Выбор - Анна Белинская

— Даня… это… это красиво. Спасибо, — мнусь как фольга.

Филатов пристально смотрит и, наверное, ожидает от меня какого-то ответного действия или слова. Что нужно делать в такой ситуации? И как мне ее воспринимать? Это просто знак уважения или комплимент? А если комплимент, то кому: девушке или специалисту-психологу?

Ох, Жукова…

***

Полчаса пытаюсь вызвать такси, но никто не хочет ехать в такую погоду. Уже ни на шутку нервничаю, потому что в саду Никитка остался один: звонила воспитательница и слезно просила скорее его забрать.

Я задержалась с Полиной Андреевной, расспрашивая ее о друзьях Дани. Она мне рассказала, что первое время после ужасной катастрофы ребята из его компании навещали Данилу, поддерживали его. А потом Филатов впал в долгую депрессию и не хотел никого видеть. Он игнорировал звонки, отвергал встречи и прекратил всякое общение с друзьями. Отгородился от людей, замкнулся в себе и отказался от дальнейшей реабилитации. И тут у меня назрел вопрос: почему? Ведь должна быть весомая причина?

— Машина не найдена, — шепчу я в который раз. Что же делать?

— Опять отказ? – Полина Андреевна сочувственно заглядывает в мой телефон. — И я, как назло, отпустила водителя, — огорчается. — Что же делать? Так… Я сейчас позвоню мужу, — воодушевлённо хватает свой телефон.

— Что вы, не нужно…

Я не успеваю договорить, как Филатова убегает в глубь гостиной и начинает звонить супругу.

Стою одетая в дверях и обзваниваю все службы такси.

Мне жарко и душно.

Бесполезно.

Черт, черт, черт!

Резкий толчок в спину, и я лечу вперед. Падаю на колени, успевая задержаться раскрытыми ладонями.

Потрясающе. Хуже быть не может. Сегодня случайно не понедельник?

— Твою мать! Ты другого места не могла найти? Че трешься у двери? – слышу над собой знакомый ненавистный голос.

Максим. Какая нелегкая его принесла в такую непогоду? Три недели мы не пересекались, чему я была несказанно рада. Я даже начала забывать про существование этого человека, ведь каждая наша случайная встреча заканчивалась взаимными оскорблениями.

— Я, конечно, понимаю, что наши полы выглядят дорого и богато, а для простого психолога, — выделяет именно эти слова, — так вообще… Но, позволь спросить, ты долго еще будешь здесь отдыхать?

Господи, как стыдно! Надо что-то сказать! Жукова, соберись и ответь этому засранцу.

Поднимаюсь и одновременно из сумочки, которая перевернулась во время моего фееричного падения, вываливается все её содержимое.

Что я там говорила на счет хуже быть не может? Забудьте! Может. Это эпик фейл!

— Браво! — хлопает в ладоши мерзавец, пока я ползаю у него в ногах, собирая свои пожитки. — Слу-ууу-шай, — мерзко протягивает и потирает задумчиво подбородок, — это не ты получила в прошлом году титул «Неудачница года»? Очень на тебя была похожа…

— Знаешь что? – не даю ему договорить. – А не пойти бы тебе…

— Максим, какая удача, что ты пришел! – Полина Андреевна входит в холл и спасает своего сына от направления последнего в место, где всегда темно и сыро.

— Правда? — наигранно удивляется паршивец. — Помню, последний раз радовался моему приходу Батюшка в церкви, когда я под кайфом заставил его продать святой воды за пятизначную сумму! Пить хотелось страшно! – ржет этот недоумок.

Ну ни идиот?

МАКСИМ )))