Четвертый берег (СИ) - Кленин Василий

— Помню, — кивнул Гото Арита. — Мы много раз об этом говорили. Мои воины готовы. Только бы лошади не подвели, многие из них в моем полку всего неделю… Да! Убирай Женихов из центра. Против пехоты пусть стоят, а здесь не надо — это генерала приказ.

Гванук кивнул и подозвал ротовачан, чтобы перестроить егерей.

У врага все-таки кончилось терпение. Еще немного — и даже Псы с пушками подтянулись бы на поле боя. Но не сегодня. На южной стороне равнины заревели трубы, затрещали барабаны — и пестрое воинство медленно двинулось вперед.

Гванук с Головорезами занимал левый фланг, неполный полк Шао — правый. Оба отряда спереди прикрывали рассеянные Женихи. Ну, а в центре встали конники. Гванук смотрел на непривычный глубокий строй: каждая рота встала в две линии, сначала — стрелки, потом — копейщики. Между рядами большие интервалы. Видимо, полк Ариты хотел растянуться, как можно шире, чтобы встретить всю англо-французскую конницу.

— Триста шагов, бригадир! — крикнули наблюдатели из первых рядов.

— Стоим!..

— Двести шагов!

— Готовьтесь!

Сиятельный Ли Чжонму готовил Пресвитерианцев не только ко встрече с рыцарями. Предупреждал он и об английских лучниках.

«Луки у них простые. Сильные, но простые. Главное — лучники у них профессионалы. И этого стоит опасаться».

Если честно, после Ниппона, Армия Старого Владыки с сильными стрелковыми армиями не сталкивалась. Поэтому Дуболомы и Псы всегда перестреливали вражеских стрелков. Но Гванук помнил, что хороший лучник бьет гораздо дальше мушкетера. Бьет точнее мушкетера. И чаще. Только вот от пули мушкетера спасет лишь стена, а от стрелы простой щит более-менее защитит. Кое-какие щиты имелись в полку Шао, у егерей; Головорезы частично тоже с ними ходили. Но этого мало.

Бригадир О еще до боя приказал всем своим ротам встать в рассеянном порядке — чтобы врагу было сложнее попасть. Когда с двухсот шагов с небес посыпались первые стрелы, они, в основном, втыкались в землю. Вздетые вверх щиты, а также шлемы и доспехи легко останавливали их полет, так как пробивная сила стрел была невысокой. Но английские лучники приближались всё ближе.

— Сто шагов, бригадир!

— Поднимайте!

…Всё гениальное — просто. Кажется, так говорит генерал Ли. Гванук вспомнил опыт своей юности — войну в Ниппоне. Ниппон практически не знал щитов. Зато использовал в бою и при обороне… доски. Крайне громоздко и неудобно. Зато от массового обстрела — отличная защита! Бригадир приказал наломать досок в Руане и взять их с собой. Немного нашли — несколько сотен — но прикрыть первую линию хватит. Хотя бы, частично.

Со ста шагов английские лучники бьют уже не навесом, а настильно. Теперь их стрелы опасны даже для доспешного воина. Но не для доски. Над головой ее держать неудобно. Зато от стрельбы в упор — отличная защита. Просто подопри палкой или даже придерживай рукой.

Длинные, пышнопёрые стрелы быстро начали превращать доски в гигантские щётки. Конечно, те не стали абсолютной защитой; некоторые жала находили своих жертв. Но лишь немногие из них. Да и те летели неточно, теряли убойную силу.

Гванук видел, как падают его люди. Хотя, чаще всё-таки со злой руганью опускались на колени и отходили (или отползали) в тыл.

«Надо выдержать, — мысленно подбадривал он Головорезов. — Если обстрел нанесет критический урон, нам останется либо атаковать, либо бежать. И то, и другое приведет к поражению. А мы должны ИХ заставить идти вперед».

И они пошли. Кажется, граф Арундел сначала хотел заставить Пресвитерианцев обратиться в бегство от стрел. Но, поскольку стрелы врага в бегство не обратили, вражеский предводитель решил воспользоваться главным козырем — атакой рыцарей. Заревели рога, огромные европейские кони двинулись шагом, потом перешли на рысь — и вся огромная яркая масса кавалерии Арундела стала накатывать на позиции Пресвитерианцев. Радость и ликование чувствовались в их величественной атаке!

