Екатерина Великая - Анри Труайя

А великий князь выздоравливает. Елизавета пишет Екатерине по-русски: «Ваше высочество, дорогая моя племянница, я бесконечно признательна Вашему высочеству за такие приятные послания. Я долго на них не отвечала, так как не была уверена в состоянии здоровья его высочества, великого князя. Но сегодня я могу заверить вас, что он, слава Богу, к великой нашей радости, с нами».

В конце января 1745 года императрица покидает Хотилово вместе с племянником и едет в Санкт-Петербург. Отсутствие, разлука и беспокойство за него прибавили облику Петра, в памяти Екатерины, много хорошего. Конечно, он тщедушен, угловат, у него тяжелые веки, а улыбка – то лицемерная, то глуповатая, но такой, какой он есть, он ей мил и она с нетерпением ждет его. Как только путники прибыли в Зимний дворец, между четырьмя и пятью часами пополудни, Екатерину ввели в большой зал, где ее ожидал жених. В полутьме она с ужасом видит перед собой что-то вроде пугала. Петр очень вытянулся, а лицо его изрыто оспинами. С глазами, глубоко впавшими в орбиты, он походил на мертвеца. «Черты лица его разрослись, – напишет Екатерина, – а голова вся вспухла; видно было, что он останется таким; волосы ему состригли, и парик был велик, отчего он был еще безобразнее. Подойдя ко мне, он спросил, узнаю ли я его. Я пролепетала поздравление с выздоровлением, но факт тот, что он стал ужасно некрасив».

Потрясенная этим коротким свиданием, Екатерина возвращается бегом в свои покои и там, в объятиях матери, лишается чувств.

10 февраля, в день рождения великого князя (ему исполнилось шестнадцать лет), императрица решает не показывать Петра двору, настолько обезобразила его оспа; она приглашает Екатерину отужинать с ней наедине «на троне». Опасаясь, что девушка отвергнет столь обезображенного жениха и расторгнет обручение из-за невольного отвращения, царица удваивает нежность к ней. Она восхищена письмами, написанными ей Екатериной по-русски, заставляет ее говорить на этом языке, хвалит за произношение, восхищается ее красотой, расцветшей, по ее мнению, за эти несколько недель. Придворные, слегка отдалившиеся за последнее время от Екатерины, замечают потепление отношений между великой княжной и царицей и тотчас начинают петь в унисон. И опять вокруг Екатерины слышны возгласы восхищения и умиления. Она вполне счастлива. И то сказать, она ни на секунду не подумала отказываться от слова, данного при обручении, хотя жених и вызывает отвращение. Ведь выходит замуж она не за человека с лицом, оспою изрытым, а за того, кто страною владеть будет. «Принципом моим было нравиться людям, с которыми мне предстояло жить, – напишет она в своих „Мемуарах“. – Я усваивала их манеру поступать и вести себя; я хотела быть русской, чтобы русские меня полюбили». И далее: «Я не показывала никакого сближения с кем-либо, ни во что не вмешивалась, у меня всегда было ясное лицо, всегда я была предупредительна и внимательна ко всем, со всеми вежлива… К матери своей относилась с уважением, к императрице проявляла безграничную покорность, к великому князю – несомненное уважение и очень старалась делать все, чтобы завоевать любовь народа».

Тем временем великий князь страдает от того, что из-за болезни упал в глазах невесты. И чем красивее, милее, веселее, непосредственнее она, тем глубже он погружается в осознание своего уродства. Временами он испытывает чувство извращенной радости от того, что внушает ей отвращение. Та дружба, которую она проявляет по отношению к нему, кажется ему просто вежливостью или даже продуманным притворством. Он завидует, что она расцветает и становится все женственнее, тогда как он так слабо чувствует себя мужчиной рядом с ней. Если она усердно учит русский язык, ходит в православную церковь, старается забыть свои немецкие корни, то он упрямо хочет остаться немцем и лютеранином. Хорошо себя Петр чувствует только среди слуг, говорящих с ним в грубой манере. Бывший шведский драгун Ромберг поучает его, что в семье жена должна молчать и трепетать, ожидая решения мужа. Как пишет Екатерина, великий князь «деликатен не более, чем пушечный выстрел»; он передает невесте слова драгуна. Заодно дает ей понять, что со временем будет командовать ею. Она не удивляется и не обижается. Пусть говорит. Ее увлечение – верховая езда, она обучается этому искусству в манеже Измайловского полка. А для укрепления организма, по совету врачей, пьет по утрам молоко и сельтерскую воду.

Воспользовавшись переменой резиденции (императрица с племянником переехала в Летний дворец), Петр передает Екатерине через слугу, что теперь он живет от нее далеко и не сможет часто навещать ее. «На этом закончились ухаживания великого князя за мной, – напишет она. – Я отлично поняла, как мало он стремится ко мне и что я вовсе не любима; самолюбие мое и тщеславие были ущемлены, но я была слишком горда, чтобы показать это и жаловаться; я была бы унижена, если бы кто-нибудь проявил участие во мне, что можно было бы расценить как жалость. Но, оставшись одна, я давала волю слезам, потом утирала их и шла резвиться в женской компании».

Подозревая, что между обрученными усиливается неприязнь, императрица хочет ускорить женитьбу. Для нее главное – обеспечить преемственность трона. Придворные врачи деликатно советуют ей не спешить. По их мнению, великий князь недостаточно возмужал, чтобы вступать в связь с женщиной; в том состоянии, в каком он находится, он не может продлить род; надо дать ему время, чтобы он стал мужчиной в полном смысле этого слова. Императрица не прислушивается к советам. Петр равнодушен к прелестям невесты потому, считает она, что слишком много пьет. Если лишить его спиртного, он станет настоящим петухом. Медики склоняются перед компетенцией императрицы в этих вопросах. Взяв в руки календарь, начинают отсчитывать наилучшую дату свадьбы.

Екатерина с ужасом думает о приближающемся событии, к которому так стремилась. Вот уже полтора года, как она приехала в Россию. «Чем ближе был срок свадьбы, – напишет она потом, – тем грустнее становилась я и часто плакала, сама не зная почему». Ее пугает мысль, что всю жизнь придется прожить с этим дылдой, столь же некрасивым, сколь и глупым. Она с отвращением думает о ночных его прикосновениях, о вольностях, которым она должна покоряться во исполнение союза, освященного церковью. Она настолько невинна, что еще накануне свадьбы не знает точно, в чем состоит разница между мужчиной и женщиной и какую таинственную задачу должен решить мужчина, оказавшись в одной постели с женщиной. Обеспокоенная, она расспрашивает фрейлин. И хотя те отлично были в курсе любовных интрижек при дворе, они не смогли просветить великую княжну о самом физическом акте, которому, как говорят, предшествуют душевные порывы. Возбужденные и вместе с тем наивные, девушки спорят у постели Екатерины, каждая выдвигает свою гипотезу, предлагает свое объяснение, и с раскрасневшимися щеками повторяют они «признания старшей сестры». Видя такое несовпадение мнений, Екатерина решается расспросить свою матушку, чтобы потом и девушкам рассказать. Но Иоганна при первом же вопросе оскорбляется, отказывается отвечать и бранит дочь за неуместное и нескромное любопытство.