Прием Чаплина - Сергей Викторович Вишневский

— Еще?

— Ну, или кто другой, если деньги нужны продать может что-нибудь.

— Из этого что получается? — глянул на подельника Хромой.

— Что получается? — наморщив лоб, спросил Сиплый.

— Не тупи, а, — вздохнул Хромой. — Получается, что туда либо приходят с деньгами, либо уходят с деньгами. Усек?

Сиплый покосился на лваку.

— Не, ну так-то дело говоришь, — кивнул он и принялся с подозрением глядеть по сторонам. — Гопстоп хочешь оформить?

— Придется, — кивнул Хромой. — Свояк у меня тут жил. Приставился по весне от лихорадки. Без него нам тут лучше не светиться, а денег нет.

— Понял, че… — кивнул Сиплый.

— Раз понял, то дуй на ту сторону улицы. Пока просто смотрим.

* * *

— Ну, так-то может кто-то еще золотом торгует или покупает, — задумчиво произнес Шульц и притормозил у лавки. — Но я только Сьюта тут знаю. Жадный — это да. Но честный. Редкостное качество среди ювелиров.

Федор, сидевший рядом, кивнул и потянул ручку двери.

— Спасибо вам большое, — произнес он и отдал накопитель мужчине. — И за доброе слово, и что подвезли.

— Бывай, — хмыкнул мужчина, приняв накопитель.

Парень вышел, а техномаг взглянул на мутный кубик. Нахмурившись, он повертел его в руках и произнес:

— Ветер что ли?

Техномаг достал небольшую шкатулку, куда установил в специальное ложе накопитель. Над ним тут же засветилась руна, обозначающая полный заряд.

— Не понял, — нахмурился Шульц, достал кристалл и посмотрел на него сквозь дневной свет. — Э-э-э… Сломался что ли?

Мужчина потер о штанину накопитель, протер рукой шкатулку и установил на место прозрачный кубик. Руна полной зарядки вновь проявилась.

— Хрень какая-то, — буркнул он, закрыл шкатулку и поддал силу на двигатель. — Дома разберусь…

Федор тем временем подошел к лавке и мельком глянул на здоровяка, что стоял неподалеку, прислонившись к стенке. Не придав этому значения, он зашел в лавку и растерянно замер на пороге.

В помещении было много света.

Не простого, а белоснежного из магических светильников.

Из-за этого украшения на единственной витрине смотрелись не как изделия из золота и драгоценных камней, а как что-то магическое, волшебное изящное и по настоящему дорогое.

— Вам помочь, молодой человек? — поднялся из-за прилавка низенький пухлый старичок.

— Эм… да, я… Хотел вам кое-что… — парень наконец оторвал взгляд от магических светильников и подошел к ювелиру. — Продать кое-что хотел.

Федор вытащил из-за пазухи кулон, что оставила мать, и положил на прилавок перед мастером.

Тот спокойно его взял, повертел в руках и достал странные очки с мутными стеклами. Приглядевшись, парень увидел, что стекла на очках покрыты сотнями мелких, едва заметных рун.

Мужчина же быстро осмотрел кулон, вздохнул и положил на прилавок.

— Сколько дадите? — спросил Федор.

Ювелир снял очки, убрал их в футляр и взглянул на парня.

— Нисколько.

Парень тут же сник, с грустью взглянул на наследство матери и произнес:

— Подделка…

— Нет. Чистое золото. Камни — бриллиант, — спокойно ответил Сьют.

Федор на пару секунд впал в ступор, после чего спросил:

— Почему?

— Ко мне, уважаемому человеку в станице, приходит паренек. Сколько тебе? Пятнадцать?

— Шестнадцать, — нахмурился Федор.

— Приходит шестнадцатилетний паренек. Одет он как… Бедняк… Уж прости, если обидел. И приносит мне настолько дорогую вещь, что у меня не хватит наличности, чтобы ее выкупить. — старичок тяжело вздохнул и оглядел Федора с головы до ног. — Думаю, спрашивать, откуда она у тебя, и кто ты такой смысла нет, так? Нашел. А фамилия твоя — Иванов.

— Горт. Федор Горт, а это мое наследство от матери, — буркнул парень.

— То есть ты еще и называешь фамилию уважаемого человека в наших землях, — вздохнул старичок. — Ты понимаешь, что мне сейчас стоит вызвать стражу, чтобы они как следует тебя расспросили о том, кто ты и откуда у тебя это?

Федор набычился, сжал кулаки и резко схватил кулон.

— Я не вор! — рыкнул он.

— Тогда забирай это и уходи отсюда, — спокойно ответил Сьют и кивнул на дверь. — И больше сюда не приходи. Мне не нужны проблемы.

Парень молча развернулся, спрятал кулон и вышел из лавки. Хмуро оглядев улицу, он остановил взгляд на хромом мужчине в простой одежде, а затем покосился на здоровяка, что перестал подпирать стену и направился в его сторону.

Внутри что-то кольнуло, и Федор, недолго думая, пошел прочь от него.

Прибавив шагу, парень направился на центральную улицу и, дойдя до перекрестка, обернулся.

За ним быстрым шагом направлялся тот самый бугай, а позади него довольно бодро ковылял хромой мужчина.

Федор еще прибавил шагу, чуть не перейдя на бег.

Выйдя на главную улицу, он пошел в сторону скопления людей, надеясь затеряться в толпе.

Нарастал гомон, приходилось маневрировать на тротуаре, чтобы не столкнуться с другими людьми и вот, скрывшись с глаз преследователей, парень выдохнул и огляделся.

— Вокзал что ли? — спросил он сам себя, рассматривая довольно большое здание в три этажа.

Парень прошел в здание, огляделся и растерянно двинулся в сторону больших дверей, что были открыты нараспашку. Туда и сюда сновали люди, многие из них говорили, что создавало непривычный гул в высоком помещении.

Чуть не столкнувшись с крупной дамой в дверях, он протиснулся внутрь, оказавшись в огромном помещении. С одной стороны были окна со стеклом и огромной надписью «Кассы». Все остальное помещение было заставлено скамьями со спинками, на которых располагались люди. Кто-то спал, некоторые ели, разложив снедь прямо на полу. Были и те, кто развлекались игрой в карты.

Федор огляделся, немного нерешительно потоптался у входа и оглянулся.

Тот самый здоровяк, что шел за ним, стоял у входа и водил взглядом по залу.

Парень тут же отошел с прохода, спрятался за стену и начал быстро соображать. Перебрав все варианты, он отметил всего две двери в помещение. Одна вела в общий зал, где его по ощущениям уже ждал тот здоровяк, а вторая была рядом с кассами.

Сглотнув, парень залез в котомку и вытащил то самое перо, которое нашел после праздника урожая. Аккуратно выставив его за угол, Федор секунд десять примерялся, но затем смог найти отражение здоровяка.

Стоило ему взглянуть на него через зеркало, как рука дрогнула, и он чуть не уронил перо.