Свадебный кастинг - Марина Серова

– Нет! Ну что ты с ней поделаешь? Тебе, мать, хоть кол на голове теши, а тебе все по фигу! – заорал он.

– Володя! Не тяни время! – попросила я. – Итак, где мне его искать?

– Черт с тобой! Тебя не переупрямишь! – махнул рукой он. – Орел, как с отсидки вернулся, от Корейца откололся и свою банду организовал. Так что сейчас «Ваньки» Затон держат и весь прилегающий к нему район!

– Это я и сама знаю, но где мне его там найти? – настаивала я.

– Я с тобой поеду! – решительно заявил Володя.

– Черта лысого! Ты лицо официальное, а я – частное! Если тебя там увидят, разговора у меня с Алексеем не получится! – возмутилась я.

– Ладно! – сдался он. – По вечерам Орел обычно сидит в кафе «Татьяна», что на самом берегу Волги, его там все знают!

– Вот за это спасибо! Сейчас-то я туда и отправлюсь! – обрадовалась я.

– Да ты хоть позвони, когда оттуда выйдешь, чтобы я не волновался, – устало попросил он. – И учти, если у Алексея шрам начинает багроветь – это первый признак опасности, а уж когда он начнет мочку правого уха теребить, то можешь считать, что твоя песенка спета! Кафе-то он не зря на берегу построил! Оттуда многие не по своей воле вплавь до Астрахани отправились!

– Я обязательно тебе позвоню, как только выйду оттуда и сяду в машину, – заверила его я.

– Ну, ни пуха тебе ни пера! – обреченно сказал Кирьянов, на что я, как и положено, ответила ему как можно более веселым тоном:

– Пошел к черту!

Глава 6

Несмотря на мою показную бодрость, рассказ Володи меня довольно сильно озадачил, потому что Затон, или Воруй-город, или Воронья слободка, был тот еще район. Название свое он получил благодаря Затонскому оврагу, где черт знает с какого времени селились те люди, кого добропорядочные тарасовцы категорически не желали видеть в своем городе. Это были воры, разбойники и прочий лихой люд, промышляющий делами неправедными, склонность к которым унаследовали и их потомки. Мне как-то довелось побывать там по служебным прокурорским делам, и впечатление у меня осталось самое тягостное. Впрочем, милицию в Затон за всю историю его существования вызывали всего несколько раз, потому что его жители предпочитали решать свои проблемы без вмешательства извне, в узком, так сказать, семейном кругу, благо Волга была под боком и особых хлопот с трупами не было и концы в буквальном смысле этого слова прятали в воду.

Спокон веков в Затоне на общем собрании выбирался старший, слово которого было законом, и он руководил жизнью населения и урегулировал все вопросы с властями и прочими организациями. Вот поэтому-то деятельность участкового в этом поселке была сплошной синекурой – ему достаточно было просто встретиться со старшим, а уже тот решал все проблемы: например, затонские мальчишки, от которых стоном стонала ближайшая школа, сотворили что-то уж совсем из ряда вон выходящее, и тогда они были показательно пороты и на некоторое время, вплоть до следующего раза, становились паиньками.

Застроен же был этот поселок одноэтажными деревянными, редко кирпичными домами с такой запутанной нумерацией, что сторонний человек никогда в жизни там не разобрался бы, поэтому большие стойки с почтовыми ящиками, на которых, как ни странно, никогда не были отломаны дверцы, стояли прямо рядом с остановкой автобуса, чтобы облегчить жизнь почтальону, а то и сохранить ее, потому что почти в каждом дворе держали большую злобную собаку, встреча с которой могла закончиться для него весьма плачевно.

В связи с тем что криминальный бизнес процветал в Затоне во всем своем многообразии, между домами и за пределами поселка существовали многочисленные подземные ходы, во дворах – различные лазы и тайники, что значительно облегчало жизнь местному лихому люду и очень осложняло жизнь милиции, которая во время облав, несколько раз проводившихся в Затоне, ничего и никого поймать так и не смогла. Да и как было ловить, если электрических фонарей в поселке никогда не существовало и облавы по этой причине проводились днем, что начисто исключало их эффективность. Стукачи же в Затоне долго не жили, и поэтому работать милиции приходилось без всякой наводки, вслепую. Так что место, куда я сейчас ехала, было крайне опасным, и соваться туда постороннему человеку даже с самыми благими намерениями не стоило, тем более вечером. Конечно, можно было приехать туда и завтра утром, чтобы через приближенных Орла передать ему, что я хотела бы с ним поговорить, и попросить назначить мне встречу в более безопасном месте, например в каком-нибудь кафе в центре города, но любопытство во мне пересилило осторожность – уж очень мне хотелось побыстрее посмотреть на человека, который, не будучи выходцем из Затона, сумел подмять под себя его неуправляемых жителей. А еще меня немного подбадривало то, что риск – благородное дело, хотя шампанское я не люблю.

