Двое пополам (СИ) - Вечер Ляна

— Ты купил невольницу, чтобы трахать — все об этом знают! И ты не прикончишь её, потому что, кроме рабыни, под тебя никто не ляжет!

Выдыхая ненависть и обиду, златовласая красавица превращалась в уродливую злобную тварь, готовую вот-вот вгрызться хромому воину в горло. Такой Шайлу Гар ещё не видел. Она никогда не отличалась тихим, покладистым нравом, но чтобы вот так…

— Иди домой к своему мужчине, — холодно посоветовал Ансгар и отправил лошадь вперёд.

Глава 12

«На теплый Свет и птица летит,

И зверь бежит, и человек спешит…»

© Группа «Пилот» — «Золотой луг»

Короткая дорога от развилки до хижины показалась Гару бесконечной. Голова разрывалась от мыслей, а душа ныла, умоляя догнать Шайлу. Слишком долго он ждал этой встречи, а теперь ушёл, не сказав и трети того, что собирался. Не все «я справлюсь» пройдут испытание прошлым. Костлявая слабость давно царапала горло, но, увы, даже время не помогало проглотить этот кусок жизни.

Ансгар остановил лошадь у забора, не распрягая, привязал к столбу и спешно поковылял к крыльцу. Колено всё ещё ныло, но после целебной настойки болезненный вой казался глухим — терпеть можно, а заунывное хоровое пение мыслей — нельзя. Единственное лекарство от всех напастей — его Ёля.

Войдя в дом, Ансгар очутился где-то на границе между «было» и «есть». В ушах шумело, он почти не расслышал тихого нежного «Гар…», но увидел, как в синих глазах девочки рассыпались слепые искорки счастья. Вытряхнуть из себя песок воспоминаний, вымести всё до последней крупинки… Ветхая дверь чуть не развалилась от резкого хлопка. Тяжело дыша, воин стянул с себя верхнюю одежду.

— Гар, страшно, — шептала Ёлка, утопая в его объятиях.

Губы мужчины скользнули по бархатной коже Ёли. Он чуял густой запах её испуга, а ещё она пахла будущим. Образ Шайлы таял, оставляя шанс совладать с потоком лишних эмоций. Сегодня он хотел взять свою девочку так, чтобы стены хижины треснули от их страсти. Пусть тут всё развалится, пусть на щепки разлетится!

— Нельзя бояться своего мужчину, — Ансгар обхватил ладонями щёки Ёлки. — Слышишь? Я не чудовище.

— Не бояться тебя. Бояться быть здесь одна.

Её слова разлились по груди тёплой целебной настойкой. Гар развернул Ёлю спиной к себе и прижался горящим от возбуждения пахом к девичьей попе. Россыпь светлых волос щекотала изъеденное шрамами лицо воина — кусая девочку за загривок, он зарычал. Ёля, будто молодое деревце, едва вошедшее в цвет — гибкая, упругая, до одури ароматная. Ансгару нравились изящные изгибы её тела — тонкая красота. Такой нет в Шинари, такой нет нигде — его женщина. Захлёбываясь в дыхании, торопливо целовал плечи Ёлки, а когда тонкие пальчики потянулись к узлу на поясе Гара, он поймал запястья Ёли и сомкнул ладонь — маленькая, хрупкая, как снежинка, но обжигающая девчонка.

— Что же ты со мной делаешь? — Ансгар запустил руку под рубашку девушки, накрыл широкой ладонью горячее лоно, и она всхлипнула, запрокинув голову.

Мужчина прошёлся поцелуями по шее, зацепил зубами мочку уха, вдыхая неповторимый запах её кожи. Он будет помнить этот аромат и после смерти. Гар расскажет Богам, что нет ничего прекраснее, а жизнь без него не имеет смысла.

— Хотеть тебя, — истомлённая недолгими, но такими мучительно-сладкими ласками, шептала девушка.

