Мир колонизаторов и магии: Практика (СИ) - Птица Алексей

Достав кусок пергамента, и поставив свечу на пол, я громко произнес — Твоё имя Бернардо Мигель Перейра де Кадис.

— О, хо, хо! Ты проиграл, идальго, я знаю это имя, и это тот, кто меня убил, но это не моё имя! — зловеще прошелестел призрак.

Растерянно посмотрев на кусок пергамента, с написанными на нем фамилиями и номерами, я стал заново читать его, пытаясь выкрутиться из сложного положения. Рядом с фамилией декана стояла фамилия одного из преподавателей его же факультета, пропавшего без вести в том же году.

— Ну, ты ведь не можешь быть идальго Бенедиктом Труаре? — высказал я отчаянное предположение.

— А? Что? Хррр, — зафыркал призрак, как будто бы выпил крепкого вина, и оно обожгло его горло. — Бенедикт Труаре? Да, это моё имя. ЭТО МОЁ ИМЯ! Ооооо! Я вспомнил, вспомнил!

В моей голове словно включили диапроектор, который стал показывать картины давно ушедших времён.

— Бенедикт! — высокий седовласый мужчина обратил взор на своего ассистента. — Ты готов приступить к эксперименту над созданием философского камня?

— Да, мой учитель, я всегда готов.

— Замечательно!

— Ты купил чистый порошок серебра? Я говорил, что его проба должна быть самой чистой и содержать не меньше девяти долей на каждый грамм.

— Да, учитель, — покривил душой Бенедикт, и не сказал, что накануне эксперимента он здорово проигрался в карты, отчего рискнул сэкономить и купить серебро меньшей пробы.

— От чистоты каждого из ингредиентов зависят наши жизни, ты всегда должен помнить об этом, Бенедикт.

— Да, учитель, я помню! Ничего страшного не должно произойти.

— Хорошо, тогда начинаем. Винум регум рекс винорум. Пламя на столе вспыхнуло инфернальным светом, и эксперимент начался. Процесс шёл линейно, пока побочные металлы в порошке серебра не стали вступать в спонтанные реакции с другими алхимическими элементами.

Дальше пошла необратимая реакция, превратившая всё сделанное в фейерверк и породившая цепную реакцию, похожую на миниатюрный ядерный взрыв. Зелёное нечто, никем не управляемое и также неконтролируемое, полезло со стола, ища себе живую плоть и, наконец, нашло её.

— Бенедикт, будь ты проклят навечно, как и твоя жадность. Ты обманул меня, мой никчёмный ученик!

— Учитель, я не виноват, я не виноват, я, вы, вы не правы, учитель, да пускай будет…

Последние слова поглотила ядовитая жидкость, ничего не оставив от учителя. Обглодав кости Бенедикта, она ринулась вверх, чтобы уничтожить здание над лабораторией. Сбежавшиеся преподаватели академии общими усилиями смогли погасить магическое пламя. Чуть позже, в лаборатории возродились два призрака, один из которых потом и погиб от рук Алонсо и Эрнандо.

— Ты выполнил полностью свои обещания, живой. Я теперь знаю, кто я, кто меня убил и как. В награду и в оплату твоих артефактов ты заберёшь нужные тебе знания и то, что останется от меня. Но, если хочешь моего совета, то не бери ничего из того, что обнаружишь на этих столах. Эти знания не принесут тебе ничего, кроме огромных проблем. Уходя, запечатай люк лаборатории заклинанием, которое получишь от меня и постарайся забыть всё, о чём ты здесь узнал, тогда ты проживёшь долгую и наполненными разными приключениями жизнь. В противном случае…, но это будет уже твой выбор.

Немного помолчав, призрак продолжил. — А сейчас уйди в последнюю комнату, я собираюсь начать ритуал. Когда всё закончится, ты сможешь войти. Та защита, которую ты надел на себя, поможет тебе, но возьми с последнего стола небольшую накидку, она убережёт тебя от магических выбросов. Песчинка мироздания обладает колоссальной энергией и мне будет достаточно её десятой части, всё остальное уйдёт в пространство и может навредить тебе, а я верен своим обещаниям. Призраки соблюдают договоры. Прощай!

Я вышел из помещения, забрал пыльную накидку, забился в угол первой комнаты, в которую вёл люк, и лишний раз порадовался, что он захлопнулся за мной. То, что произошло потом, не иначе, как феерией магии, назвать было нельзя.

