Кольцо Изокарона - Юрий Кургузов

И все же развязка была близка. Потеряв надежду на помощь короля, местный аристократ маркиз д" Апше устроил девятнадцатого сентября облаву, на которую собралось более трехсот человек. В церквах отслужили молебны, и охота началась. Но об одном весьма примечательном факте следует сказать особо: в стволах ружей у многих загонщиков и охотников были уже не простые, а с е р е б р я н ы е пули…

Среди таких охотников был и некий Жан Шастель. Он сидел в засаде вблизи упоминавшейся уже деревушки Сон д" Овер, неподалеку от "Дома колдуна". Вокруг было тихо, по-летнему жарко светило солнце. Шастеля разморило, веки его начали слипаться… и вдруг, совсем неподалеку, раздались зычные крики загонщиков, потом послышался громкий треск — и из непролазных кустов на поляну выскочил огромный волк.

Шастель моментально протер глаза, вскинул ружье и нажал на курок…

Зверь рухнул как подкошенный, с жутким воем забился и, несколько раз судорожно дернув лапами, вытянулся. Шастель, трепеща, приблизился и… едва не задохнулся от радости — по всем приметам, он застрелил ужасного оборотня!..

Через несколько минут вокруг Убийцы из Жеводана собралась громадная толпа. Люди прыгали, кричали, вопили и плакали от счастья — с Черной Смертью, терзавшей больше двух лет целый край и унесшей около семидесяти жизней, наконец-то покончено! Чудище действительно было черным как смоль, а когда ему вспороли брюхо, то в желудке нашли осколки костей и обрывки платья погибшей накануне маленькой девочки.

Не дожидаясь королевской милости, жители собрали значительную сумму денег и с великой благодарностью передали Шастелю. Из шкуры же зверя сделали чучело и отправили королю Людовику, чтобы и тот достойно вознаградил охотника.

Однако король только посмеялся и велел выбросить чучело. Говорят, что когда возчики принялись грузить его обратно на телегу, к ним подошел странного облика худой и бледный, одетый во все черное человек и предложил десять золотых, если они перебросят чучело на его повозку и будут держать о том язык за зубами…"

— Прочли?

Я поднял голову — передо мной стояла Каролина. Медленно кивнул:

— Да, почти… Полагаю, главное уже прочел.

Ее глаза впились в мои:

— И что скажете?

Я уклончиво пожал плечами:

— Что скажу?.. Что-нибудь я вам, конечно, скажу, обязательно, но… чуть позже. Потому что я — ради бога, не обижайтесь, — ехал не к вам и не с вами должен был состояться у меня разговор. Поэтому для начала я сам хотел бы задать несколько вопросов. Однако же если желание это для вас оскорбительно — только прикажите: я тотчас замолчу, но… с вами, извините, разговаривать ни о чем т а к о м — не буду.

Она медленно присела на краешек стула, посмотрела на книгу, которую я отложил в сторону.

— Спрашивайте.

Поскольку в рукописи покойного приятеля М. ни о какой Каролине не было ни полслова…

— Кто вы? — Надеюсь, что вопрос прозвучал не слишком жандармски, но тем не менее девушка принялась нервно теребить юбку.

Вспомнив последние страницы, я решил немножко помочь ей (не в смысле юбки).

Я спросил:

— Вы — жена… то есть, простите, вдова графа? Он, кажется, писал с полгода назад одному своему товарищу, что женится.

Каролина побледнела.

— Да, писал… — еле слышно проговорила она. — Он даже разослал несколько приглашений на помолвку, но… Тогда-то все и началось… — Голос ее задрожал, и я решил вклиниться в паузу.

— Что началось?

Она дернула плечом:

— Однажды в поле за рекой нашли истерзанный труп какого-то крестьянина, а еще через день обезглавленное тело другого выловили в реке.

Когда об этом узнал граф, он страшно разволновался — так, будто оба погибших были очень близкими ему людьми либо же…

Я насторожился:

— Либо?

— Либо он был связан с ними общей опасностью или… бедой. В тот самый вечер он позвал садовника, деревенского кузнеца и гайдуков в свой кабинет, и они просидели там почти всю ночь. А утром граф сказал мне, что свадьбу придется отложить.

— И вы согласились?!

Ее губы тронула слабая, вымученная улыбка:

— А полагаете, я должна была устроить ему сцену с битьем посуды? Хорошего же вы мнения обо мне!

Я, быть может несколько двусмысленно, хмыкнул:

— Но извините… ведь вы же, гм… насколько я понимаю, уже и в то время, гм… в некотором смысле постоянно проживали в Волчьем замке.

Каролина опять помрачнела.

— Это была воля отца. — И добавила: — Его последняя воля, сударь.

— Простите, — в который уже раз пробормотал я. — Значит, граф являлся и вашим опекуном?

— Формально нет, — покачала головой девушка. — А фактически… Что ж, можно сказать и так. После смерти отца я переехала в замок, а потом… В общем, господин граф сделал мне предложение…

— На которое вы, конечно же, ответили согласием, — подхватил я.

— Да, на которое я, конечно же, ответила согласием! — почти вызывающе отрезала Каролина. — Но которому, увы, не суждено было исполниться.

— Однако вы продолжаете жить здесь, — заметил я и поспешно добавил: — Это не упрек, просто констатирую факт.

Она сухо кивнула:

— Я понимаю. Да только где же прикажете мне жить, если теперь… если теперь я являюсь законной владелицей Волчьего замка.

Глаза мои округлились:

— Вот как?!

— Да — так! Показать заверенное нотариусом завещание?

Я энергично замахал руками:

— Что вы, что вы! Слушайте, но это… Но это же означает, что граф заранее предполагал самое худшее — то, что в конечном итоге и произошло. Скажите, а вы знали о завещании?

Она снова покачала головой:

— Нет. Для меня это было полной неожиданностью. — И глаза Каролины вновь увлажнились.

— Ну хорошо, — нахмурился я. — То есть, разумеется, не хорошо, чего тут хорошего, но давайте все же на минутку вернемся назад. Вы помните, что произошло после того ночного разговора в кабинете графа?

Она вздохнула:

— После того разговора мне было категорически запрещено куда-либо выходить одной. Ну а потом… потом был убит садовник, и тоже безумно жестоко. А еще через неделю граф приказал гайдукам… Не знаю, что он им приказал, да только все трое куда-то уехали и… не вернулись.

— Но вы, неужели же вы не потребовали от графа никаких объяснений? — не выдержал я. — Завидная выдержка — люди гибли один за другим, а вы даже не поинтересовались, что происходит!

Щеки Каролины вспыхнули.

— Почему же — я поинтересовалась… Я поинтересовалась, что происходит, сударь, — почти зло произнесла она. — Да только не получила никакого ответа. Вы же не знали графа?