Сорванная одежда полетела на пол, и разум Гара затуманил вид обнажено женского тела. Идеальные для мужской фантазии линии — хрупкая, стройная фигура девочки не лишена пышности. Неуклюжие попытки добраться до кровати смешались с ненасытными поцелуями и прервались, когда мужчина потерял терпение. Гар потянул Ёлю на устланный соломой пол. На мгновение замер над ней — грудь девушки поднялась от глубокого вдоха, и рассеянный взгляд синих глаз шаркнул по его возбуждению контрольным штрихом. Никаких прелюдий — силы воли на них у воина просто не осталось. Он торопливо помог Ёле усесться сверху, а она неумело обхватила пальчиками каменный от желания член и направила в разгорячённую плоть. Девичий стон завязался узлом на рыке Ансгара. Придерживая Ёлю за талию, мужчина вёл, сердце воина даже в боях не заходилось такими частыми мощными ударами. В ней всё прекрасно — наслаждение, подтверждённое бесстыдными вздохами, и слепые глазки, что искали встречи с ним, но не имели ни малейшего шанса — он видел в ней мелочи, которых с другими и не заметил бы. Мужчина потянул Ёлю к себе, спрятал в объятиях и вошёл несколькими резкими толчками до конца — девочка задрожала. На этот раз не стон — крик вырвался из её груди, а на плече Ансгара останется отпечаток от её укуса.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Скажи, что тебе хорошо со мной, — что в бреду шептал Гар, — скажи…

— Хорошо, — выдохнула Ёлка и накрыла его губы благодарным поцелуем.

Перебрались на кровать, утащив с собой солому в волосах и бой счастья в сердцах. Ансгар рвался к пику, сводя с ума бешеным ритмом свою маленькую ненасытную девчонку. Чуть не терял голову, когда Ёлка сжимала пальчиками грудь, так очаровательно стонала, обнимая стройными ножками его торс. Он сбавлял темп, забирал губами налитые соски, давая ей выпить удовольствие до последней капли, и его захлёстывало желание пережить этот момент ещё раз. Объятия внутри Ёли вновь окутали член тугим пульсирующим теплом, и семя вырвалось, наполняя его женщину самой искренней любовью, на которую он только способен. Ёлка покрывала поцелуями изуродованные щёки воина, шептала что-то на родном языке — Ансгар не понимал, но больше всего желал, чтобы среди чужих слов оказалось — «люблю».

* * *

Ёля сидела на стуле, скрестив ноги, и набивала рот мягким сочным кум-кумом. Тарелка на столе стремительно пустела, липкий сок стекал по подбородку, а ей было хорошо. Тревога по поводу визита Искры Ивановны почти потухла, да и для таких мелочей в сердце девушки места не было. Тоска по дому растаяла, разве что светлый образ мамочки мелькал на периферии грусти. Судьба или чья-то воля привели её в Шинари — всё равно. Она оказалась рядом с самым лучшим мужчиной — идти против этого, пытаясь вернуться в Болгарию? Нет уж. Пусть мир продвинутых технологий, изнеженных самцов и потребительства остаётся где-то там, а её и здесь неплохо кормят. Недавние поцелуи всё ещё щекотали память, а стоило Ёле оживить фантазии, как внизу живота вновь рождалось бесстыжие возбуждение.

Входная дверь хлопнула — Гар вернулся. Девушка слушала, как он сливает воду из ведер в бочку, и ждала, когда мужчина позовёт собираться на прогулку. Вечер давно наступил, а её медведь придумывал себе одно дело за другим и, кажется, не собирался заканчивать. Воин прошёлся по хижине, и Ёлка с огорчением отметила, что он снова хромает сильнее. Дар Искры Ивановны она использовала каждую ночь: когда Гар засыпал, аккуратно касалась руками искалеченного колена, забирая из него боль. Со временем девушка научилась не обращать внимания на тошноту — верную спутницу лечения, а мастерство росло, что на дрожжах, вот только прошлой ночью Ёле было не до врачевания.

Гар никогда не жаловался, не позволял себе завалиться на кровать, бросив всё к чёртовой бабушке, но Ёлка понимала, что ему непросто даётся тяжёлая работа, которой здесь хоть лопатой загребай. Интересно, если бы Януша вот так? На лице девушки мелькнула грустная улыбка. Не поднял бы и ведра с водой. Вздохнув, Ёля закусила мысли кум-кумом.

— О чём думаешь? — дыхание Ансгара согрело щёку.

Мужчина дождался, когда она проглотит фруктовую мякоть и аккуратно вытер подушечкой большого пальца уголки её рта.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— О нам, — почти не соврала Ёля.

— Разве можно думать «о нам» и так грустно вздыхать? — коснулся поцелуем губ. — Весной я поведу тебя в круг предков. Согласна? — голос Гара дрогнул.

Ёля понятия не имела, что значит — круг предков, но ощущение, что мужчина только что сделал ей предложение руки и сердца, приятно шуршало в груди.

— Ты хотеть… звать меня… — девушка не знала, как на Шинарском будет «жена» или «замуж».