Река времен (СИ) - Чи Лана

Правитель Кареша был уже не молод. Насколько я научилась различать возраст местных жителей, ему было больше шестидесяти весен. По левую руку от царя, стройная и одетая в золотистые драгоценные ткани, восседала его супруга. Все килограммы ее украшений казались ажурными и невесомыми, оттененные могуществом убранства правителя. Моих сестер видно не было.

Ведомая под руки вельможами я еле шагала по гладким, отполированным стопами множества просителей, ступеням. Подобного официального приема я совсем не ожидала. Совершенно не зная, что делать, я решилась объяснять все слабостью своего тела и, еле передвигая ногами, позволяла себя вести.

На самой вершине у ног правителя оказалась я уже одна, мои провожатые не доходя три шага, выпустили мои руки и упали ниц. Мое тело пошатнулось, но падению помешала царица, быстро поднявшаяся и ухватившая складки одеяний. Мой царственный родитель ловко поймал мои тонкие ручки и бережно усадил у своих ног на небольшой пуфик, который расположили здесь явно для этой цели. Я только поразилась, с каким изяществом мое хрупкое тельце грациозно опустилось на сиденье. Словно бы так и было задумано.

– Приветствую тебя, великий владыка земель Кареша, чьи могучие руки поддерживают каждого из нас! – пролепетала я одну из формул приветствия, надеясь, что выбрала верную.

– Рад видеть, что твоя красота и здоровье снова возвращаются к тебе, драгоценная моя дочь, – мощным низким голосом пророкотал мужчина, все еще сжимая мои хрупкие ладошки своими могучими руками. Облаченные в драгоценные тяжелые запястья, они были широкими, жилистыми и сильными, словно правитель постоянно выполнял тяжелую работу.

– Милосердная Иинат вняла нашим молитвам и вернула тебя из теней к свету дня. Сиятельная царица постоянно молила ее и приносила богатые дары. И я рад, что это случилось именно сейчас.

Я робко подняла глаза на владыку. Он смотрел на свою дочь с обычной отеческой любовью и нежностью, подобно любому заботливому родителю. Сейчас он казался совсем обычным усталым мужчиной. Я ласково улыбнулась: похоже, правитель действительно любил свою старшую дочь. Это обнадеживало. Слишком поздно я поняла, что практически ничего не знаю о местном придворном этикете, а спросить не у кого. Придется снова слепо довериться в этом «маленькой» царевне.

– Я рада, что мой родитель пребывает в добром здравии и хранит нашу землю ради нас, а Боги улыбаются ему,– тихо произнесла я, потупив взор.

– Боги пока любят меня, но пришло время задуматься и о том, какую пользу нашей земле можешь принести ты, дочь моя, – царь тоже теперь говорил значительно тише, видимо не желая, чтобы все его окружение слышало эти слова.

– Ранее я планировал заключить твой союз с наследником Хоннитского царства, но теперь, когда мой старший сын ушел в мир теней, такое решение стало невозможным. Мой младший мой сын еще настолько юн, что Боги вольны забрать его и лишить нас последней надежды. Потому я повелеваю, что до своей седьмой весны он не должен покидать пределов своего дворца.

Могучий голос отца, в начале речи бывший тихим, разнесся по залу, донося до слуха двора решение повелителя о младшем сыне.

– Владыка мудр и заботлив, оберегая чадо свое от бед и недугов! – промурлыкала царица, склоняясь к его коленям, но мне, сидевшей ниже, хорошо была видна ее досадная гримаса. Она явно не была рада решению супруга.

– Тебя же, моя старшая дочь, я решил отдать в жены младшему сыну моего царственного брата Кумиш-Шебеша, Энмеру-ани. Владыка Хоннита заверяет меня, что он молод, красив, и, надеюсь, сможет быть твоей правой рукой в деле управления нашей землей. Ибо после меня землю эту оберегать тебе, – снова понизив голос обратился он ко мне.

Я потеряла дар речи! Этот могучий царь действительно решил передать «корону» своей старшей дочери?? У многих народов, конечно, женщины могли править, но это встречалось не часто. К тому же царевна не блистала умом и государственными талантами. Пусть даже и при умном муже, но официальные права получает она. Это все могло бы очень плохо закончиться, находись сейчас в этом хлипком тельце прошлая его хозяйка. Я поежилась, снова вспоминая, что эта юная дурочка сейчас где-то, может быть, уже ломает мою собственную жизнь.

