от всего этого наложницы, я отобрал у Наргис пару панталон. Они были розовые и шелковистые, а изнанка кишела резвившимися пери. Сняв панталоны с Наргис, я с трудом натянул их на себя, дабы предложить свои пах и задницу обостренному вниманию пери. Посмотрев в зеркало, я увидел, как они возятся под шелком, покрывая его рябью, а посмотрев на Наргис, увидел, что она тоже их видит. Однако, поскольку я был гладко оскопленным евнухом, пери не за что было ухватиться, а засунув одну пери себе в задний проход, я никакого удовольствия не получил. Короче говоря, поскольку пери не сумели ублажить мой телесный низ, я так и не узнал ничего нового о странных и таинственных отношениях между наложницами и этим сказочным народцем. О, я просто с ума сходил, слушая, как пери тихо шуршат шелковым нижним бельем, коим щеголял весь Гарем! Тогда мы с хранительницей белья стали регулярно устраивать осмотр панталон, и всю одежду, состояние которой я признавал неудовлетворительным, немедленно отправляли в прачечную, ибо пери терпеть не могли мыла. За это наложницы меня возненавидели. Но даже эти меры оказались бесполезными, ибо пери стали ловко прятаться в клиньях и кружевах девичьего белья. В конце концов мне пришлось отдать распоряжение, согласно которому в Гареме запрещалось носить нижнее белье. Ведь, в конечном счете, нижнее белье и в самом деле никому не нужно. Оно лишь приводит к нежелательной потере времени. С того дня и до сей поры в императорском Гареме никто не носит нижнего белья, и всем нам от этого только лучше!

— А должность хранительницы белья была упразднена! — воскликнула Перизада. — Я бы от этого титула не отказалась!

— Зачем ты рассказываешь нам эту историю? — поинтересовался Орхан.

— Зачем? Да без всякой цели, разве что сам получаю удовольствие, нанизывая слова друг на друга и составляя из них истории. Неужели у всего обязательно должна быть цель?

И Эмеральд бросил на Орхана взгляд, показавшийся тому многозначительным, хотя и невозможно было отгадать, что именно он означал. Эмеральд продолжал:

— Тем не менее беспокойство меня все еще одолевало. Ведь пери не исчезли вместе с бельем, и я обнаружил, что все еще слышу, как звенят их колокольчики под юбками наложниц. О, какое странное, зловещее чувство возникает, когда слышишь звон волшебных колокольчиков под женскими юбками! Продолжив расследование, я обнаружил, что пери все еще забираются под юбки, встречая там теплый, сердечный прием, при этом безрассудные твари имели обыкновение дергать женщин за лобковые волосы и, находясь в своем безопасном убежище, завлекать меня треньканьем своих крошечных колокольчиков. Безумие колокольчиков! Эти колокольчики сводили меня с ума! Я пытался уговаривать девушек поднимать юбки, дабы мне было удобнее чистить им руками внутренние поверхности бедер, но они отказывались наотрез, к тому же этой работы там было столько, что я бы с ней просто не справился. Тогда я отдал распоряжение, согласно которому все наложницы впредь обязаны были сбривать лобковые волосы, и эта традиция тоже сохранилась до сей поры. После этого я впал в еще большую немилость у дам Гарема, что меня опечалило, но сделал я это из любви к ним и их невинности. К тому же учтите, что одна наложница, порезвившись с пери, ослепла!

Однако не буду отвлекаться. Несмотря на устранение нижнего белья и лобковых волос, беспокойство продолжало одолевать меня, ибо количество пери не уменьшалось. Мало того, мне казалось, что я замечаю в их шумной толпе новые лица. Я ломал голову, пытаясь понять, как они попадают в Гарем. Потом я подумал о молодых наложницах и их увлечении огурцами, которое, насколько я помнил, началось примерно в то время, когда Гарем стал кишеть пери. Между прочим, огурец мне всегда казался овощем малопривлекательным. Он не очень приятен на вкус. Разве не так? Он бледен, водянист и немного горчит. Вот почему я с подозрением отнесся к страстному увлечению барышень этим с виду непривлекательным овощем — и вновь оказался прав.

Эмеральд сделал паузу, дабы убедиться, что к нему приковано все внимание слушателей.

— Когда в Гарем доставили новую партию огурцов, я поспешно схватил их, принес домой, туда, где вы только что были, и, разрубив один огурец пополам своим ятаганом, обнаружил, что, как я и предполагал, из него выскоблили всю сердцевину, а там, в углублении, лежит спящая пери. Я вновь занес свой ятаган и изрубил пери вместе с ее овощной опочивальней на мелкие кусочки. Следующий огурец оказался таким же. У всех до одного была искусно выскоблена сердцевина, чтобы они могли служить уютными спальнями для пери, которых таким образом тайно проносили в Гарем. Потом я принялся кромсать своей саблей оставшиеся овощи, и в конце концов весь пол моей маленькой комнаты покрылся кусочками огурцов и разрубленными телами пери. Я отдал распоряжение, согласно которому огурцы впредь разрешалось вносить в Гарем лишь тщательно нарезанными в виде кубиков. Разумеется, потом возникли сложности с…

Эмеральд не договорил. Глаза его расширились, и он вытянул руку с дрожащим указующим перстом.

— Пери! Я вижу пери! Вон там, в канаве — в той, что завалена листьями. Если поторопитесь, быть может, успеете ее поймать, хотя, по-моему, маленькая тварь застряла в канаве.

Анадиль с Перизадой поспешили к канаве. Орхан последовал было за ними, но Эмеральд схватил его за руку:

— Зачем я рассказываю тебе историю о своей долгой борьбе с пери? Только ли ради того, чтобы получить удовольствие от собственного рассказа? Думаю, нет. Всем известно, что в любой истории нет ничего важнее, чем наличие возвышающей морали. В истории должна быть главная мысль, и главная мысль моей истории предназначалась исключительно для твоих ушей… ибо я вижу, как покорно ты идешь между этими двумя женщинами и всюду следуешь за Анадиль, точно барашек, которого она водит на поводке. Берегись, не ходи туда, куда хочет привести тебя Анадиль! Это вовсе не обязательно. Историей этой я хотел доказать тебе, что каждый человек может стать хозяином своей судьбы. В молодости я постоянно испытывал муки физического влечения к женщинам. Но я справился с ним и велел отрезать мне член и яйца. Моя проблема была решена. Когда я обнаружил, что Гарем кишит пери, разве я проявил покорность и позволил им сесть мне на шею? Нет! А когда я понял, что нижнее белье осложняет дело, разве позволил я наложницам поступать с этой одеждой по-своему? Нет! Я стащил с них панталоны и разжег огромный костер. Помню, как клочки шелковой ткани поднимались ввысь с языками пламени, а потом опускались на землю черным дождем… А когда я обнаружил, что всех пери тайком проносят в Гарем в огурцах, разве я пропустил туда овощи простым взмахом руки? Как бы не так! Эту проблему я решил с помощью ятагана. — Эмеральд торжествующе поднял палец. — Главная мысль всего, что я тебе рассказал, очевидна. Будь мужчиной!