Демон Жадности. Тетралогия - Юрий Розин

лист с «Седьмого Сына», мои заметки, старые отчеты Летописцев — все это разлетелось по столу. Я сверял цифры, перепроверял маршруты, накладывал одну карту на другую.

Часы пролетели незаметно. За иллюминатором уже сгущались сумерки, когда я наконец увидел точку пересечения.

Ошибки не было.

Мои расчеты и данные, найденные расхитителями, указывали на один и тот же регион, в котором просто не могло быть двух Руин.

Я откинулся в кресле, стирая пот со лба. Теперь не оставалось сомнений — расхитители шли по верному следу.

Я сжал кулаки, провел пальцем по окончательно уточненным координатам, ощущая подушечкой шероховатость бумаги. Чернила слегка расплылись — вероятно, от сырости. Мои мысли метались, как чайка в шторм.

Пружина неудач. Я представлял ее себе — стальную, туго скрученную, готовую в любой момент распрямиться с такой силой, что кости затрещат.

Это была моя расплата за неоправданное везение в последние дни? Мечта, ускользающая сквозь пальцы?

— Черт!

Графин, полупустой, с темно-янтарным ромом внутри, покачнулся, но устоял. Я схватил его, налил полный бокал — тяжелый, граненый, с выгравированным на дне кораблем.

А если… если это вообще ловушка? Если Маска уже в чьих-то руках, а эти координаты — просто приманка для отчаянных дураков вроде меня?

Я сжал кулак, ощущая, как ногти впиваются в ладонь. Нет. Я не мог позволить себе сомнения еще и по этому поводу.

Осталось только решить: прыгнуть в неизвестность, зная, что пружина вот-вот разожмется, или ждать, пока ее сожмут еще сильнее для тебя.

Я допил ром, поставил бокал и потянулся к карте.

— Ну что ж, — прошептал я, поднимаясь с места. — Посмотрим, кто будет быстрее.

Дубовая дверь каюты с грохотом ударилась о стену, когда я вырвался в коридор. Свечной дым и запах старого дерева смешались с резким морским воздухом, врывающимся через открытые люки. Каждый шаг по скрипящим половицам отдавался в висках пульсирующей болью — слишком много рома, слишком мало сна.

Я влетел на палубу, и солнечный свет ударил в глаза, заставив на мгновение ослепнуть. «Небесное Золото» предстал передо мной как гигантская рана — разобранные палубы, свисающие канаты, рабочие, копошащиеся в открытом трюме, словно муравьи в разворошенном муравейнике. Где-то внизу звенели молотки, скрежетали пилы, а с мачты доносилась похабная песня матросов, чинящих такелаж.

Что-то этот прохвост из ремонтников все-таки нашел…

— Ивака!

Моя помощница стояла у грот-мачты, окруженная толпей поставщиков. Ее волосы, собранные в небрежный пучок, светились в лучах закатного солнца, как медный слиток. Она что-то яростно доказывала толстому торговцу, тряся перед его носом каким-то счетом.

— Капитан? — Она резко обернулась, заметив меня, и лист бумаги выскользнул из ее пальцев, подхваченный ветром. — Что случилось?

Я схватил ее за локоть и оттащил в сторону, подальше от любопытных ушей:

— Меняем планы. Сворачивайте все ремонтные работы, закончите только то, что необходимо для вылета. Времени в обрез.

Ее зеленые глаза расширились:

— Лидмарн сказал, что корпус разъело в той аномалии три месяца назад. На полную починку нужно три недели!

— Десять дней, — перебил я, чувствуя, как в голосе появляется стальная нотка. — Максимум.

— Вы с ума сошли! — Ивака резко выдернула руку. Я не ответил, но, видимо, мое молчание стало ответом достаточным. Ивака тяжело вздохнула, нервно теребя край своего потертого камзола: — Хорошо. Но учтите — это будет стоить куда дороже. Придется нанимать дополнительных рабочих, платить за срочность…

— Бери из казны сколько нужно, — махнул я рукой, — уж в чем, а в деньгах сейчас недостатка нет. Но чтобы через десять дней мы могли поднять паруса.

— А куда мы вообще…

— Потом, — резко оборвал я. — Сейчас просто подготовь все.

На палубе внезапно раздался оглушительный треск — где-то в носовой части сорвалась лебедка, и бревно с грохотом покатилось по палубе. Рабочие с криками бросились врассыпную.

— Черт побери! — Ивака рванулась вперед, но я схватил ее за плечо:

— Пусть разбираются сами. Мне нужно, чтобы ты…

— Я поняла, поняла! — она вырвалась, поправляя растрепавшиеся волосы. — Десять дней. Рабочие в три смены. Деньги не проблема. — Ее голос звучал язвительно. — А что я скажем Фолку насчет маршрута? Или он тоже «потом» узнает?

Я почувствовал, как по спине пробежали мурашки. Фолк, наш штурман, не любил неожиданностей. Но сейчас это было последнее, о чем стоило беспокоиться.

— Скажи… скажи, что у нас изменилась информация о маршруте торговых караванов. Остальное — мое дело.

Ивака закатила глаза:

— Как скажете, капитан. Только учтите — за такую спешку придется платить не только деньгами. — Она показала подбородком в сторону носовой части, где двое рабочих уже спорили, размахивая кулаками. — Люди не железные.

— Разберись, — я повернулся к борту, уставившись на бескрайнее море. — Любыми способами. А еще… — я подтянул ее к себе и тихо зашептал прямо на ухо. — Закупи оборудование для исследований Руин. По-тихому, чтобы никто не был в курсе. Пусть грузят ночью, в немаркированных ящиках. Плати столько, сколько посчитаешь нужным.

— Это то, о чем я думаю? — настороженно переспросила девушка. — Я никому не рассказывал о своих исследованиях Маски, но за семь лет моя помощница не могла не сделать выводов.

— Все вопросы, когда выйдем в Небо, — покачал я головой.

— Поняла, — кивнула Ивака, а потом добавила: — Мы за вас, капитан, вы слишком многое сделали почти для каждого здесь. Просто… не забывайте об этом.

Затем ее быстрые шаги застучали по палубе, растворяясь в общем хаосе звуков.

Я облокотился о полированные перила. Запах жареной рыбы и чеснока смешивался с едким дымом из кухонной трубы — Арман, наш кок, уже начал готовить обед.

Десять дней.

Я сжал перила так, что побелели костяшки пальцев. Десять дней на то, чтобы все подготовить. Еще путь до руин…

Где-то за спиной раздался новый взрыв ругательств — то ли рабочие снова что-то испортили, то ли команда не поделила инструменты. Я не обернулся. Пусть ругаются. Пусть дерутся.

А пока что, хотя это и будет выглядеть не слишком в духе командной работы, я постараюсь разрядить пружину неудач настолько, насколько это возможно. А если не смогу, то хотя бы наслажусь бесконечным везением.

###

Дым сигар и перегар дешевого рома висели в Логове густым маревом. Я сидел за угловым столом, где свет масляных ламп едва пробивался сквозь сизую пелену. Передо мной высилась груда золотых «морских звезд» — золотых монет номиналом по тысяче с выгравированным кораблем на аверсе.

— Бросай уже, Мидас, — Торгрим Багровый Шторм провел ладонью по лысеющей макушке. Его мундир, расшитый серебряными галунами, был расстегнут на потной груди. — Четвертый проигрыш за вечер. Мне еще корабль содержать.

Кости в