«Величественной, но непутевой, — покачал головой Гванук. — Строя нет, каждый несется вперед, как ему хочется… Конечно, я их понимаю: кавалерия Ариты не выглядит особо опасной. Маленькие люди, мало доспехов, а уж лошади какие маленькие! Вернее, это их кони — просто чудовища… Особенно, украшенные попонами, некоторые даже в собственных доспехах».

Не хотел бы он сейчас стоять перед этой лавиной.

А та брала разгон. До строя Пресвитерианцев оставалось шагов 70–80 — и рыцари начали переходить в галоп. Без того нестройная линия поломалась еще сильнее, кто-то вырвался вперед на полтора-два корпуса. И тут по ним ударило!

Первая линия всадников вынула из кожаных ольстров по паре пистолетов и разрядила их в налетающего врага. Развернулась и легкой рысью двинулась по междурядью в тыл. Солдаты второй линии тоже выстрелили по рыцарям и развернулись вслед первым. Затем третья линия…

Это была караколь. Гванук раньше видел, как это делают Дуболомы, но вот люди Ариты исполняли такой прием впервые. Еще бы. Пистолетами в полном объеме их снабдили только на Цейлоне, а уж кони у всех даже на Канарах не появились, последних брали под седло здесь, в Нормандии. Но тренировались Самураи постоянно. Причем, Гванук знал: если бы перед ними оказалась пехота, то всадники стреляли бы снова и снова, перезаряжая пистолеты в тылу. Если пехотинцы приблизятся — конница отъедет и продолжит стрельбу. Пока не кончится порох… или враги. Но тут конница неслась на них с огромной скоростью; на всё про всё — не больше пятнадцати вдохов. А потом…

Бригадир О тоже пробовал стрелять из пистолетов. Как-никак частично ими были вооружены его Женихи. Ему не понравилось: бьет недалеко, точность — еще хуже, чем у ружья. Опять же, дым, грохот, мучительно долгая перезарядка. Но когда зараз на полсотню шагов летят три сотни пуль; а потом еще и еще — это дает эффект. Крошечные ядрышки попадали в людей и лошадей (тут уже не прицелишься), их плохо останавливали доспехи и даже щиты. И без того неровная первая линия рыцарей начала разваливаться, кони сбивались, падали, на некоторых воины болтались безвольными чучелами, сползали, тормозя движение. А на передних натыкались следующие.

Между тем, перед рыцарями — после того, как три роты стрелков ушли в тыл — возник стройный частокол копий второй, четвертой и шестой рот (копейщики конного полка носили чётные номера). По команде вторая рота слитно склонила копья и подстегнула лошадей. Те были заметно легче европейских и сразу перешли рысь. Тонкая, зато ровная линия «рыцарей Ариты» со всей отчаянной силой ударила по буксующим всадникам графа Арундела. Копья вколачивали в латников на полном сказу; те ломались, вылетали из рук — такой силы были эти удары. Самураи тут же хватались за мечи и булавы. А в этот миг в просветы между лошадьми первой линии ударила четвертая рота. Шестой уже почти некуда было воткнуться. В центре образовалась страшная каша. Пресвитерианцы оказались легче и подвижнее, но рыцарей так трудно пробить.

На помощь рыцарям спешила наемная латная пехота, но тут уже фланги Армии Пресвитерианцев не оплошали. Поскольку обстрел из луков прекратился, Гванук велел отбросить доски и повел свой корпус вперед: впереди щитоносцы, следом гренадеры. Конная свалка произошла гораздо ближе к их линии строя, так что бригада Звезды добралась до нее раньше. Пешие латники графа Арундела, как раз набегали с яростными криками, когда в них полетели первые гранаты. Взрывы раскидывали врагов, а еще больше пугали. До строя щитов добежали лишь самые отчаянные… где и полегли. Остальные сотни начали спешно отходить назад. Вторая партия гранат обратила их в бегство; передние отряды наткнулись на задних — и Гванук отдал короткий приказ:

— Атака!

Вся бригада двинулась на деморализованных наемников. Кроме первой роты. Гванук оставил любимцев при себе и, перестроив, повел их на помощь Гото Арите. Там взаимное истребление грозило затянуться надолго. Головорезы хищными зверями кинулись в самую гущу свалки. Бригадир О дважды окрасил хвандо вражеской кровью, но это были уже спешенные противники и, кажется, не из рыцарей. А вот третий сидел на коне и сверкал просто невероятными латами.