Посеяв ветер - Виктор Гутеев

— Так точно, господин полковник, — понуро опустив голову, мямлил пехотинец.

— Что так точно?

— Виноват, господин полковник.

Встали за спинами офицеров. Майор кивнул в спину распекавшего подчинённого пехотинца.

— Полковник Хозин, — шепнул он, — командир полка.

Не добившись от рядового вразумительного ответа, полковник обратился к офицерам флота:

— От имени полка приношу извинения за этого разгильдяя. Если при выполнении задания он останется жив, то понесёт заслуженное наказание.

Переглянувшись, офицеры кивнули и, что-то неразборчиво пробормотав, направились к выходу с палубы.

— И какого… тебя туда понесло? — изобразив негодование, налетел на солдата полковник.

— Красивая девушка, хотел представиться.

— Ты офицера избил, идиот. Понимаешь, чем это грозит?

— Он сам полез, — оправдывался рядовой. — Да и не бил я его, так приложил разок, о переборку.

— О переборку, — передразнил командир. — Впереди бой, а в пустой башке одно бабьё. Ты чем вообще думаешь?

— Головой.

— Какой? — спросил полковник и, уперев указательный палец в лоб солдата, добавил: — Ещё раз выкинешь подобное, пристрелю. Понял?

— Понял, батя. — Поняв, что опасность миновала, пехотинец решился поднять глаза.

— Будь ты моим сынком, задушил бы в детстве. Пошёл с глаз моих.

Дважды повторять не пришлось. Боец, сопровождаемый беззлобными смешками товарищей, профессионально затерялся в массе однополчан.

— Конор, — обратился по имени майор к командиру. — Прибыл представитель штаба, лейтенант Вольнов, знакомьтесь.

Полковник обернулся.

«Твою мать», — чуть не вырвалось у Алексея, как только увидел его лицо. Тяжёлый подбородок, мясистый нос и бусинки близко посаженных глаз оказались знакомы. В памяти всплыла толчея перевалочной станции и злющий полковник, в запале ударивший Алексея. О том, что произошло дальше, вспоминать не хотелось, осталось надеяться, что полковник его не узнал.

— Насколько я помню, недавно вы носили форму рядового? — развенчал он надежду.

— Носил.

— Так вы знакомы? — удивился майор.

— Встречались.

Алексею показалось, что опущенные уголки губ командира полка опустились ещё ниже.

— Ты, майор, ещё раз проинструктируй пилотов, а ты, — полковник с ног до головы осмотрел Алексея, — от меня ни на шаг.

Подчиняясь приказу, Алексей шагал рядом с командиром полка к овальным провалам шлюзовых створов. Идя между рядами сидящих на скамьях пехотинцев, полковник внезапно остановился около свесившего голову и закрывшего ладонями лицо солдата.

— Сопли подбери. — Он стукнул кончиками пальцев по макушке его шлема.

Тот, едва не упав вперёд, поднял заспанное лицо и непонимающе уставился на командира.

— Не спать, — бросил полковник и двинулся дальше. — Думал, что загрустил парень, — принялся он за объяснения, — ему через час в мясорубку лезть, а он спит себе спокойно. Железные нервы. — В тоне командира сквозила гордость.

Отталкивающая внешность и инцидент, произошедший между ними на станции, сначала вызвал в Алексее стойкое чувство неприязни, однако, присматриваясь к полковнику и ловя преданные взгляды солдат, направленные на идущего рядом человека, Алексей решил с выводами не спешить.

— В общем, так, лейтенант…

Командир хотел что-то добавить, но пискнул сигнал командной связи.

— Вас понял, — ответил полковник незримому собеседнику и, переключив связь на частоту полка, коротко бросил: — Грузимся.

Две тысячи массивных фигур пришли в движение. Полк, взваливая на плечи крупнокалиберные системы и дополнительный боекомплект, повзводно потянулся к трапам ожидающих челноков.

Загудев приводами, вздрогнули стартовые столы, втягивая кораблики в чрева шлюзов. Через час семьдесят абордажных челноков в сопровождении эсминцев и ударного авианосца зависли в заданном районе.

Четыре ударных флота, прибывшие для усиления основной группировки, закончили перестроение. Обстановка требовала работать в скрытном режиме, однако это не мешало пришедшим из разных систем экипажам увидеть своими глазами то, о чём порой было страшно и думать. Мёртвая, покрытая пеплом Лайлона заставляла людей всё чаще кидать тяжёлые взгляды в обзорные экраны. Там, совсем близко, спрятавшись за защитным полем, висела осаждённая станция, убившая население их столицы.

