Свадебный кастинг - Марина Серова

– Нет! – ответила я.

– А ведь так оно и есть! И муж мой Женька, будь он проклят, тоже. Когда завод встал, нас с ним сократили, а найти новую работу тогда было очень проблематично. Женька как на диван рухнул, так и лежал все дни – депрессия у него, видите ли. А я? А что я? Я уборщицей устроилась в два места, а потом мне добрые люди посоветовали торговлей заняться, а я и не знала, с чем это едят! Для начала нанялась от хозяйки торговать за проценты, потом денег поднакопила, золото, что у меня было, включая кольцо обручальное, продала и сама за товаром поехала. Потихоньку-полегоньку пошло у меня дело!

– А муж? Он так и продолжал лежать на диване? – спросила я.

– Ага! И все переживал, как низко я опустилась! – криво улыбнулась она.

– А заодно жрал продукты, купленные на ваши деньги, – добавила я.

– Да, жрать он горазд! – подтвердила она. – Единственное, на что я его скандалами вынудила, это то, чтобы он меня на вокзале с сумками встречал и домой отвозил – я к тому времени машину купила, только оформила, к сожалению, на его имя. Машина была паршивенькая, но все-таки хоть какое-то облегчение, все не на руках таскать! Через некоторое время я уже крепко на ноги встала. Ну, сделали мы хороший ремонт, квартиру обставили. Посуду, ковры новые подкупили, шуба у меня была норковая, дубленки... Сын ходил как принц одетый! Одним словом, наладилась жизнь так, что лучше некуда.

Чай к тому времени заварился, и Наталья Федоровна налила мне нормального, а себе крепкого, затем закурила дешевую сигарету без фильтра и продолжила:

– И тут я, на свою беду, его стыдить начала и заставила-таки мне на базаре помогать: палатку ставить, товар раскладывать, ну и все в этом духе. А бабы-то у нас почти все без мужиков! Вот и стали они его просить, чтобы им он тоже помогал. С того времени все и началось! Бабенки-то эти специально стали допоздна оставаться, а он, как меня домой отвезет, говорил, что машину в гараж пойдет ставить, а сам на базар к ним возвращался, ну и... Сами понимаете... А мне потом пел, что друга в гараже встретил!

– Тогда-то он и связался с Агеевой? – уточнила я.

– Да ты что! – невесело рассмеялась она. – И до нее, и одновременно с ней у него их было пруд пруди! Когда мне товарка моя на базаре глаза открыла, я сначала не поверила, а потом сама убедилась. Привез он меня как-то домой, а сам снова ушел, а я собралась быстренько и обратно на базар, а потом на такси проследила за тем, куда он с одной шалавой поехал. Ну, плюнула я на свое высшее и музыкальное образование и на гордость заодно, поднялась по лестнице и начала в дверь колотить. Соседи выскочили, и я им все русским языком объяснила. Шуму было много, то да се. Короче, шалава эта не выдержала и дверь открыла. Я в квартиру влетела, а там мой благоверный торопливо одевается! Посмотрела я на него и поняла – не будет у нас жизни! Если уж взялся гулять, то это дело не бросит. Плюнула я и сказала, чтобы ноги его в доме больше не было. Вернулась я домой, а тут и он заявляется! Прости, мол, бес попутал. А мне так обидно стало, что хоть плачь! Посмотрела я в глаза его блудливые и заявила, что, мол, только развод и ничего другого. Тут с него виноватый вид мигом слетел, и он мне заявил, что согласен, но только с разделом совместно нажитого имущества.

– Ну и сволочь! – не сдержалась я. – Ни копейки в дом не принес, а свою половину потребовал!

– А я согласилась! – весело ответила Феоктистова. – Пусть катится! Я-то себе всегда заработаю! Ну и выперла его к родной мамаше, благо он не здесь прописан был, а у нее.

– А когда это было? – спросила я.

– В ноябре, мы как раз после праздников заявление в суд на развод подали – сын-то тогда несовершеннолетним был, – ответила она.

– А как ваш сын отнесся к будущему разводу? – поинтересовалась я.

– Назвал отца предателем и сказал, что он ему больше не сын, – проговорила она. – А еще заявил, что он трутень, который ко мне присосался и за мой счет жил!

– А Виталий у вас с характером! – покачала головой я.

– Что есть, то есть, – подтвердила она.

– А вы не могли бы показать мне фотографии вашего мужа и сына? – попросила я, подумав, что нелишним будет проверить, не подходит ли кто-нибудь из них под описание преступника.

– Женькины фотографии я все выкинула, а сына – могу. Только зачем вам? – удивилась Наталья Федоровна.

– Из любопытства, – неопределенно ответила я.

– Ну, хорошо! – согласилась она.

