Однокла$$ник, который знал все - Андрей Дышев

Чтобы легче было вложить в мозги эти умные слова, которые так впечатлили французов, я попытался превратить их в стихотворение и стал подбирать рифмы к ключевым словам. В итоге у меня получилось следующее:

«Если поле течения вязкого газа, То наполни бокал свой водярой два раза. Если видишь струю теплового потока, То плесни из бутылки водяры немного. А уж если ты пьешь у поверхности тела, То подумай: а водка ль тебя разогрела?»

Я перевел бы в поэму половину диссертации, но позвонил начальник охраны и сказал, что принесли почту и там есть «иностранное» письмо для меня. «Это договор из Франции!» – понял я, и мое сердце учащенно забилось от предчувствия важного и радостного события.

Настроение мгновенно улучшилось. Я выскочил из кабинета, счастливо улыбнулся Зое и попросил ее приготовить мне кофе. Секретарша мою эйфорию не разделила и холодно ответила, что при ишемической болезни и стойком атеросклерозе от кофе лучше воздержаться. Но я даже не обиделся. Какие могут быть обиды, когда с неба на голову свалились пятьдесят тысяч баксов!

Я почти бежал по коридору, думая над тем, какой грандиозный подарок сделаю Насте. Ее папочка онемеет и сразу забудет про дипломы, когда увидит на пальчике своей дочери перстень с бриллиантом. И, конечно, уже никогда не будет ворчать по поводу моего поведения.

Михалыч, майор милиции, сидел за пультом и перебирал свежие газеты. Увидев меня, он взял с подоконника пестрый продолговатый конверт и помахал им над головой.

– Пляши!

– Из Франции? – спросил я, с трудом сдерживая радость.

– А я откуда знаю? – пожал плечами Михалыч. – Но то, что из-за границы, это точно.

Я схватил конверт и быстро вышел из дежурки. Хорошо, что письмо не попало в руки директора, иначе он обязательно вскрыл бы и прочитал. Потом, может быть, разорвал бы его на кусочки, чтобы мне насолить.

Когда я подошел к двери своего кабинета, Зоя как-то странно взглянула на меня, и мне показалось, что ее лицо озарено блаженным удовлетворением, как у старухи Шапокляк. Ничего не подозревая, я толкнул дверь. За моим столом сидел директор и внимательно читал мои стихи.

Я незаметно смял в руке конверт.

Директор поднял глаза. Он смотрел на меня участливо и с состраданием.

– Сережа, – произнес он, – ты себя хорошо чувствуешь?

– Нормально, – ответил я как ни в чем не бывало. – Мне никто не звонил?

Директор не сводил с меня глаз. Он поднял лист со стихами.

– Что это?

– Где? – уточнил я. – Это? Стихи.

– Ты не переживай, – заботливым голосом произнес директор, – и не волнуйся. Послушай меня внимательно… Это бывает. Даже меня иногда на стихи тянет. Так сказать, реакция на эмоциональный удар. Но здоровье надо беречь. Если вовремя не обратиться к врачу, то в голову могут прийти не только стихи.

– Хорошо, – согласился я. Предложение директора было весьма кстати. – Я в самом деле неважно себя чувствую. Поеду домой.

– Не домой! – резко произнес директор. – А к психиатру!

– Ладно, к психиатру.

Моего терпения хватило только на то, чтобы дойти до машины и сесть за руль. Закрывшись на все запоры, я вытащил из кармана изрядно помятый конверт и внимательно рассмотрел его. Он выглядел солидно. Адрес был отпечатан на принтере, со всех сторон пестрели разнокалиберные почтовые штампы. Сверху, рядом с цветным изображением Земли, стоял длинный логотип: «National Aeronautics and Space Administration / NASA». В правом верхнем углу гордо развевался полосатый американский флаг.

Кажется, это письмо пришло не из Франции.

Я вскрывал конверт с таким чувством, словно это был пухлый кошелек, набитый долларами. Пальцы мои дрожали. Я вынул листок, украшенный тем же длинным логотипом, и пробежал глазами по первой строчке: «Mr. Saveliev! NASA offers you…»[3] Я был слишком слаб в английском, чтобы понять, что от меня хотят американцы из Национального управления по аэронавтике и исследованию космического пространства, и, подняв голову, посмотрел по сторонам. Мои губы пересохли. Я очень хотел пить. В голове звенела пустота. «Мать честная! – подумал я. – Неужели это еще одна просьба опубликовать мою диссертацию? Господи, прости меня, грешного! Но как устоять перед таким соблазном?»

Я снова стал рассматривать письмо, и мой взгляд тотчас наткнулся на одну существенную деталь, которую мог понять и без переводчика: «$ 800 000».

Письмо выпало из моих рук. Я схватился за голову. Это что ж такое делается? А вдруг директор прав и со мной случилось тихое помешательство? Надо все выяснить до конца. Надо немедленно перевести письмо! Но где найти переводчика? Куда ехать?