– Я принял свое решение, – голос властителя стал густым и громким. – Я хочу, чтобы после того, как отправлюсь к предкам, моя старшая дочь, Юилиммин-даша, укрепив свою силу в могучем союзе, управляла этой землей!

Какой дальновидный у меня родитель! Вроде про замужество мое сказал, а вроде и нет. Кому он намерен отдать свое сокровище и когда, оставалось непонятным.

– Мой же младший сын, если Боги будут к нему милостивы, да примет эти земли после нее! – царь выдержал паузу.

– Драгоценную дочь свою, Шахриру-даши, решено мной отдать в жены наследнику Хоннитских земель и тем укрепить наш союз. А потому повелеваю немедленно послать к царственному брату нашему и оповестить о том. Коли он примет мое решение, то должно старшему сыну его прибыть в Ассубу не откладывая и взять себе дочь мою, при условии, что она всегда будет хозяйкой дворца.

Царица окаменела на своем троне, ее тонкие руки, унизанные драгоценными браслетами, сжались в кулачки, но на лице сияла светлая улыбка.

– Владыка мудр и дальновиден, но все мы уповаем на то, что Боги охранят его еще много весен для этой земли, – нежно произнесла она. Вот ты и нажила себе много врагов – промелькнуло в моей голове. Но оспаривать решение владыки здесь и сейчас мог бы только сумасшедший.

– Обучение же Юилиммин-даши начать немедля, – снова разнесся над моей головой властный голос. – Я сам прослежу, чтобы лучшие мудрецы отныне наставляли старшую царевну, и решу, чему ее следует учить. Тебе же должно быть покорной моей воле, дитя мое!

– Покоряюсь решению и не смею перечить, – эхом отозвались мои губы.

– Не позднее же конца месяца Небесных огней дочери нашей надлежит приступить к выполнению обрядов очищения и перехода. Чтобы свершилось все мной задуманное, я велю посольству в Хоннитские земли отбыть как можно скорее. Высокий родом Шамунт поведет его и будет моими устами и моими глазами.

Один из встречавших меня вельмож низко склонился, принимая волю владыки. Было заметно, что в словах своего повелителя он прочел больше, чем услышали уши остальных.

– Вам же всем велю собрать богатые дары, достойные этого, и товары для обмена. Правильным будет послать ко двору моего брата и пару красавиц рода высокого, чтобы еще более укрепить связь нашу. Привезете также и дары для великой царственной супруги его и сестры нашей Амминат-аши. Поднесите ей это лично и передайте привет и почитание. От того посылаю с вами и тех, кто хранит в памяти ее облик отчетливо. Ханабит-ата велю сделать это я.

Одна из закутанных в дорогие покрывала фигур тоже склонилась в поклоне.

– Да будет все исполнено по твоей воле, владыка! – прозвучал яркий женский голос в тишине, – Позволь мне взять еще одну из тех, кто знал сиятельную сестру твою, чтобы глаза мои не подвели меня.

– Пусть будет и это! – царь кивнул и продолжил. – Повеления мои должно исполнить вам немедленно.

Владыка закрыл глаза и замолчал, давая всем понять, что все дела окончены. Придворные, пятясь, покидали зал, шурша в золотистом полумраке полами одежд, словно сотня летучих мышей.

– Я желаю разделить с тобой трапезу, дочь моя, – спокойным голосом произнес царь, останавливая мою попытку последовать за свитой. – Мы пройдем во внутренние покои сейчас. Тебе, сиятельная супруга моя, я тоже буду рад.

Одним сильным движением он поднялся и поставил меня на онемевшие ноги. Голова закружилась, но я нашла в себе силы прошептать слова благодарности. Родитель же и далее моих рук не отпустил, а сам провел к проему за троном. Царица Нинмах-аша, чуть помедлив, тоже поднялась, и, звеня браслетами и подвесками, последовала за нами. В этом нестройном перезвоне мне снова почудился леденящий душу гнев царственной мачехи. Но внешне заметить хоть каплю неприязни или обиды было невозможно. Она легкой ланью ступала за владыкой по коридору, явно понимая, куда мы идем. Я же старалась не висеть на руке царя и не сбиваться с шага, что стоило мне немалых усилий. И хотя отец шел не быстро, размеренно, мои мелкие слабые ножки едва поспевали за ним.