Миры Роджера Желязны. Том 4 - Роджер Желязны

Родился Ник в семье, где все были сплошь военными. Отец у него был генералом, и все его братья и сестры, за единственным исключением, тоже были офицерами в тех или иных войсках. Детство он провел, окруженный со всех сторон атрибутами воинской профессии. Какое бы оружие вы ни назвали — будьте уверены, Ник умел с ним обращаться. Он мог фехтовать, стрелять, ездить верхом, закладывать мины, мог ломать доски и чьи-нибудь шеи голыми руками, мог выжить в любых условиях и… проваливался на всех медкомиссиях любой армии в Галактике, потому что был карликом. Я нанял его в свое время, чтобы он уничтожал последствия всех моих экспериментов, окончившихся не слишком удачно. Он ненавидел все красивое и всех, кто был выше его ростом.

— То, что тебе или мне кажется красивым, может вызвать отвращение у ригелианца и наоборот, — заметил я. — Следовательно, красота — понятие относительное. Ты не можешь осуждать ее как абстракцию, потому что…

— Ты опять ничего не понял, — сказал он. — Просто они грабят, режут друг другу глотки, мучают себя из-за совершенно других вещей. Но в них есть своя красота, пусть другая, но красота! А она влечет за собой зло.

— Но ведь красота в конкретных вещах для них…

— Постой, мы ведь торгуем с ригелианцами?

— Ну и что?

— Значит, здесь может быть что-то общее. И вообще, хватит об этом трепаться.

А потом тот смазливый парень, что хотел подцепить девку в зеленом, прошел мимо нас, направляясь в туалет, и по дороге обозвал Ника коротышкой, потребовав, чтобы Ник убрал свой стул с его пути. На этом наш вечер в баре и закончился.

Однажды Ник поклялся, что умрет в своих походных сапогах во время какого-нибудь сафари, однако нашел свое Килиманджаро в больнице на Земле, где его почти что вылечили от всех болезней, за исключением быстротечной пневмонии, подхваченной в той же самой больнице.

Случилось это около двухсот пятидесяти лет тому назад.

На похоронах я нес крышку гроба.

Потушив сигарету о край пепельницы, я покинул дом и направился к своему глайдеру. Кем бы ни был мой противник, окопавшийся в этом городишке, я займусь им позднее. А сейчас мне пора улетать.

В моей жизни и так слишком много мертвецов.

Две недели пути я провел в раздумьях, не забывая при этом уделять время ежедневным гимнастическим упражнениям. Когда же мой корабль вошел в систему Вольной, я неожиданно обнаружил, что у планеты появился новый спутник. Искусственного происхождения, разумеется.

«ЧТО ЗА ЧЕРТ восклицательный знак» — послал я запрос в кодированном виде.

«НЕИЗВЕСТНЫЙ точка ЗАПРОСИЛ РАЗРЕШЕНИЯ НА ПОСАДКУ точка ОТКАЗАНО точка ОСТАЕТСЯ НА ОРБИТЕ точка УТВЕРЖДАЕТ ЧТО ОН ПРЕДСТАВЛЯЕТ СЛУЖБУ БЕЗОПАСНОСТИ ЗЕМЛИ точка» — был ответ.

«ПУСТЬ САДИТСЯ ЧЕРЕЗ ПОЛЧАСА ПОСЛЕ МЕНЯ точка» — приказал я.

Получив подтверждение, что приказ получен и принят к исполнению, я включил тормозные двигатели и начал заходить на посадку.

После теплого приема, оказанного мне зверюшками, я прошел домой и принял душ, заодно избавившись от грима, делавшего из меня Л. Дж. Коннера, потом побрился и начал переодеваться к ужину.

Похоже, что-то наконец вынудило самое богатое и могущественное правительство санкционировать полет на Вольную одного из самых многочисленных и низкооплачиваемых чиновников на самом дешевом межпланетном средстве передвижения.

Ну что ж, по меньшей мере хорошее угощение он заслужил.

Глава 3

Разделенные широким столом, уставленным пустыми тарелками, мы с Льюисом Бриггсом внимательно изучали друг друга.

В предъявленном им удостоверении значилось, что он является агентом Центрального Бюро Безопасности Земли. Это был маленький сморщенный человечек с тяжелым взглядом профессионального инквизитора, похожий на старую, бритую наголо мартышку Ему явно давно было пора на пенсию.

Представляясь, он слегка заикался, похоже от волнения, но обед подействовал на него самым благотворным образом, и он почувствовал себя немного увереннее.

— Большое спасибо, мистер Сандоу. Обед был просто превосходен, — поблагодарил он. — А теперь, если вы не против, я хотел бы перейти к делу, которое привело меня к вам.

— Тогда давайте поднимемся наверх. Там у нас будет возможность побеседовать на свежем воздухе.

Мы встали из-за стола и, захватив с собой стаканы с выпивкой, направились к лифту.

Спустя несколько секунд мы оказались на крыше, где был разбит небольшой, но уютный сад. Жестом я предложил Бриггсу опуститься в шезлонг под каштаном.

— Вам здесь нравится?

Он кивнул, устраиваясь поудобнее. Легкий ветерок обдувал наши лица. Мы наслаждались, вдыхая свежую прохладу сумерек.

— Впечатляет, — произнес Бриггс, с интересом оглядываясь по сторонам. — Вы умеете удовлетворять свои прихоти.

— Да. Кроме того, благодаря моим прихотям, которые вы сейчас похвалили, — пояснил я, — мой дом совершенно невозможно обнаружить средствами воздушной разведки.

— О! Об этом я даже не подумал.

Я предложил ему сигару. Он отказался. Тогда я закурил сам.

— Так о чем же вы хотели со мной поговорить?

— Не согласились бы вы отправиться со мной на Землю, чтобы встретиться с моим начальством?

— Нет, — ответил я. — Я уже раз десять письменно отвечал на этот вопрос. Земля вредно влияет на мою нервную систему. Она принесла мне слишком много боли, поэтому я и живу здесь. Земля перенаселена, кишмя кишит бюрократами, там видимо-невидимо разных болезней и массовых психозов. Короче, если вашему шефу нужно мне что-то сказать, то он вполне может передать это через вас — я отвечу, а вы передадите мой ответ.

— Обычно, — сказал Бриггс, — подобные вопросы решаются на уровне Отдела.

— Что ж, — пожал я плечами, — я готов, если потребуется, оплатить кодированную курьерграмму на Землю.

— Ответная курьер-грамма — слишком дорогое удовольствие для Бюро, — произнес он. — Вы же понимаете, что наш бюджет не…

— О, ради Бога, я оплачу в оба конца. Только прекратите забивать мой почтовый ящик своими посланиями, которые вы почему-то все еще называете повестками.

— Нет, нет! Ни в коем случае! — В его голосе звучали неподдельные нотки ужаса. — Так еще никто не поступал. Человеко-часы, затраченные нами на разрешение вопроса о правомерности оплаты вами курьер-грамм, влетят нам в копеечку.

О Мать-Земля! Глубоко скорблю я о твоей судьбе и о детях твоих неразумных, населяющих тебя! Рождаются правительства, расцветают, укрепляя «национальное единство» и окружая себя «нерушимыми границами». Затем наступает период окостенения: происходит разделение сфер влияния, появляются все новые управляющие структуры — да еще Макс Вебер об этом говорил. Он рассматривал бюрократию как неизбежный продукт развития любого института власти и считал, что это в порядке вещей. Бюрократия необходима и неизбежна! Бюрократия абсолютна! Можете зачеркнуть слово «Бог» и написать сверху «Бюрократ».