Прекращай эту игру - Ольга Ивушка

на кухню, где сердобольная старушка Стелла накормила нас сытным обедом и предложила успокоительных капель, чтоб не потерять рассудок от осознания происходящего.

20

Я сидела за столиком на огромной кухне и не двигаясь смотрела в свою тарелку. Я была очень голодна, ведь за целый день поела только утром, а уже был поздний вечер. Но мне в рот совсем не лезла еда от осознания своего будущего.

Не то, что Сережа мне не нравился. Возможно, я бы с удовольствием занялась с ним сексом, если б не была невестой Максима. Я посмотрела на него.

Он, как и я, не торопился есть. Он смотрел на меня со смешанными эмоциями. Видно было, что он и боялся, и жалел меня. Но вслух ничего не говорил. Все же, мы не знали, чего ожидать от здешних работниц.

— Вы долго сидеть будете? — пробасила кухарка Стелла. — Я не собираюсь здесь до ночи стоять! У меня тоже есть личные дела. И я имею право немного отдохнуть вечером у телевизора.

— Извините, пахнет замечательно, но есть не хочется, — призналась я. — Можете забрать тарелку. Боюсь, я сегодня не смогу поесть.

— Ишь, чего захотела!? — завопила женщина, но потом сменила тон на грозный шепот. — Слушай сюда, новенькая! Здесь камер больше, чем крошек после разделки хлеба. За нами следят из каждой щели. И если кто-то из нас не исполняет свои обязанности, наказания ждут жуткие!

— Вы шутите? — я осмотрелась по сторонам, надеясь рассмотреть хоть одну камеру. — Это ведь кухня. Зачем здесь камеры?

— Чтоб каждый выполнял свою работу, — сказала она, а затем хлопнула по столу кухонным полотенцем. — Быстро ешьте свои порции, иначе и мне достанется за то, что плохо приготовила. Мы все здесь в рабстве и подчинении. Поэтому, если жить хочешь, выполняй правила этого дома и не будешь сильно страдать!

Она еще раз замахнулась и, казалось, сейчас ударит меня, но ничего не случилось. Лишь, выругавшись, она вернулась за сортировку грязной посуды.

— Приятного аппетита, — шепотом сказал Сережа и погладил мою руку.

Я сначала одернула руку, но затем положила обратно и постаралась улыбнуться ему. Все же, в отличие от всех, он, не взирая, что и сам попал в невыгодное положение, пытался меня поддерживать.

Мне еще сложно было поверить, что я стала чьей-то рабой. И что в наше время такое существует, но принялась медленно есть свое блюдо, чтоб не разгневать наших хозяев.

Не успела я опустошить тарелку, как вернулся тот, которого Барон назвал Лихачом. Он попросил нас протянуть руки и нацепил на них тяжелые черные браслеты.

— Это маячки, чтоб знать, где вы находитесь, — краснея, объяснил он. — Вы не можете покидать поместье не под каким предлогом. Медицинская помочь вам будет предоставлена в любой нужный момент прямо на территории дома. Вы можете выходить во двор и посещать все открытые комнаты. Использование телефонов строго запрещено. Но, впрочем, у вас их нет. Рабочее время Барон будет назначать каждый день разное. Поэтому готовьтесь к нестабильному графику. Когда закончите кушать, я отведу вас в душевые.

Я слушала его внимательно, пытаясь переварить информацию. Лихач не выглядел каким-то маньяком или преступником. Казалось, он сам был здесь в заложниках. Но, тем не менее, в отличие от нас, он мог покидать территорию поместья. Все же, я видела его, когда нас грузили в фургон. А у нас с Сережей такой роскоши не будет.

— У меня есть несколько вопросов по поводу работы, — обратился к нему Сережа. — Вот, что будет, если у нас не получится то, что вы задумали? Ну, сам понимаешь, не всегда инструмент работает на полную мощность. Да, и, обстоятельства не самые приятные.

— А ты не думай об этом, — занервничал Лихач. — Вы же друзья? Ну, по-дружески, ласково. Я не буду заставлять первые разы снимать активные сцены. Я все прекрасно понимаю, но и я здесь не такой вольный, как вам кажется. Поэтому, нам надо просто каждому выполнять свою работу. Тогда все будут счастливы. Вы ж не думайте, что вы здесь первые.

Он хотел что-то еще сказать, но появилась Стелла и ударила Лихача полотенцем по лицу.

— Молчи, дурак! — прошипела она и одарила парня подзатыльником. — Ты, вроде как, не первый день здесь, а ошибки делаешь те же самые. Иди, лучше, выпей чаю с моим пирогом. И помалкивай, чтоб кости потом не собирать.

Парень закивал и пошел в чайный угол, где все было для того, чтоб быстро и качественно приготовить любимые горячие напитки.

Я провела его взглядом, потом на миг остановилась на Стелле и продолжила дальше поглощать свою порцию.

Творилось в этом доме что-то странное. Получается, здесь все были заложниками. И что, интересно, имел в виду Лихач, когда сказал, что он не такой свободный, как хотелось бы? Я вновь глянула на него. Казалось, он был каким-то раздавленным и грустным, но при этом старался все время улыбаться и выглядеть радостным. Вот, только, сейчас, когда он не видел, что я за ним наблюдаю, были видны его истинные чувства.

Наверно почувствовав мой взгляд, он обернулся ко мне, грустно улыбнулся и продолжил делать чай. А я молча глянула на Сережу и быстро доела свой ужин.

— Куда тарелки? — спросила я, поднимаясь из-за стола.

— Светка все уберет! — фыркнула Стелла. — А вы сейчас оба идите в коридор и ждите Лихача. Пусть поест немного. Совсем исхудал паренек на нервах.

На этих словах Лихач чуть не заплакал, что очень удивило меня. Вроде он не так болезненно говорил недавно с нами о видео. Неужели ему настолько не нравилось работать здесь и он был таким же рабом, как и мы?

— Пошли, — Сережа взял меня за руку и вывел в темный коридор. — Как себя чувствуешь?

— Ужасно, — призналась я и прижалась к Сереже.

— Понимаю, — он обнял меня и осторожно погладил по спине. — Я до сих пор не верю, что это происходит с нами. Но я обещаю тебе, что постараюсь все делать осторожно, чтоб не навредить тебе. Конечно, хотелось бы мне вообще ничего не делать. По крайней мере, не здесь. Но мне кажется, это опасно для жизни.

— Тоже есть такие опасения, — согласилась я. — И, знаешь, если рассчитывать из того, что мне все равно придется в этом участвовать, я рада, что ты — мой партнер. Это куда лучше, чем кто-то посторонний.

— Правда? — к моему удивлению, Сережу очень обрадовала эта информация.

— Да, — кивнула я. — Ну, нет у нас другого выбора. И я думаю, что хорошо, что мы будем