Мир колонизаторов и магии: Практика (СИ) - Птица Алексей

Полученное мною умение скрытности выручило меня уже сейчас. Неподалеку я заметил проходящего привратника, а ещё чуть в стороне — декана инквизиции, одетого в полное боевое облачение. Пришлось спешно лечь на землю и ужиком ползти почти всю дорогу, пока я не добрался до своего корпуса. Благо, луна была на исходе, и тусклый свет её узкого серпа практически ничего не освещал. Лишь свет далёких звёзд тревожил черноту ночи своим далеким сиянием.

Абордажная кошка выручила меня и в этот раз. Я опасался заходить в корпус через основной вход и потому закинул кошку на подоконник второго этажа, а потом, приоткрыв не запертое окно, тихо перевесился через него и завалился в комнату, сумев никого, при этом, не разбудить.

Осторожно выглянув наружу, я смог рассмотреть, как несколько фигур, не выдержав долгого ожидания, направились вглубь парка, в поисках либо меня, либо кого-то другого. Высунувшись из окна, я раскрутил свою миниатюрную «кошку» и, хорошо размахнувшись, смог зашвырнуть её на соседнюю крышу корпуса инквизиции. Вот вам, «добрые» друзья, самаритяне вы мои, ищите врага, да не там. После проделанных манипуляций, уставший, но довольный, я разделся, наскоро умылся и, упав в кровать, тут же крепко заснул.

Декан факультета морской инквизиции Андрес де Элисондо заметил неясную тень, которая закинула абордажную кошку, а потом, крепко ухватившись за веревку, поднялась на ней и в пару секунд очутилась на подоконнике, и, на мгновение зависнув, тут же провалилась в распахнутое окно.

Тень полностью рассмотреть не удалось. Но Андрес обладал стопроцентным зрением и уверенностью, что должен увидеть кое-кого этой ночью, в противном случае, он бы ни за что не смог ничего заметить. И хоть тень рассмотреть не удалось, но человека, умеющего так ловко обращаться с абордажной кошкой, он знал только одного, и потому нисколько не сомневался в том, кого он сейчас увидит мирно спящим в комнате, хотя час назад, из трёх кроватей, занятыми были только две.

В какие игры играл этот идальго, декан не знал, да они его и не касались. Сердце старого морского волка однозначно подсказывало, что от этого мальчика ни ему, ни его товарищам не будет никакого вреда, а только польза. Тогда стоит ли забивать себе голову чужими проблемами.

Но у окна он дежурил не для того, чтобы поймать с поличным своего студента, а чтобы подстраховать его и спасти, если понадобится, из цепких рук Роберто Белларминни. Этот инквизитор чересчур много на себя брал и лез туда, куда ему совсем не стоило бы лезть.

Капелланы морских облаков не имели власти на кораблях и гражданских суднах, а вот такой, как Эрнандо, мог получить всю власть на любом корабле, абсолютно этого не желая. К таким удачливым людям, отлично разбирающимся в морском деле, тянется любой моряк, даже самый безнадёжный и тупой. Есть в таких людях тяга и понимание моря. Оттого и ценны они, как никто. Бесполезные на берегу, они становятся на вес золота на море и в океане.

Что ж, его вмешательство не понадобилось, и декан мог спокойно лечь спать, а дальше, дальше их факультет покинет это старое здание духовной академии, и пусть оставшиеся тут сами занимаются своей подковёрной борьбой и поисками врагов, а у его студентов другие цели.

Глава 7 Переезд.

На следующий день, несмотря на ещё не зажившую рану, я отправился на занятия. А то пойдут разные разговоры, особенно, после того, как вчера меня поджидали инквизитор и Диего. Конечно, привратник слил наш разговор куда надо и заинтересовал надзорные органы, которые и собирались то ли поймать меня с поличным, то ли узнать, зачем я об этом спрашивал. В общем, результат у них получился нулевой. А я приобрёл себе весьма полезный артефакт, несмотря на ту макулатуру, которая угнездилась в моей голове, не в силах быть переработанной в талмуды.

С Мерседес всё обстояло, как и всегда, она ушла в себя, до следующего раза, когда опять надумает прибежать качать права, пытаясь сделать из меня своего слугу или вассала. Глупая девчонка, устал я от её взбалмошных поступков, действительно, любой овощ, если за ним не ухаживать, можно и загубить.

