Долгое лето - Токацин

- Впустите нас! - крикнул он. - Алсаг, фэрех!

Хинкасса со сдавленным рыком мотнула головой, замерла на месте, сжимаясь, как пружина, и взвилась в воздух. Перед Фриссом промелькнули изумлённые лица гвельских лучников и приоткрытые пасти Аваттов-стражей, а потом земля полетела ему навстречу, и он всё-таки выпал из седла, мягко скатившись в лапы крылатой кошки. Йиннэн столпились вокруг пришельцев, обнюхивая их. Фрисс поднялся, повернулся к Алсагу.

- Хаэй, взлетающий в облака! Ты видел эту стену?!

Кот тихо фыркнул. Со стены, с высоты в три человеческих роста, на чужаков глазели стражи, забывшие о Живой Траве. Фрисс услышал шаги за спиной, оглянулся и увидел гвелов - везде, от стены до ближних домов и в каждом переулке, стояли шатры, горел огонь, грудами лежала сухая трава, за хлипкими оградами толпились, наползая друг на друга, Двухвостки и анкехьо, а вдали, где-то у городского храма, испуганно ревели товеги. Крылатые кошки сидели на крышах, глядя поверх стены на смертельно опасное зелёное море...

... - Очевидно, воин Великой Реки, ты не можешь попасть в Хэнгул, - сказала, нахмурившись, Ликта Ноцер, унна-эйг Оррата. Её тёмно-зелёная мантия была присыпана пеплом - хлопья золы летели на город вместе со смрадом сгорающей Живой Травы, в степи полыхал сушняк, и столбы дыма окружали Оррат, но даже соседство огня было приятнее наползающей, невзирая на пожар, хищной лозы.

- Да, это так, - угрюмо кивнул Фрисс.

Они стояли у костра, разожжённого беглецами из степей на главной площади. Уже стемнело, вокруг лежали спящие Двухвостки, на панцире одной из них пристроился Алсаг, на других сидели, глядя друг на друга, крылатые коты. Все степные жители собрались тут, и места еле-еле хватило, и Фрисса ожидал ночлег на тонкой циновке посреди площади, рядом с Двухвостками и йиннэн.

- Трава как будто упёрлась в вашу стену, - с удивлением заметил Речник, вспоминая всё, что слышал об ужасе гвельских степей. - Так она здесь уже второй день?

- Да, а завтра будет третий, - покачала головой Ликта, - и конца этому бедствию мы не видим. Трава бьётся о стены, будто они из мяса выстроены, и не отступает ни на шаг. Выходить из Оррата сейчас - чистое безумие. Мы рады гостям, воин Реки, и рады каждому клинку - у нас немного воинов.

"Сюда бы Гедимина..." - с тоской подумал Речник, припомнив, как шипела и плавилась хищная лоза под ливнем распылённой кислоты. Но никого из сарматов рядом не было, а Фрисс не умел вызывать едкие дожди...

- Но что гонит траву к Оррату? - спросил в задумчивости он, прислушиваясь к равномерному шелесту за стеной - пугающий звук не могли заглушить ни голоса встревоженных переселенцев, ни чьи-то бессвязные крики, ни треск поленьев в кострах. Трава теснее сплеталась вокруг города, потушив горящую солому валом живых стеблей, и огненные стрелы не могли поджечь её.

- Трава поднимается под ветром из Змеиных Нор, - покачала головой унна-эйг. - Это единственная причина, которая мне известна.

- Ветер уже стих, ей бы следовало вернуться к своим корням, - пожал плечами Речник. - Есть ли в Оррате летающие корабли?

- Есть халги. Не знаю, как ты привяжешь к халге кота, но купить её можно, - в глазах Мага Земли мелькнула тень презрения. - Если дела подгоняют тебя, воин, можешь отправляться на рассвете.

