Мир колонизаторов и магии: Практика (СИ) - Птица Алексей

— Ах, вот как! Ты, значит, строишь из себя недотрогу, ненавидишь этого Гарсию, а сама уже лезешь к нему, да подставляешь губы. А ты девица не промах, Мерси!

— Ты что говоришь? Ты с чего это взяла? Да как ты подумать могла? Да я…

— То есть, ты с ним не гуляла?

— Нет! — отрицательно покачала головой Мерседес.

— А что ты с ним делала?

— Мы…, - по инерции произнесла Мерседес и осеклась.

— Мы? — с интересом, приподняв тонкую бровь, спросила Элеонора.

— Так, значит, мы, подруга? — и она, одетая в тонкую ночную рубашку, сквозь которую просвечивались острые груди, подошла почти вплотную к Мерседес, и уткнулась ими в подругу.

— А ну-ка, колись, что вы делали? Он трогал тебя?

— Нет! Ты что, он бы себе этого никогда не позволил!

— Не позволил? Становится всё интереснее и интереснее. А ты откуда это знаешь, он сам тебе сказал?

— Нет, он ничего мне не говорил, просто я это чувствую!

— Ясно! — и Элеонора отошла к своей кровати. — Ты совсем запуталась, подруга, давай рассказывай, где ты была, и как рядом с тобой очутился Эрнандо Хосе Гарсия-и-Монтеро.

— Ну, хорошо, Элеонора. Я решила прогуляться вечером и последить кое за кем, для чего взобралась на дерево в парке. А потом не смогла с него слезть, и мне помог Гарсия, который это заметил.

— Ну-ну, похоже на правду, но ты что-то недоговариваешь. Что-то серьёзное. Впрочем, это уже твоя тайна, и что было дальше? За какое место он тебя спасал?

Несмотря на всё пережитое, Мерседес всё-таки нашла в себе силы покраснеть.

— Мммм! За грудь? Нет, за грудь не посмел бы! За ноги? Ты бы тогда не краснела! За руки? Смешно. Мда, остаётся ещё одна часть твоего тела, очень аппетитная, и в то же время, весьма удобная, чтобы помогать тебе слезать с дерева. Он хватал тебя за ягодицы! Точно! И как? Тебе понравилось?

— Отстань, Элеонора, что ты пытаешь меня!

— Ага, значит, и да, и нет. И приятно и стыдно. Ладно, это всё, или ты ещё хочешь мне рассказать что-нибудь о проведённом тобой, весьма насыщенном, вечере, судя по твоим ободранным рукам и грязному лицу?

— Ещё? Ещё Гарсия вызвал на дуэль моего представителя.

— А ты молодец! Не теряешь время даром, смогла подловить его. Теперь тебе стоит выставить учителя фехтования за себя, и дело в шляпе! Больше тебя проблема, по имени Эрнандо, не будет волновать.

— Я не хочу, я не хочу, чтобы его убили, отстань от меня, Элеонора! — и больше не в силах сдерживаться, Мерседес закрыла лицо руками и зарыдала навзрыд.

Элеонора оторопело опустилась снова на кровать и уже молча смотрела на подругу.

— Ты его любишь?

— Да! — рыдая, призналась Мерседес.

— А выйти замуж за него тебе не дадут, и ты это понимаешь.

— Да! — и Мерседес зарыдала ещё сильнее.

— Успокойся, давай ляжем спать, утром тебе станет легче, и мы постараемся придумать что-нибудь.

— Хорошо!

Элеонора обняла подругу и, прижавшись к ней, просидела так, пока рыдания окончательно не утихли, после чего обе девушки легли спать.

Декану факультета специалитета Мариз де Брийон не спалось. Что-то мешало ей спать, какая-то тревога; неосознанный позыв её интуиции кричал, что сейчас что-то происходит в стенах древней академии, причем, что-то очень опасное. Но через полчаса это чувство почти прошло, оставив после себя только неясное осознание тревоги.

Выглянув в окно, декан обнаружила троицу студентов, спешащих в свои корпуса. Два из них направились в сторону корпуса морской инквизиции, а одна, маленькая и гибкая фигурка, устремилась в сторону боевого факультета.