Сквозь наброшенную накидку прорывался свет всех цветов радуги и пытался проникнуть в меня. Сопротивляясь ему, я потратил всю энергию магического ядра, не давая наглому вторжению чужеродной энергии убить меня.

Продолжался этот магический фейверк недолго, а когда закончился, то я позволил себе выползти из-под накидки и, шатаясь от магического истощения, войти в другие комнаты. Напрасно предупреждал меня призрак Бенедикта о том, чтобы я ничего не брал со столов. Там и так осталось мало, а то, что осталось, светилось таким ярким светом, и обладало таким накопленным зарядом магической энергии, что взять эти вещи в руки было равносильно самоубийству.

В последней комнате на месте меча лежал его образ, словно ксерокопия, а стол, на котором находилась витая раковина, с песчинкой мироздания внутри, был пуст. Всё вокруг было, как будто вылизано языком и уничтожено. Очевидно, призрак, всё-таки, меня обманул, как ни грустно это было признавать.

Пребывая в расстроенных чувствах, я попытался поднять свою саблю, или то, что от неё осталось. В моих руках предмет, бывший когда-то металлическим клинком, стал расплываться, словно жидкий металл и, собравшись в огромную каплю, проскользнул сквозь разжатые в страхе пальцы, упав на пол огромным блестящим потоком. Ударился об пол и застыл на нём неровным кругом.

Одновременно с этим действием, в мою голову хлынул поток информации. Формулы, дозы, средства применения, методы и приёмы, всё это загружалось в мой мозг напрямую, как будто бы я стал жёстким диском, на который устанавливается новая программа. Через минуту я обладал внушительным запасом знаний, многие из которых я просто не понимал, а часть была таким порожняком, что я тут же о них забыл.

Посмотрев вниз, я решился поднять то, что осталось от моей сабли. Пальцы коснулись гладкого и прохладного на ощупь железа, что изрядно меня удивило.

Прикоснувшись к металлической пластине, я молча смотрел, как под моими пальцами осыпается графитовая крошка, или что там бывает у металла, прошедшего закалку. Как только слетел весь шлак, в моих руках оказался неровный диск, с зазубренными краями.

«Диск цели», — мгновенно вспыхнуло у меня в голове. Он не ранит своего хозяина, но всегда ищет поставленную ему мысленно цель, убивая того, на кого укажет хозяин диска. Действует в пределах ста метров, имеет самонаводящийся режим, режет всё, начиная с камня и заканчивая плотью. Образы в голове трансформировались в понятные для меня слова. Металл не режет, но способен за счёт скорости и силы удара выбить оружие из рук, или отбить пулю, или копьё, если получит мысленный приказ от хозяина. В случае смерти хозяина, создавшего его, прекращает существование, рассыпаясь в прах.

Действительно, выступающие, колючие грани диска, когда я начинал их ощупывать, испытывая на остроту, тут же размягчались и становились вязкими, утрачивая всю опасную ершистость. Как только я отпускал их, они мгновенно обратно становились острыми, как бритва. Полезная штука. Очень жалко, что моя абордажная сабля была уничтожена, но такой диск, способный пробивать любую стену, кроме железной, гораздо ценнее, чем банальный клинок.

Оглянувшись вокруг, я понял, что призрак не врал, и больше здесь брать было нечего. Спрятав на груди диск, рядом со стрелковым амулетом, я двинулся на выход. Люк находился на своём штатном месте, но открыть его изнутри больше не было для меня проблемой.

Лёгкий порыв сильного ветра, и люк откинулся в сторону. Простейшая кошка, лично изготовленная мною из подручных материалов, с короткой верёвкой, позволила мне благополучно выбраться из подвала. С трудом вернув люк на прежнее место, я поднял вверх руки и, прочитав всплывшую в памяти арию, направил остатки своей магической энергии на его поверхность.

Засветились ярким голубым светом пазы, вспыхнули и резко погасли, не оставив никаких следов на поверхности люка. Только мусор и старые ветки шевелились под ударами набравшего силу вечернего бриза, и больше ничего. Еще немного постояв возле таинственного места, я, стараясь держаться в тени, попутно увеличивая и формируя её, стал медленно выбираться из парка.