По обе стороны моста - Денис Геннадьевич Гордеев

поехать со мной, она расплакалась. Она говорила, что просто не может. Ни выдержать разлуку, ни полететь со мной. А когда спрашивал почему, молча отворачивалась. Я подошел к ней, опустился на колени, неловко взял за руки и посмотрел пристально в глаза. В заплаканные, серо-голубые глаза. То, что она не могла сказать, я почувствовал. Но так и не смог понять. Почему она не может улететь из города? Что ее тут держит? Все стало еще сложнее. Мы сидели в полной тишине. Пока я ее не разрушил, сказав, что еще могу остаться. Что еще есть столько времени подумать и потом еще несколько раз передумать.

Настало время, когда душа разрывалась на две части. Передо мной встал один из сложнейших выборов, пойти за своей мечтой или за своей любовью. Однако с каждым днем мне начало казаться, что Катя отдаляется, холодеет ко мне. Прогулки стали недолгими, свидания – невеселыми. Где-то за неделю до моего возможного отъезда все вдруг прошло. Ко мне пришла прежняя Катя. Она вновь могла со мной бесконечно долго говорить ни о чем, вновь подолгу гулять и разглядывать лунный отблеск на небольших пушистых облачках. Как будто вся ее боль перешла в неловкую нежность, ту, с которой все началось. Но маленькое пятнышко обиды, недоверия в наших отношениях разрасталось.

И вот мы стоим посреди торгового центра, я вижу, как льются слезы, и не в состоянии ничего изменить. Вокруг играет музыка. Любопытные люди рассматривают нас. Шуршат пакеты в моих руках. Но я ничего не слышу. В моей голове полная тишина. И лишь изредка голос и вздохи Кати нарушают ее. Как будто я мог слышать только ее. И я слушал. Новый парень, разбитые чувства и лживые надежды на счастье со мной. Ощущение, что в тебя воткнули сотни иголок. Понимание, что ты сделал правильный выбор, обычно радует. Со мной такого не было. Смотрю на Катю, одетую в платье цвета вишни, в котором она выглядела всегда шикарно, с волосами, заплетенными в две косы, хочу что-то сказать, но комок в горле мешает. Я тону. Иду на дно, мне все тяжелее дышать. Легкие заполняются водой. Еще немного – и упаду замертво.

Два человека, когда-то любящих, смотрят друг на друга, а сказать ничего не могут. Молчат. А ведь меня предупреждали. Костя все сказал.

Ну не мог я просто взять и оставить ее здесь с кучей тяжелых пакетов. Не знаю, что было у нее в голове, на даже после этого разговора, она согласилась. Шли к выходу и молчали. Она вытерла слезы платком, который достала из пакета, но все равно глаза были-то заплаканные. Я помог ей вытащить все сумки из автобуса и зашел обратно. Катя медленно уходит от остановки, бросая свой последний взгляд на меня. Я уже не мог ничего исправить. Двери закрылись, автобус двинулся с места.

На что я собственно надеялся? То, что она действительно улетит со мной или будет ждать тут так долго, как только сможет? Нет, я не мог о таком даже подумать. Наверное, поэтому так мне и надо. За то, что хотел чего-то большего. Вообще зря подошел к ней в тот день, довольствоваться бы своим одиночеством. Ведь я понимал, что может так все закончиться. И, наверное, нужно это, наконец, принять. Проще забыть все, что между нами было, чем чувствовать страдания и боль.

Наблюдая, как гуляют молодые пары или семьи, я завидовал и думал: « Зачем все это? Может, не надо было ее бросать? Кому я теперь нужен, разве только родителям… Вот именно, что никому… Но больше ничего не исправить.»

И вот сейчас я кое-что понял. Я думал, что не смогу ее забыть. Ведь я воспринимал Катю тем самым человеком, которого находят один раз в жизни. Но теперь остается лишь забыть ее нежные чувства, искреннюю улыбку, наши дорогие прогулки. Я и вправду считал, что эта любовь не закончится никогда. Она меня мучала, разрывала на части, душила и грызла. Я винил себя и только себя. Это была моя ошибка, которую теперь не исправить. Это моя вина. С этим ничего не поделать. К сожалению, рано или поздно все имеет способность заканчиваться. Любовь, боль, грусть, радость. Абсолютно все. Я больше ничего не чувствую к ней. Лишь тоску и слабое тепло от воспоминаний. Передо мной всплывали кадры, в которых она все еще со мной. Как и прежде. Но все, что я чувствовал когда-то к ней, прошло. Долго и больно, настолько, что словами не передать. Но это все прошло. Я хотел, чтобы она была счастлива со мной, но я точно не её судьба. Теперь это понятно. А ведь когда-то я наглядеться на нее не мог…

Даже так, мне никогда не забыть этот счастливый период в моей жизни. Я отдал ему все свое время, всю свою душу и просто так стереть эти моменты не смогу. Чувства радости смешались с горечью ее слез. Мой мир был перевернут с ног на голову несколько раз за короткое время. Хорошо ли это? Я не знаю…

…………………………………………………………………………………………………………………………………………………………

Тот вечер Катя провела у себя дома. В небольшой квартирке, в которой всегда было уютно, пахло арахисом и пирогами, но жаль, что я этого не знал. Она лежала на кровати, даже не раздевшись, а ведь прошел весь день. Лицо уткнула в подушку, мокрую от слез. Рядом ходил черный кот, изредка мяукая, как будто пытаясь успокоить ее. Прыгал, кувыркался, лишь бы Катя улыбнулась. Но он ничем не мог помочь.

В нее вселилась ненависть. Но не ко мне за то, что покинул. Даже не к моей работе за то, что разделила нас. Только к себе. Она ненавидела себя, наверное, больше чем кого-либо. И все лишь потому, что промолчала. Хотя я и думал, что знаю Катю хорошо, в ней таилось еще множество тайн, которые она не раскрывала никому. Может быть, боялась. Привыкла держать себя в страхе, ожидая неопределенной опасности или катастрофы. Только почему? Почему она не могла сказать, что ее родители умерли в этом городе? Их сбила машина, оба погибли на месте, а водителя, который, возможно, был пьян, так и не нашли. Почему она не сказала, что их могилы здесь, и она каждую неделю приходит на городское кладбище с цветами и плачет? Именно поэтому, иногда я не понимал причину ее слез.

Всем своим друзьям она рассказывала, что ее родители живут в другом городе. Когда я расспрашивал, ответ был тем же. Она никогда не впускала меня в свой дом, ведь там слишком много фотографий,