Чтобы хотя бы начать движение, я тронулся с места. Несколько минут я не соображал, куда еду. Перед глазами крутилось хмельное лицо Чемоданова. «Какой же идиот! – подумал я. – Гениальный идиот! Его труд идет нарасхват, а он живет в бомжатнике, глушит водку и даже не догадывается, каким богатым и преуспевающим человеком мог бы быть. А если бы он узнал, сколько стоят его мозги, бросил бы пить?»

Эта мысль, как серная кислота, стала прожигать мое сознание. «А почему бы и нет? – говорила моя совесть. – Чемоданов пьет от безысходности. Его институт разогнали. Диссертация оказалась никому не нужной. Жена попала под автомобиль. Дочь забрала теща. И умный, способный парень покатился под откос… А слабо тебе, Серёнька, помочь ему подняться на ноги?»

Я мысленно пообещал совести, что обязательно подумаю об этом на досуге, и остановился у киоска. В газете с частными объявлениями я нашел несколько телефонов, где предлагали услуги по переводам.

– С какого языка на какой? – раздался в мобильнике женский голос.

– С английского на русский.

– Только на восемнадцатое марта! Очень много заказов.

– Это всего лишь письмо, девушка! – торопливо объяснил я. – Два маленьких абзаца.

– Ну, хорошо, несите.

Через полчаса я был в фирме «Лингвист» и, склонившись над маленьким окошком, протянул переводчице письмо. Женщина, надев очки, склонилась над текстом, и ее голова спряталась за стопкой тяжелых словарей. Прошло несколько томительных минут. Женщина подняла голову и как-то странно взглянула на меня.

– Что-нибудь не так? – спросил я и улыбнулся.

Она не ответила и стала щелкать пальцами по клавиатуре. Потом загудел принтер, выдавая лист с переводом.

– С вас двести сорок рублей, – сказала она и опять посмотрела на меня, как на музейный экспонат.

Я расплатился, взял письмо и лист с переводом и стал на ходу читать.

«Мистер Савельев! НАСА предлагает вам долговременное и взаимовыгодное сотрудничество. Входящее в состав Администрации Бюро научно-технических проблем авиации и космонавтики занимается программой разработки перспективной авиации и космической техники и созданием экспериментальных летательных аппаратов. Технический контингент испытывает насущную потребность в новейших исследованиях в области газовой динамики.

В связи с вышесказанным мы предлагаем вам: 1) привести к конечному результату ваши разработки, размещенные в Интернете (www.rifa.ru), относительно смешанных течений и струйного дозвукового обтекания тела в соответствии с методом Н. С. Сницаря; 2) продать нам эксклюзивное право на ваши разработки за 800 000 долларов США. Ваше согласие подтверждайте по телефону и факсом…»

«Этого не может быть! – подумал я. – Обман. Мошенничество. Все шито белыми нитками…»

Я вернулся в машину и долго не мог прийти в себя. Кто-то сзади настойчиво сигналил, но я не обращал внимания, продолжая пялиться то на письмо, то на перевод. «Восемьсот тысяч долларов! Немыслимая сумма! Так не бывает. Это фантастика. Кто-то просто разыграл меня…»

– Эй, командир! Оглох, что ли?! – закричал на меня разъяренный мужик в голубой спецовке. – Убери машину, дай мусор загрузить!

Я машинально поставил передачу и дал газ. «Нет, этого не может быть. Не стоит тешить себя иллюзиями. Конечно же, это розыгрыш. Глупая шутка. Может быть, шутник стоит где-то недалеко, наблюдает за мной и держится за живот от смеха…»

Когда я подъехал к офису, то уже почти не сомневался, что меня разыграл какой-нибудь недоброжелатель, возможно, мой лысый «друг». Чтобы успокоиться окончательно, я решил провести экспертизу, а затем выкинуть письмо в мусорную корзину.

– Зоюшка, – сказал я слащавым голосом, протягивая ей шоколадную змею в белой фольге. – Давай помиримся?

Секретарша, должно быть, была в курсе моих поэтических наклонностей и посмотрела на меня глазами директора.

– Ты где был? – спросила она, на всякий случай отходя от меня на пару шагов.

– У психиатра.

– Так быстро? – насторожилась Зоя и отошла еще дальше.

– Он сказал, что я здоров.

Зоя помолчала. Подозрение в ее глазах угасало медленно.

– Справку покажи! – потребовала она.

– Да ладно тебе! – сказал я, быстро обнял ее и поцеловал в щеку.

Зоя сделала вид, что страшно возмущена. Она зарделась и стала поправлять прическу, словно я валял ее по сеновалу всю ночь. Тем не менее шоколадную змею взяла. Теперь можно было вить из нее веревки.