Кольцо Изокарона - Юрий Кургузов

И вдруг мне в нос ударил такой жуткий смрад, что я чуть не задохнулся. Как антилопа скакнув назад, высадил спиной дверь и, захлопнув ее на массивный крючок, трясущимися руками бросился открывать чемодан.

Револьвер, слава богу, лежал прямо под крышкой, завернутый во вчерашнюю газету. Я отшвырнул газету, стиснул его в руке и, затаив дыхание, принялся ждать. Сейчас… вот сейчас этот псевдокузнец начнет ломиться в дверь — и тогда… тогда…

Но прошла минута. Потом пять. Потом десять. В дверь никто не только не ломился, а даже не постучал. Я стоял с револьвером во вспотевшей ладони и лихорадочно думал: что? Ну что делать — уйти… или же?..

Опять сунул левую руку в карман — и удивился: кольцо, едва не спалившее пальцы, сейчас было снова холодным как лед. И странное дело, страх мой и недавний, совершенно неописуемый ужас, кажется, начал мало-помалу улетучиваться.

Где-то наверху шумно захлопали крылья, и я увидел усевшегося на конёк покатой крыши кузницы огромного черного ворона. Ворон деловито повертел по сторонам головой и нагло уставился на меня блестящими как стеклянные пуговицы глазами.

Я сказал ему:

— Кыш!

Он огрызнулся:

— Карр!.. — но, увидев, что я нагибаюсь за увесистой суковатой палкой, еще раз возмущенно проговорил: "Карр!", поспешно сорвался с крыши и полетел, медленно и тяжело загребая воздух широкими крыльями.

Еще какое-то время я топтался под дверью, но в конце концов это начало становиться уже не столько серьезным, сколько смешным. Надо было на что-то решаться — либо на вторую попытку, либо на ретираду.

Высокомерно полагая, что с оружием мне не страшен сам черт, я откинул крючок и снова шагнул внутрь. Однако теперь (простите!) вонь показалась просто невыносимой — она ударила в нос прямо с порога, и, несмотря на прижатый к лицу платок, из глаз моментально брызнули слезы, и не просто, а ручьем, а носоглотку и грудь точно свело судорогой. Да и в мозгу, признаться, поплыл легкий туман.

Но все же, водя дулом револьвера из стороны в сторону, я крадучись стал подбираться к горну, с опаской косясь на кучу старого лома, который кузнец, должно быть, переплавлял, а затем пускал в дело. Невзирая на основательную захламленность помещения инструментом и нужными и ненужными утилеобразными вещами, спрятаться тут, кроме как за вышеозначенной грудой железа, было попросту негде…

…Но впрочем, никто здесь и не думал прятаться, в том числе и за грудой: бледный самозванец в черном будто сквозь землю провалился, и только я собрался было выскочить за порог кузницы, а потом уже и начать удивляться сему странному факту, как увидал в полумраке, темно-багровом от отблесков почти потухшего горна, то, чем, судя по всему, его, если можно так выразиться, недавно топили и от чего вокруг стоял такой ужасный смрад…

Это был невысокий, но с квадратными плечами, мощным торсом и огромными буграми бицепсов человек — ни дать ни взять цирковой борец. На нем был надет старый кожаный фартук, грубые штаны и тяжелые армейские сапоги. Человек лежал на спине, широко раскинув мускулистые руки, и огонь начинал лизать его плечи и верх грудной клетки, потому что голова…

В общем, головы у него уже не было — только шарообразная обугленная масса, то и дело потрескивающаяся и лопающаяся на стыках костей черепа и постепенно разворачивающаяся как жуткий бутон, обнажая остатки шипящего мозга, гортани, оскаленных точно в ухмылке темных зубов и лохмотья почерневшей от нестерпимого жара кожи…

И вот тогда-то я действительно заорал как сумасшедший, и меня фонтаном стошнило прямо на сапоги того, что осталось от кузнеца. Спотыкаясь и шатаясь, словно пьяный, я с трудом добрел до порога, толкнул дверь и, глотнув наконец свежего воздуха, почти без чувств свалился в покрытую черным налетом копоти траву.

Возможности о чем-то думать и чего-либо там соображать я был начисто лишен если и не навсегда, то уж минут на десять — точно.

Глава VI

Нещадно палило солнце, а я развалился в тени огромного ракитового куста на берегу диковато-живописного, заросшего кое-где лилиями и кувшинками замкового пруда и, уставившись в редкие проплывающие по небу дымчатые облака, думал: что же делать?

Кузнец мертв — и ниточка, потянув за которую я оптимистично рассчитывал быстренько добраться и до остальной честной компании охотников за упырями и оборотнями, неожиданно оборвалась.

Но что самое неприятное, и главное — странное, оборвалась она, по всей видимости, буквально за несколько минут до моего появления в кузнице: так, словно кто-то специально убил этого человека чуть ли не у меня на глазах, — смотри, мол, да мотай на ус: не исключено, и с тобой то же будет.

Кто-то убил кузнеца. К т о — т о у б и л к у з н е ц а… Но кто? Кем был этот мерзкий тип в черном, похожий на гробовщика либо же церковного органиста, с которым я столкнулся в кузнице?.. Он ли убийца, и если да, то куда потом исчез? А может, там есть что-нибудь вроде подземного хода и этот жуткий человек ушел через него? Наверное, наверное именно так все и было — не птица же он, в конце концов, чтобы вылететь в окно!

Да, кузнец убит. Убит садистски жестоко, дерзко, я бы даже выразился — демонстративно. Но кем убит? За что? Почему?…

Я только уныло покачал головой: в одиночку, без гида — пусть даже и не такого универсального, как Ян, мне пока просто не за что было зацепиться. Ну в самом-то деле, не мог же я начать слоняться по округе и приставать ко всем встречным-поперечным: да знаете, вот у меня тут в некотором смысле дьявольское кольцо, и мне что-то обязательно надо с ним сделать. Так вы случаем не знаете, что именно?

Шутка? Конечно, шутка — да увы, не слишком веселая. А если серьезно, то мне позарез нужен был Ян — только он мог сейчас что-то посоветовать и помочь. Один же я, действительно, точно слепой котенок тыкался б носом в разные стороны и наверняка дотыкался бы до крупных неприятностей…

Ладно, подытожим еще раз: М. исчез, и где он теперь — неизвестно; священник погиб год назад в битве с оборотнями, а полицейский инспектор и доктор Шварценберг живут в маленьком городке, верст за двадцать от этой деревни и Волчьего замка, да и навряд ли они знают что-либо о местопребывании М. и Яна. И кто остается? Двое каких-то (снова — "каких-то"!) крестьян, замковый садовник и гайдуки.

Да-да, поиски надо начинать именно в этом направлении, и прежде всего — попытаться найти садовника…

— Здравствуйте! Вам, кажется, жарко?

Я вскочил как ошпаренный и увидел перед собой высокую молодую женщину (или же девушку) в легком свободном платье — из тех, что, вроде бы ничего не являя миру, почти ничего тем не менее и не скрывают. Она смотрела на меня насмешливым и не очень-то дружелюбным взглядом.