— Кто бы это мог быть? — подумала Мариз. Догадаться было трудно, надо было точно знать. Но в целом, угрозы само по себе появление этой троицы никакой не несло, а значит, можно было узнать об этом и позже. Скажем, через неделю. За неделю многое может произойти, может, всё прояснится само собой. Успокоив себя таким образом, она легла спать и вскоре забылась крепким спокойным сном.

Утром мы отправились на занятия, а в голове у меня билась одна мысль — надо все успеть за неделю. Но как это сделать, если я не книжный червь и не любитель посещать библиотеки, тем более, не очень-то там и много было книг, пригодных для морских инквизиторов. А тут необходима была вся информация по истории духовной академии. Тем не менее, выход надо было искать, и как можно скорее.

После занятий я подошёл к сестре Винсенте и попросил её помочь мне разобраться в этом вопросе. Она, конечно, удивилась, но так как я дружил с Алонсо Пересом, за которого она явно собиралась в будущем выйти замуж, то согласилась. На следующий день она привела меня в библиотеку и, покопавшись в ней с полчаса, выгрузила на стол целую кучу древних фолиантов, покрытых пылью и распространяющих вокруг себя волнующий запах ушедших столетий.

— Так, так, так, ну-ка, ну-ка, посмотрим, что тут у нас, — мысленно ворковал я сам с собой, внимательно рассматривая занятные картинки, изображенные на страницах древних книг.

«История зарождения духовной академии Толедо», «Самые знаменитые выпускники», «История в веках: как и кто нам преподавал магию» и прочие пафосные книженции, в которых описывались многочисленные героические деяния выпускников академии и преподавателей, когда-то почтивших эти древние стены своим присутствием.

Меня же интересовали, прежде всего, преподаватели и то, как они закончили последние годы своей жизни. Но для этого нужно было перелопатить огромное количество книг, и не факт, что где-то это будет указано, и будет ли вообще эта информация правдивой.

Увы, пока все мои поиски оказывались безуспешными. Три дня я неустанно ковырялся в книгах, завоевав себе почётное звание книголюба и любителя истории. Даже Роберто Беллармини, декан факультета святой инквизиции, стал смотреть на меня более благосклонно, не говоря уже о других преподавателях. Но я так и не смог пока найти того, кто погиб в стенах академии, или пропал здесь без вести.

Нашлось много неясных сведений и непонятных темных историй, но явно ничего не подходило под нужный мне вариант. Разозлившись, я забросил все книги, и даже зашвырнул под кровать свиток, с выписанными датами смерти и пропажи всех преподавателей и студентов, которых только смог найти в изучаемых книгах. В списках значилось несколько фамилий людей, которые пропали более двухсот лет назад, либо ни место, ни дата их гибели или смерти не были указаны.

Но ведь я не смогу перебирать перед призраком два десятка фамилий наугад, ожидая его радостной реакции. Перед исчезновением он ясно дал мне понять, что у меня будет две попытки, а потом последует забвение. Наш договор потеряет силу и призрачная сущность поглотит мою жизненную и магическую энергию, или, что ещё хуже, меня поймают люди ордена Кающихся и допросят, с пристрастием, чего бы мне категорически не хотелось.

Существовал ещё вариант, это пойти и всё рассказать ректору. Но что-то меня останавливало, я не был уверен, что это правильное и здравое решение. До истечения указанного срока оставалось всего лишь три дня, когда меня накрыли новые проблемы. Вечером ко мне подошла Мерседес и сказала.

— Эрнандо Хосе Гарсия-и-Монтера, ваш вызов принят, и мою честь будет отстаивать мой друг Альфонсо Хуан Родригос-Санчес. Его я назначаю от себя, для защиты моей чести и достоинства.

Да, нашла себе защитничка — Альфонсо! Одно имя чего стоило, в нашем-то мире, являющимся нарицательным. Здесь же оно не обладало никаким скрытым намёком, но этот испанский дворянин был ещё той сволочью. Умной и пронырливой, а также, отлично владеющей шпагой, сволочью.

— Согласно правилам, выбор оружия за вами.

— Шпага!

— Ваш секундант?

— Алонсо Перес.

— Хорошо. Секундантом моего избранника будет мой отец. Узнав, что вы вызвали на дуэль моего представителя, он лично решил видеть этот бой, и будет секундантом с моей стороны.

Очень удивив меня, Мерседес развернулась и тут же ушла, не дав мне времени для вопросов и уточнений, оставив грустно размышлять, как я докатился до того, что буду сражаться насмерть против своей же любви.