Беременна от сына президента (СИ) - Попова Любовь

— Ох, бля Арин, возьми в рот, мне нужен твой нежный язычок и ротик…

Меня не нужно уговаривать, я открываю рот, обтягивая член плотным кольцом. Втягиваю пряный аромат, сходя с ума от того, что он со мной делает. В кого превращает. В самку, которой просто необходимо познать своего мужчину. Прямо сейчас. Без стеснения и границ, которые однажды между нами он стер.

Глава 13.

Карим не спешит, позволяет облизать свой член. Вспомнить все уроки, которые он давал в единственную ночь. Я сжимаю ствол у основания. Теперь он становится еще тверже, наливается кровью, порождая внутренний трепет похожий на страх. Я прекрасно помню как давилась, когда не учил принимать член в горло. Как слезы смешивались со слюной, как задыхалась, пока Карим удерживал мою голову.

— Давай, малыш, покажи как скучала, — запрокидывает он руки за голову, чуть сползая по сидению, чтобы мне удобнее было трогать его и целовать. Я поглаживаю член по всей длине, поднимая ресницы и поглядывая в расслабленное лицо моего мужчины. Облизываю губы язычком и тут же трогаю им же головку. Обвожу по кругу, веду влажную линию вниз, до тугих мешочков, что стягиваю в своем кулаке.

Собственное тело вибрирует от желания, между ног столько влаги, что собственное белье неприятно натирает.

Отвлекаюсь на Карима, посвящая эту композицию с пошлым названием, издавая развратные звуки ртом, которым стягиваю член, двигая головой все быстрее.

Мы проводим в машине почти два часа, кружа по городу. Мне уже больно от перевозбуждения, потому что Карим мучает меня, не проникая и не давая кончить даже когда насухо вылизывает. Но все прекращается, когда я наконец лежу в болтающемся на поясе платье, а он на коленях между моими ногами лишь с расстегнутой рубашкой, грудь под которой я постоянно глажу. Мне хочется его касаться, снова и снова, не прекращая это безумие.

Мы почти не говорим, прекрасно понимая, что нас слышат, но нам это и не нужно, Карим отлично умеет показать, что мне нужно сделать. Тянет мою руку на мой же лобок. Я тут же принимаюсь трогать себя между ног. Собираю влагу пальцами и тут же обхватываю ими его твердый, донельзя напряженный член, растирая по всей длине.

Карим запрокидывает голову, стискивая челюсти. Он в моей власти. Пусть на эти несколько мгновений, но он мой. И эта машина, это заднее сидение лучше любых шелковых простыней, потому что мы вместе, мы единое целое. Сбивчиво потираю член, страшаясь и желая, чтобы он наконец оказался во мне.

Карим резко отбрасывает мою руку и я запрокидываю обе над головой, чтобы моя грудь поднялась еще выше и у Карима был повод… Боже, да.. Как мне нравится, когда он лижет мои соски, тянет их и отпускает, чтобы снова взять в рот.

Но сейчас он быстро отстраняется, чтобы сжать свой член у основания, делая его еще более темным. И все только для того, чтобы провести головкой по моей промежности, откровенно открытой для него. По складкам, на которых скопилось много влаги.

Боже, да, пожалуйста. Мне это нужно, нам это нужно. Но я все равно невольно напрягаюсь, потому что каждый раз удивляет, как этот гигант может так легко оказаться во мне, да еще принести удовольствие.

Еложу по кожаному сидению. От влаги все неприятно липнет, но это не стоит внимания в отличие от кожи любимого, что так красиво контрастирует с моей белой. В полумраке салона разница еще более очевидна.

— Не дергайся, — хрипит Карим, и я вроде слушаюсь, но он все равно давит мне на плечи, приковывая к спинке. И все только для того, чтобы беспрепятственно проникнуть в мое влагалище. Только для того, чтобы смотреть, как член миллиметр за миллиметром теряется во влажной тугой дырочке.

Я кусаю губу, чувствуя, как меня изнутри растягивает член, не причиняет боль, но позволяет ощутить каждый миллиметр плоти, каждую извилистую как река вену, толстую бархатную головке.

Карим растягивает момент до такой степени, словно карамель, которая должно стать прозрачной. Дальше, дальше, наблюдая за каждой секундой процесса лишь иногда пересекаясь взглядом со мной.