Наталья Федоровна вышла из кухни и быстро вернулась с пачкой фотографий, которую отдала мне, и, встав сбоку от меня, стала комментировать:

– Это Виталик в школе, это он в секции по плаванию...

Она все говорила и говорила, и в голосе ее слышалась извечная материнская гордость за сына, но мне это было неинтересно, потому что этот симпатичный парень был явно не тем, кого видели тогда убегавшим Анна и Виктор, потому что парень был до того здоровый и массивный, что даже при желании не смог бы сойти за невысокого и худощавого.

– Крупненький он у вас! – сказала я, возвращая ей снимки.

– Так в отца пошел! Тот настоящий жеребец! Ростом под два метра и размер шестидесятый! – с ненавистью сказала она.

– Будем надеяться, что он похож на отца только внешне, – успокоила я ее.

– Дай-то бог! – вздохнула Феоктистова.

– Так что же было дальше? – спросила я. – У вас действительно не было алиби на момент совершения нападения на Агееву?

– В том-то и дело, что было, – опустив голову, сказала она. – Женька тогда в очередной раз за своими вещами пришел, но...

– Но он отказался это подтвердить? – догадалась я.

– Да! – тяжко вздохнула она. – На очной ставке, глядя мне прямо в глаза, заявил, что приезжал за вещами не 17 декабря, а 16-го!

– И поверили ему, а не вам, – поняла я.

– Да. Наверное, потому, что эта глупая девчонка, Агеева, все время твердила, что это я ей отомстила за то, что она хотела увести у меня мужа. Дура! Да у него таких, как она, целый гарем был! – объяснила Феоктистова, и в ее голосе я услышала давнюю, еще неизжитую боль. – Вот так меня и посадили. Ни за что. Женька тут же забрал обратно заявление о разводе...

– И к моменту вашего возвращения квартира приобрела свой нынешний вид, – продолжила я.

– Да. Он тогда Виталика к моей маме отправил, а сам отсюда все вывез к своей матери, даже линолеум снял! А сюда он привез какую-то старую мебель и стал пускать квартирантов, которые эту квартиру уже просто добили, так что вернулась я к голым стенам.

– Но сейчас-то вы развелись? – спросила я.

– Да, как только я освободилась, нас тут же и развели, но уже через ЗАГС, потому что Виталику уже исполнилось 18 лет, – ответила она.

– А где он сейчас? – поинтересовалась я.

– Женька? Мотается по бабам, дур на свете много! – гневно процедила она.

– Да нет! Я о вашем сыне! – пояснила я.

– А-а-а! Так он по-прежнему живет у моей мамы. Старенькая она уже, трудно ей одной. А здесь, – она показала рукой, – разве здесь можно жить?

– Так вам теперь предстоит начинать все сначала, – сочувственно сказала я.

– Ничего. Я справлюсь, – уверенно заявила Феоктистова. – Ты думаешь, это мужики Россию спасли, когда все рухнуло? Как бы не так! Они по большей части все спились от безысходности. Это мы, бабы, ее вытащили. На горбу своем! Своими руками! Своими спинами надорванными! Своими поясницами больными и ногами распухшими! Так что мне не привыкать. Один раз выкарабкалась и второй смогу, – твердо сказала она.

– Ну, спасибо вам за чай и за рассказ. – Я поднялась из-за стола. – Теперь я твердо уверена, что вы к этому делу непричастны! И еще больше я убеждена в том, что не Агеева тогда должна была пострадать, а совершенно другой человек, который не имел никакого отношения ни к вам с мужем, ни к ней самой!

– Значит, ты его ищешь? – спросила Наталья Федоровна, и я кивнула. – Ты, как найдешь, шепни мне, кто это, – попросила она. – Понимаешь, уж очень хочется посмотреть в глаза тому ублюдку, из-за которого я столько вынесла. И не только посмотреть! – угрожающе добавила она.

– Думаю, Наталья Федоровна, что вас таких много наберется, – заметила я. – Но пока ничего вам пообещать не могу. Как знать, может, я и не смогу его найти – лет-то сколько прошло!

– Так ты постарайся, – попросила она. – Ты помни, что я в долгу не останусь.

– А уж это как карта ляжет, – ответила я. – И извините, что не только оторвала вас от дела, но и заставила все это вспомнить.

– А такое и захочешь не забудешь, – скупо улыбнулась она.

– Может, вас подвезти до базара? – предложила я.

– Не надо! Сейчас Виталик придет, и мы с ним сами все дотащим, – отказалась она.

Выйдя из подъезда, я увидела, что прямо за моей машиной стоит грязная «шестерка», за рулем которой сидит какой-то незнакомый парень. Он повернулся на звук открывающейся двери и, увидев меня, поморщился, а потом, посмотрев на часы, помотал головой и уставился куда-то в пространство. «Наверное, ждет кого-нибудь!» – решила я и поехала домой.