- Нет, - нахмурился Фрисс. - Отправьте с рассветом посланника в Кейрон! Попросите помощи у Скрийт. Она не вернёт вам пожранные стада, но загонит траву обратно в безлюдные пустоши.

- Неужели? - глаза унна-эйга полыхнули тёмным пламенем. - Я слышала о Скрийт, воин. Она не поможет нам. Устраивайся на ночь, ешь и корми своего кота, не беспокойся о делах Оррата. Если боги будут благосклонны, трава уйдёт на север, если нет...

Ликта Ноцер пожала плечами и прошла мимо Речника. Двое магов бесшумно последовали за ней, скользнув по чужестранцу равнодушными взглядами. Фрисс покачал головой и сел на циновку. Кто-то приглушённо рыдал неподалёку, то взывая к богам о помощи, то проклиная их злую волю. Речник встал с места, но в неверных отблесках костра не разглядел, где плачущий.

- Гнев Мацингена... - глухо пробормотал кто-то в полумраке. - Ужас из Змеиных Нор. Мои пастухи, по счастью, вернулись живыми, кошки вытащили их из когтей травы. Десять Двухвосток - потеря немалая, но хорошо, что люди и кошки выбрались. От твоих что-нибудь слышно?

- Н-нет, - с трудом выдавил из себя второй, и повисла тишина. Фрисс лёг, сворачиваясь по-кошачьи в клубок под плащом, кто-то из йиннэн привалился к нему боком. Костры горели до рассвета, и Речник слышал сквозь сон тревожные шёпоты и шелест ползущих лоз, неумолчный, как шум прибоя.

На рассвете Фрисс подскочил и выхватил мечи прежде, чем открыл глаза - Живая Трава, снившаяся ему всю ночь, вцепилась в его руку сотней когтей... Изумлённый вопль Алсага, чуть не рассечённого надвое, привёл Речника в чувство.

- Фррисс! Ууу-ооой... - кот взлетел на гребень крыши и с ужасом глядел на Фриссгейна.

- Тьфу ты! - Речник с досадой бросил мечи обратно в ножны и протёр глаза. На руке багровели свежие царапины - похоже, Хинкасса забыла втянуть когти, прежде чем наступать на Речника...

- Нашёл время пугать людей! - сердито сказал Фрисс и огляделся по сторонам. Никому не было дела до чужаков, все сгрудились у костра и вполголоса что-то обсуждали.

- Ину! - скомандовал Речник и подошёл к толпе. Кот протиснулся следом.

- Это всё, что я могу сказать о твоих стадах, - угрюмо сказал Аватт, сидевший на спине анкехьо. Панцирь ящера сплошь был покрыт глубокими царапинами, демона же, казалось, пыталась порвать на куски стая диких кошек. Вся его шерсть слиплась от крови. Двое жителей прикладывали целебное зелье к его ранам. Рядом на спине того же ящера сидели ещё трое Аваттов, с ног до головы в повязках, и рассматривали землю под его лапами. Чуть в стороне слышались приглушённые радостные вопли. Перед ящером стоял, комкая в руке шапку с меховой опушкой, синдалиец в богатой одежде.

- Хальмен с ними всеми, - сказал он с тяжёлым вздохом. - Благодарю тебя и твоих воинов, Техул. Ты спас пятнадцать жизней. Возьми...

Он отстегнул от пояса кошель, подумал, снял и сам пояс, украшенный серебром и некрупными самоцветами, скинул тяжёлый плащ из серебристого меха и протянул всё это Аваттам.

- Больше у меня ничего нет, но к осени я выполню обещание - каждый из вас получит анкехьо и трёх товегов.

- К этой осени? Тогда оставь это у себя, - Техул высыпал из кошеля горсть кун и медных колец - так выглядели навменийские монеты, зиланы - и вручил всё остальное синдалийцу. - На что ты собрался покупать скотину? Знаю, к осени у тебя будет стадо, а у нас - мясо в погребах.