Девять грузовиков, просочившихся к повреждённой станции за время подготовки операции, умышленно не трогали, пытаясь вычислить график их появления. Удалось это или нет, предстояло выяснить в ближайшие секунды.

— Вижу цель, — пронеслось в эфире одновременно с коллективным вздохом облегчения. — Дистанция восемь единиц.

— Семь единиц, — отсчитывал оператор пройденное кораблём расстояние. — Шесть. Цель идентифицирована. Грузовой транспорт идёт с замедлением хода.

На цифре «пять» республиканский буксир, тянувший платформу с экспериментальным оборудованием параллельно курсу грузовика, скинул маскировочное поле.

— Четыре.

Крупная решётчатая конструкция, установленная на платформе, окуталась золотистым сиянием и растворилась. Через мгновение камеры беспилотных зондов зафиксировали появление конструкции над угловатым корпусом долгожданного грузовика. Конструкция, трансформируясь под форму корабля, намертво примагнитилась к корпусу.

— Три единицы.

Образовавшийся тандем, потерял очертания и бесследно исчез.

В генеральный штаб полетели сообщения, что первая фаза операции успешно пройдена.

— Вот он. — Пилот челнока ткнул пальцем в обзорный экран.

Сидевший за креслами пилотов челнока Алексей впился в появившуюся на экране точку.

— Готовность, — разорвал эфир голос командира, и Алексей ощутил, как напряглись пехотинцы, ждущие в тесноте десантных отсеков.

Обречённый корабль, словно бычка на верёвочке, притащили в западню. По мере приближения на его приплюснутом корпусе всё чётче просматривались многочисленные надстройки. В отличие от зализанных кораблей Республики, транспорт противника смотрелся угловатым уродцем, отливающим чернильным глянцем ломаных линий.

Сброшенные авианосцем звенья истребителей заплясали на фоне полуторакилометровой громады яркими точками реактивных выхлопов. Первоочередной целью пилотов являлись двигатели, и вскоре серия блеклых вспышек озарила пространство. В ответ работали редкие батареи грузовика, в сторону истребителей тянулись белые трассы энергетических зарядов. Две сотни республиканских истребителей и прислуга орудий похищенного корабля сошлись в ожесточённой схватке.

Через несколько минут на разгромленных орудийных палубах транспорта гулял космос, а в сторону абордажных групп потянулась цепочка кодированных сигналов. Двигатели челноков изрыгнули пламя, и семьдесят хищных корабликов устремились к жертве. Корпус беззащитного транспорта задрожал от тяжёлых ударов липнущих к корпусу челноков.

Ощутимый толчок, короткий звуковой сигнал и сообщение об успешной стыковке. Отстегнув ремни, Алексей выскочил вслед за полковником в десантный отсек. Вскочившие пехотинцы, держа наготове штурмовые автоматы, молча ждали открытия переходного тамбура. Напротив люка, вцепившись в рукоятки скорострельных турелей, подвешенных к потолку, стояли двое. Всё внимание было приковано к экрану, на котором отображалась работа автоматических резаков, кромсающих борт захваченного судна.

Как только метровой толщины прямоугольник тяжело упал внутрь чужого корабля, люк челнока отскочил в сторону. Сухо щёлкнув, вперёд выдвинулись телескопические направляющие, по которым стрелки подтолкнули к дымящемуся проему громоздкие турели. Сотни снарядов, выпущенные в неизвестность, за секунды превратили обстановку чужой палубы в разгромленный хаос.

— Право чисто, — выкрикнул стрелок, отсканировав изуродованное пространство палубы.

— Лево чисто, — вторил второй.

Командир взвода махнул рукой, и тридцать до зубов вооружённых фигур растворились в чреве чужого транспорта.

Тщательные исследования останков разбитых кораблей подобного класса сыграли важную роль. Благодаря им рвущиеся внутрь корабля пехотинцы имели полную информацию о захваченном судне. Подробная схема переходов и палуб, высвеченная на лицевых щитках, позволяла взводам продвигаться в заданных направлениях, не сбивая ритма отрепетированного плана.

При подготовке операции рассматривалось несколько вариантов развития событий. В итоге за основу взяли один — и оказались правы. Потеряв вместе с двигателями последнюю надежду на бегство, капитан злосчастного грузовика, понимая, что им осталось лишь дороже отдать жизни, сконцентрировал остатки экипажа в единственно удобном для обороны месте, а именно на верхнем шестом уровне, перекрыв подступы к рубке управления.