А для любви нужна определённая почва, а не пустой песок, да отсутствие воды. Она сама влезла к нам в компанию, я её спасал, а потом ещё и драться насмерть за неё пришлось с этим чудаком. Жалко, не дали мне его убить, но изуродовал я его сильно. Впрочем, его вылечат и шрамы, быть может, уберут. Враг из него получился хороший, но не мне бояться врагов, их у меня, как у уличной кошки блох.

Остаток учебного полугодия мы усиленно учились, а некоторые, как я, ещё и лечились. И, к моменту переезда, я был полностью здоров и загружен знаниями под завязку, даже голова начала болеть, значит, мозг в ней ещё остался.

Все тяготы переезда факультета в Кадис легли на плечи студентов, а нас и так было немного. Каждый день мы бегали, как угорелые, пока не собрали все необходимое, и тут нас застали первые потери. Винсенте, по согласованию с деканом инквизиции, перешёл на его факультет, что, в принципе, было правильным решением. Морской волк из него был никудышный, и в качестве инквизитора он мог оказаться гораздо ценнее. Как это ему удалось, и с чьей помощью, я не спрашивал, получилось и хорошо.

Алонсо Перес сильно горевал, что расстаётся со своей любимой Ариадной, но я предполагал, что эта тоска продлится недолго, как, впрочем, и у Ариадны, которая изо всех сил старалась найти более выгодную для себя партию. Так что, в будущем все предполагали остаться при своих интересах.

До даты нашего отъезда осталось всего два дня, и пламя моей любви постепенно покрывалось пеплом разочарования. Для соединения двух сердец нужно обоюдное желание и стремление преодолеть все трудности вместе. У меня было такое желание, а вот у Мерседес, скорее всего, нет, и не предвиделось.

Да, скорее всего, я ей нравился, что и подтвердил призрак Бенедикта, но это была обычная подростковая влюблённость, свойственная всем юношам и девушкам, проявляющаяся у кого-то в большей степени, у кого-то в меньшей, но все через это проходят. Очевидно, что прошёл и я. Чтобы увидеться перед отъездом и попрощаться с Мерседес, на боевой факультет я не пошёл, и ко мне тоже никто не пришёл.

Лишь, проезжая через въездные ворота мне повстречался Альфонсо.

— Ну что, враг, уезжаешь? — высокомерно произнес он.

— Да, но ты не переживай, враг, мы с тобой ещё встретимся, — парировал я.

— Конечно, встретимся, и я отрежу твои нос и уши! — продолжал бахвалиться он.

— Когда я буду мёртвым, мне будет всё равно. Но я тебе не обещаю такой лёгкой смерти, я отрежу твой лживый язык, потом отрублю тебе руку и, уже в последнюю очередь, проткну твоё гнилое сердце шпагой. Присматривай тут за Мерседес, раз защищал её честь.

— Я уничтожу тебя, я закатаю тебя в бочку и выкину в море, чтобы ты сдох там, от голода и жажды, — Альфонсо кричал, не слушая того, что я говорил ему в ответ.

— Я не боюсь моря, мой враг, море для меня является другом, а вот ты бойся пересекать океан, ибо тот корабль, на котором ты будешь находиться, начнут преследовать неудачи, голод и шторма. Помни об этом, враг, и не пытайся меня найти в море или за океаном. Прощай!

— Прощай, враг! — прошептал еле слышно Альфонсо, злобно глядя вслед уходящей небольшой группке морских инквизиторов. Он чувствовал, что его угрозы выглядят слишком жалко на фоне тех людей, которые следовали в морскую пустыню, да не просто для того, чтобы попутешествовать по ней, а чтобы ещё найти и покарать морских разбойников. Их жизнь была коротка, а те ужасы, которые им ещё предстояло прожить, просто меркли перед всем тем, что видел он. Вздохнув и понурив голову, Альфонсо вернулся на свой факультет, раздираемый противоречивыми чувствами.

Мерседес навзрыд рыдала в комнате, прощаясь со своей любовью. Сердце и каждая клеточка тела, до самого мозга костей, рвались за моряком, но цепи условностей и здравомыслия крепко удерживали её на месте. Выйти провожать Эрнандо ей не позволяли гордость и дворянская честь. Они не были равными ни по положению, ни по богатству, и она ничем не была ему обязана.