Посеяв ветер - Виктор Гутеев

Миновав широкий проход, вышли ко второму заслону. Уцелевшие бойцы, укрывшись за разбитой, перегородившей вход баррикадой, вели беспрерывный огонь, кромсая и без того иссечённые взрывами переборки. Из двенадцати пехотинцев, оставленных здесь полковником, подкрепления дождались четверо, остальные неподвижно лежали среди разбитых контейнеров.

— Кто старший? — тронув за плечо стрелявшего вдоль отсека пехотинца, спросил Алексей.

Человек вздрогнул и резко обернулся. Скользнув взглядом по Алексею и занимающим позицию пехотинцам, совсем молодой парень облегчённо выдохнул. Затем ткнул рукой в сторону скрюченного тела, присыпанного блестящими прямоугольниками, выпавшими из разбитого контейнера.

— Понял, — кивнул Алексей. — Короче так, мы идём дальше. Вы немного отдышитесь, берёте турель, боекомплект к ней и за нами к переходной шахте. Понял?

Пехотинец утвердительно кивнул.

Ракетомётчики первой группы, обогнув растерзанные тела чужаков, подобрались к противоположенному входу в отсек и дали залп по ведущему дальше проходу. Грохот взрывов слился с автоматным визгом группы прикрытия. Злые очереди, добивая всё, что могло уцелеть после разрывов ракет, расчистили дорогу второй группе.

Прикрываясь валом огня, отряд, не встретив серьёзного сопротивления и убив более десятка чужаков, без потерь добрался до первого заслона.

Оттащив трупы защитников и кое-как восстановив баррикаду, люди в ожидании атаки слились с оружием.

К всеобщему удивлению, вместо грозных машин на помост вышли шестеро чужаков, которые, судя по всему, не подозревая о подходе пехотинцев, как ни в чём не бывало тащили три продолговатых ящика непонятного назначения. Алексей, впервые увидев пришельцев в естественных условиях, завороженно наблюдал за их плавными волнообразными движениями, выделяющимися чужой, несвойственной людям грацией.

Миновав половину висевшего в воздухе помоста, чужаки встрепенулись.

— Огонь, — рявкнул Алексей.

Две ракеты, оставив дымные росчерки, мгновенно преодолев разделяющее расстояние, взорвались чуть выше. Град осколков разметал чужаков по помосту.

— Есть, — выскочив из-за укрытия, восторженно выкрикнул один из ракетомётчиков.

Не успел Алексей открыть рот, чтоб отчитать нерадивого стрелка, как рука и часть плеча пехотинца, отделившись от туловища, с мокрым чмоканьем упали под ноги. Из идеально ровного среза хлынула кровь. Стрелок несколько мгновений непонимающе смотрел на страшную рану, затем плашмя повалился на палубу.

— Мать вашу, — заорав благим матом, дал волю чувствам Алексей. — Бараны недоделанные, сказал же сидеть за укрытиями.

Слова потонули в транслируемом чуткими микрофонами грохоте. По баррикаде сухо застучало. В стороны полетели куски контейнеров и их содержимого. Обстрел с противоположной стороны шахты становился всё интенсивней и вскоре в общий грохот вплелись предсмертные стоны угодивших под огонь пехотинцев.

Понимая, что хрупкая баррикада долго не выдержит, Алексей, рискуя остаться без рук, выставил над контейнером ракетомёт и, дождавшись захвата ракетой цели, вдавил пуск. Вместе с грохотом взрыва обстрел значительно поредел. Этого оказалось достаточно.

— Огонь, — скомандовал Алексей.

Теперь пехотинцы, обстреливая противоположную сторону шахты, не давали хозяевам развить атаку. Дуэль продолжалось до тех пор, пока очередная ракета не угодила во что-то очень взрывоопасное. В отсеке на том конце переходной шахты раздался мощный взрыв. Над головами попадавших с ног пехотинцев вместе с кусками разорванных переборок пронёсся огненный вал. Баррикада вспыхнула.

Выбравшись из-под обломков, Алексей был готов протрубить отход, но сработала система пожаротушения. В шахту хлынула густая мутная взвесь, мгновенно пожравшая пламя и разложившая клубы дыма. Когда химическая субстанция грязным налётом осела на переборках, Алексей оценил последствия взрыва. На месте выходов из пятого и шестого уровней в шахту образовалась металлическая каша из деформированных взрывом перекрытий. Атака со стороны рубки теперь была невозможна, но расслабляться пехотинцам Алексей не позволил.

— Хватит галдеть, — оборвал он не в меру разговорившихся бойцов. — Обустроить позиции.

Пискнул сигнал командной связи.

— Лейтенант, как вы?

— Воюем.

— Держись, сынок, подкрепление уже на борту, — подбодрил полковник, — идёт зачистка пятого уровня.

Дёрнули за руку. Обернувшись, встретился взглядом с тормошившим его пехотинцем. Обратив на себя внимание, боец молча кивнул в сторону шахты.

— Этого ещё не хватало, — прошептал Алексей.

Уцелевший при взрыве помост, до этого неподвижно соединяющий края шахты, поплыл в сторону. Медленно, словно лопасть вентилятора, он прокрутился на сто восемьдесят градусов, подведя противоположный край к укрывшему пехотинцев проходу. Ожидая чего угодно, Алексей уставился на чужака, вынесенного взрывной волной на край помоста. Сплющенное тело не подавало признаков жизни, и смысла в манёврах помоста Алексей не увидел, но всё только начиналось. Раскрутившись на месте, помост ушёл вверх, быстро пропав из поля зрения. Следом, так же вращаясь, вверх прошли три помоста, соединяющих нижние уровни корабля. Подойти к краю прохода и заглянуть в шахту желания не возникло, а послать бойца Алексей не решился.

— …помощь на подходе. — Он вдруг обнаружил, что всё это время полковник по-прежнему веял оптимизмом.

— Ждём с нетерпением, — прервал Алексей затянувшийся монолог и переключил связь на ротную частоту. — Приготовились.

Потекли минуты ожидания. Нервы взвились до предела, и Алексей вздрогнул от неожиданности, когда один из помостов, всё так же вращаясь, с лёгким шелестом прошёл вниз. Следом, один за другим посыпались остальные. За те доли секунды, что помосты проходили мимо, успел разглядеть, что на последнем плотными рядами стоят чужие солдаты. Высокие фигуры, словно неподвластные силе инерции, неподвижно стояли на прошедшем мимо помосте. Помост проскочил, а на край занятого отрядом прохода упал знакомый шар, брошенный кем-то из рядов противника.

Понимая, что это конец, Алексей бросился вперёд. Перемахнув через баррикаду, он в два прыжка подскочил к краю прохода и прикладом столкнул злополучный шар в шахту.

— Ну ты даёшь, лейтенант, я думал всё, — хрипло прокомментировали его поступок, — здесь бы не убежали.

— Не бойтесь, барышни, — бодро ответил Алексей, хотя у самого сердце металось в груди, а реки адреналина солидно разбавили кровь, — всё будет нормально.

Он хотел добавить, что помощь близка и у них есть шанс уцелеть, но шуршание вставшего на место помоста заставило выкрикнуть совсем другие слова.

— Огонь, огонь, мать вашу, — прорычал он, вдавив скобу автомата.

Что произошло, понял сразу. Противник планировал обездвижить людей и, вернувшись, легко их добить, но вышло наоборот. Сброшенный в шахту шар сработал против хозяев. По стройным рядам противника шло слабое шевеление. Угодившие в собственные сети чужие солдаты упрямо сопротивлялись сковавшей их силе.

Алексей ощутил упругие толчки поднимающегося из шахты воздуха. Двигаться стало сложнее, но сдержать рвущееся из стволов пламя слабеющая сила заряда оказалась не в силах. Пули с противным стуком вгрызались в тела трёхметровых гигантов. Плотность огня была такова, что первые ряды быстро превратились в сочащиеся густой жидкостью бесформенные лохмотья. Убитые солдаты противника, поддерживаемые плотным воздухом, продолжали стоять, а сквозь них, убивая стоящих следом, рвались смертоносные очереди. Разгром завершила турель, подтянутая к шахте защитниками второго заслона. Шесть тысяч выстрелов в минуту, с дикой скоростью полёта реактивной пули, легко пробивали худые тела по всей длине помоста.

— Прекратить огонь, — поняв, что живых уже не осталось, приказал Алексей.

Он ждал злобных реплик или радостных возгласов пехотинцев, отомстивших за погибших товарищей, но в наушнике слышалось лишь тяжёлое дыхание. Люди молча переживали отбитую атаку.

Сила заряда спала, и ряды стоявших на помосте мертвецов колыхнулись. Вниз посыпались оторванные части тел и клочья вырванной плоти, затем, словно по команде, нижние конечности подломились, и изуродованные трупы плавно осели на помост.

Картина вызвала в Алексее противоречивые чувства. С одной стороны, голову пьянила победа и нанесённый противнику урон, с другой — в душу закралось чувство жалости. В памяти всплыл ужас, пережитый им в отсеке, и он невольно посочувствовал стоявшим под огнём турели чужакам. Жалость быстро сменилось раздражением на недопустимую мягкость, но в душе всё равно остался неприятный осадок.

Алексей решил в спокойной обстановке покопаться в себе и найти причины столь неуместного сейчас чувства, но мысли прервал шорох вновь сдвинувшегося помоста.