Дорога от города к Затону была до того раздолбанной, что моя машина на очередной колдобине только жалобно постанывала, но до цели я все-таки добралась, и первое, что я увидела, подъехав к небольшой площади, где находились конечная остановка автобуса, пункт охраны правопорядка, почта и здание местной администрации, – небольшое, но ярко освещенное кафе, над которым сияла вывеска: «Татьяна». Стоявшие рядом с ним дорогие иномарки могли бы тоже так же стоять у любого навороченного московского клуба, причем охраны на стоянке не было, потому что только потенциальный самоубийца решился бы покуситься здесь на чужое добро.

Выйдя из машины, я даже не стала ставить ее на сигнализацию – бесполезно, – если захотят, то все равно вскроют и угонят. Дверь в кафе была закрыта, и на мой стук быстро вышел парень в джинсах и футболке – как видно, никакая форма, даже камуфляжная, если учесть прошлое владельца заведения, здесь не приветствовалась. Он недоуменно посмотрел на меня, но дверь открыл, и я поспешила сказать:

– Добрый вечер! Мне очень нужно поговорить с Алексеем Михайловичем!

– Кто такая? По какому делу? – спросил он.

– Я частный детектив, и дело у меня личное, но не мое. Оно касается его хороших знакомых.

– Подожди! – бросил он и, закрыв дверь, ушел.

Я осталась стоять и тут же почувствовала на себе очень недружелюбные взгляды, хотя вокруг не было ни души. Тут-то я и поняла, какую глупость совершила, поехав сюда поздним вечером, потому что отказ Орла встретиться со мной мог обойтись мне очень дорого, тут никакой черный пояс по карате не поможет. «Дура!» – мысленно ругнула я себя. Надо ли говорить, что это было самое приличное выражение из тех, которыми я поливала себя в течение пяти, если не больше, минут. Но вот наконец парень вернулся и, открыв дверь, предложил:

– Пошли!

Я двинулась вслед за ним через зал, где весело, но не очень шумно гуляли, видимо, бойцы Орла со своими подругами, а потом мы свернули в коридор, и мой проводник, остановившись возле двери, сказал:

– Дай-ка я тебя обшмонаю!

– Можешь не трудиться. Оружия нет, – быстро заявила я, потому что мне стало плохо при одной мысли о том, что он сейчас будет меня ощупывать.

– Тогда пошли обратно! – тут же ответил он и даже взял меня за руку.

Конечно, справиться с ним одним для меня было делом плевым, но живой я после этого отсюда точно бы не вышла – против пули любые приемы бессильны.

– Ладно! – сказала я и подняла руки.

К его чести надо сказать, что сработал он профессионально и без всяких видимых эмоций, то есть лапать меня даже не пытался – то ли я была не в его вкусе, то ли у него ориентация была другая. Он просто тщательно проверил меня на наличие оружия, а потом так же внимательно осмотрел мою сумку, после чего предупредил:

– В кабинете установлена антипрослушка, так что записать тебе ничего не удастся, можешь даже не стараться!

– А я и не собиралась! – пожала плечами я.

И вот дверь распахнулась, и я, сгорая от любопытства, вошла. В кабинете царил полумрак, и я с трудом разглядела в углу на диване широкоплечего и явно очень сильного физически симпатичного мужчину, которого лишь слегка портили шрам и перебитый нос, а рядом с ним, положив голову ему на плечо, сидела такая красавица, что я даже остолбенела. Я и сама не могу пожаловаться на внешность, но мне было до нее как до Луны. Перед ними стоял низкий журнальный столик, на котором не было и признака спиртного, а только соки и какая-то еда на тарелках. В пепельнице дымилась сигарета. Мужчина подбородком показал мне на стоявшее по другую сторону от столика кресло и спросил:

– Кто такая и зачем пришла?

– Здравствуйте, Алексей Михайлович! Я частный детектив, и зовут меня Татьяна... – начала я, но он перебил меня:

– Ксиву покажи!

Я достала из сумки свое удостоверение, которое он внимательно изучил, а потом небрежно бросил на столик. Я не поленилась потянуться и взять его, чтобы убрать обратно, а потом продолжила: