Долгое лето - Токацин

- Техул! Воитель Техул! - к Аваттам пробился немолодой гвел, одетый так же богато, как синдалиец, и столь же напуганный и подавленный. - Скажи, что там, в степи? Видно ли завершение этому бедствию? Правда ли, что сам Мацинген в гневе послал Живую Траву на Оррат?

- Ничего не скажу, - Аватт покачал головой и поморщился от боли. - Там только трава от горизонта и до горизонта. Но если это Мацинген, то разозлился он не на шутку. Я бы не стал поклоняться такому злобному богу...

- Я скажу тебе, Техул, что ты должен сейчас лежать под присмотром лекаря, а не рассуждать о богах! - сердитый голос Ликты Ноцер услышали, наверное, даже лучники на стенах. - Нелепая, самоубийственная вылазка... Зачем ты полез туда, Техул, и зачем ты оставил там двух наших лучших воинов?!

- Там были люди, - синдалиец, так и не надевший шапку, шагнул к Ликте и шестёрке магов, сопровождающих её. - Как можно было...

- Кто заменит отряд Техула у ворот - ты или твои люди? - поморщилась унна-эйг. - Закончим этот спор. Где, во имя Этуген, все целители, когда они нужны?! Идите за ними, быстро! Мне так нужна была ваша помощь сегодня, Техул, но, как видно, не судьба. Кто ещё способен держать в руках оружие, кому доводилось побеждать и врагов, и свой страх? Кто владеет магией, кто бывал в странных местах, кто говорил с могучими демонами? Может, кто-то чувствовал на себе взгляд божества?

Фрисс шагнул вперёд.

- Я видел богов и бывал в битвах. Какая помощь вам нужна?

Взгляды магов сошлись на нём, один поднял руку с растопыренными пальцами и посмотрел сквозь них на Речника.

- Этот воин говорит правду, - сказал он и содрогнулся. - Мне не померещилось, что ты побывал даже...

- Не время, - покачала головой Ликта. - Спасибо тебе, Фриссгейн Кегин. Иди с нами. Мы идём в храм, чтобы говорить с богами. Те, кто не боится, могут смотреть издалека, но не бегайте с воплями, если увидите нечто странное! Техул ранен, некому следить за порядком...

Алсаг прижался к ноге Речника и поднял шерсть дыбом. Он смотрел на свёрток в руках Ликты - нечто небольшое, но тяжёлое, завёрнутое в дорогую ткань...

"Эти камни старше Оррата," - с первого взгляда понял Фрисс, увидев грубо отёсанные столбы. Никаких знаков не было на гранитных глыбах - их просто откололи от скалы-останца, и вполне может быть, что отколол их удар молнии, а не человеческие инструменты. Подпорки из толстых соломин удерживали над камнями травяную крышу, и она казалась тут нелепой и неуместной. Чуть в стороне, у открытого люка, столпились жрецы. Фрисс стоял у одного из камней, стараясь не касаться его. От глыбы исходило едва заметное тепло.

- Фррисс... - Алсаг ткнулся носом в ладонь Речника. Тот опустился на корточки и почесал кота за ухом.

- Ничего не бойся, Алсаг. Мацинген - защитник жизни, и даже если он разгневан, он не убьёт нас за один вопрос. Посиди с кланом Оремис, не заходи в круг...

Один из магов ударил в гонг, и кот быстро скрылся в толпе. Фрисс увидел, как светло-жёлтый мех мелькнул в стае кошек на ближней крыше. Из переулков на храм глядели жители - ближе подойти они боялись.

- Держи это в руках, воин, - жрец протянул Речнику каменный меч длиной с локоть, но тяжёлый, как Замок Астанена. Фрисс взялся за рукоять двумя руками и направил остриё вверх.

В центре круга лежали большие камни, отдалённо похожие на огромные семена разных трав - Фрисс узнал стручки Кемши и Орлиса, плоские семена Кими, зёрна Руулы... Ликта подошла к ним и осторожно опустила на землю свой свёрток. Из-под слоёв ткани показался серый каменный шар с небольшим углублением с одной стороны. Маги склонились над ним с почтением.

Снова прозвучал гонг, и над Орратом повисла тишина. Фрисс услышал издалека шелест Живой Травы и треск костров и покрепче взялся за меч.

- Хвала Этуген, спящей и видящей нас во сне! - сказала Ликта, выплёскивая в углубление на камне прозрачную жидкость из чаши. Фрисс уловил запах тополёвого взвара. Все, кто должен был встать у камней, уже заняли места, остальные медленно пятились от храма. Ликта отступила от камня и прижала руки к груди.

- Хвала Мацингену, взрастившему травы, вскормившему зверей и птиц! Хвала тому, кто хранит эти степи, кто наполняет их жизнью! Мы, жители Оррата, благодарны ему.

На окраине протрещала молния, пущенная кем-то из Аваттов, и снова всё стихло.

- Живая Трава подступила к стенам Оррата, - продолжала Ликта, склонив голову. - Хищная лоза осаждает нас, и милосердие неведомо ей. Мы, жители Оррата, просим ответа от Мацингена! Ты ли, повелитель трав, послал нам это бедствие? Чем мы вызвали твой гнев, чем нам успокоить его? Мы, жители Оррата, просим тебя ответить нам...

По-прежнему было тихо. Каменный клинок оттягивал Речнику руки. Никто не шевелился.

- Мы просим тебя, Мацинген, пощадить нас, не убивать наш скот и не ломать наши дома, - сказала унна-эйг и замолчала. Тишина, казалось Речнику, сгущалась, как туман, и вскоре стала такой плотной, что можно было бы её пощупать. Потом земля тихонько шевельнулась. Кто-то смотрел на Фрисса со всех сторон одновременно, и взгляд этот был неподвижным и бесстрастным. Затем земля шевельнулась ещё раз и лопнула с оглушительным треском - в двух шагах от каменного шара. Из широкого пролома выглянул гигантский бронированный змей, и изогнутый рог на его голове светился алым огнём. "Халькон..." - успел подумать Речник, мягко переступив с ноги на ногу. Каменный меч - не меч, и дубина из него плохая, но всё же...

Немигающий взгляд Халькона - его лишённые век глаза ярко горели под прозрачными пластинами брони - скользнул по жрецам, на миг задержался на Фриссе и остановился на унна-эйге, а затем Халькон взлетел в воздух, сметая нелепую соломенную крышу, и с грохотом нырнул обратно в пролом - вниз головой, развернувшись в полёте. Земля задрожала, удаляющийся гул и грохот были слышны очень отчётливо - Халькон пробивался сквозь камень совсем недалеко от поверхности. Жрецы в изумлении переглянулись, Фрисс хотел о чём-то спросить, но на него зашипели.

Ликта Ноцер глядела на камни, разбросанные по земле. Они сдвинулись, когда открылся разлом, но ни одно каменное зерно не упало в щель и не раскололось. Медовый взвар, налитый в странную "чашу", не расплескался.

Фрисс покосился на небо. Солнце поднималось всё выше, нагревая камни, оставленные без крыши, и Речник думал, не пора ли снять броню и идти дальше в рубашке... или, может, надеть скафандр? Нет, в этих краях скафандр лучше не надевать, особенно в дни огненного ветра, да ещё при нашествии Живой Травы... Надо всё-таки сказать Гедимину, что творит пыль из хранилища в мирных степях. Другим сарматам наплевать на людей, но ликвидатор не лишён милосердия, и он больше знает о работе хранилища, чем Фрисс. Хотя бы спросить у него, откуда берётся такой свирепый и вредоносный ветер...