Член входит совсем немного, но мое влагалище обхватывает ствол очень плотно

— Ты чудо, Арин, — хрипит он и резко вдавливает член до конца, стыкуя наши бедра с глухим звуком.

Немею, ошарашенная силой ощущений.

Терпение может обернуться таким сильным удовольствием, что все внутренности болезненно сжимаются. Да, да, да!

Оргазм отодвигаемый столь садистки часто, буквально выводит эмоции на другие гиперчистОты.

Я выгибаюсь дугой, хочу крикнуть. Карим успевает зажать мне рот рукой.

Но я все равно кричу, надрывно, ломко, позволяя воздуху все выходить и выходить в такт толчкам молотам.

Это невозможно, насколько я все еще чувствую удовольствие, что стягивает тело веревками.

А в это время член Карима яростно вбивается в мое сжимающееся оргазмом лоно.

Господи, ощущения настолько яркие, что я зажмуриваюсь в попытке остаться тут с Каримом, пока моя душа взмывает все выше и выше.

Я не обижаюсь на Карима, когда он марает мой живот, а несколько капель падают на платье. Я настолько счастлива, что эти мелочи кажутся милыми, это часть нашей с ним тайны. Его следы на мне.

— Приведи себя в порядок, высажу недалеко от общежития, — говорит Карим, заправляя рубашку в брюки и помогая мне поднять платье и лифчик. В своем телефоне быстро стираются растекшуюся тушь и помаду.

— Ну и видок у меня. Не смотри.

— С ума сошла? Видеть тебя такой и знать что это я сделал, что такая ты только для меня дикий кайф. Но лучше завести сумку с вторым комплектом одежды, я никогда не знаю, когда смогу к тебе вырваться.

— Хорошо, — включаю телефон и со стыдом обнаруживаю пару десятков пропущенных. От Али, от профессора, о Боже! От бабушки!

— А мой телефон тебе не понравился?

— Ой, ты что! Это какое-то космическое чудо. Мне очень нравится. Просто я не могу его показывать. Он только для твоих звонков.

— Умно конечно. Я позвоню, детка.

Я горячо прощаюсь с Каримом, тороплюсь в общежитие чтобы принять душ, по дороге пытаясь дозвониться до бабушки. Застываю, когда в комнате обнаруживаю Алю. Она сидит на моей кровати, поднимает голову.

Стою перед ней как на суде. Стыдно дико. Но я не могла отказать Кариму.

— Ты не говорила что у тебя есть ебарь. Я бы тогда тебя не просила…

— Стой! Прости! Я сейчас все объясню!

Глава 14.

Я чувствую себя распятой на потеху людям. Пусть здесь и никого нет. Но взгляда и слов Аллы Самсоновой хватает чтобы ощутить всю силу своей вины, своего позора.

Она знает? Она знает, что я только что занималась сексом. Она знает с кем?

— Я люблю его… Ну то есть… Он приехал, и я не смогла ему отказать. Я не умею ему отказывать.

— Так если у тебя любовник, почему ты живешь здесь? — оглядывает она нашу небольшую комнату с пожелтевшими обоями и двухярусной кроватью.

Одно хорошо, уходить она не торопиться. Садится на кровать и кивает на место рядом с собой. Это возможность оправдаться, сделать все, чтобы она не злилась. Я не переживу потерю единственной подруги. Человека, которому я могу рассказать все. Пусть не имя, но достаточно подробностей, которые не могу держать в себе.

— Все сложно.

— Пф, всегда все сложно. Он кто вообще?

— Мужчина. Архитектор.

— О, боже, больше, как будто профессий нет. Старый?

— Нет! Но старше меня.

— Понятно, нашел себе дурочку.

— Нет! Ты не понимаешь, — вскакиваю, но Аля сажает меня обратно. – У нас с ним все серьезно, просто пока нужно все оставлять в тайне.

Алла смотрит на меня как на диковинку, словно я говорю, что инопланетяне приземлились и скоро будет апокалипсис. Но пусть думает, что хочет, я верю Кариму. Он меня не обманет. Он не может быть таким.

— Понятно. Почти Ромео и Джульетта. А имя у твоего Ромео есть? Фамилия. Я пробью его по базе… Никому ничего не скажу.

— Нет. Я не могу назвать его имени. Слушай, Алла, я понимаю, что подвела тебя. Прошу за это прощение. Я помогу тебе с профессором, но прошу не пытаться выяснить о моем К…