Огни сумеречного города - Николай Игоревич Епифанов

– А можно было просто пару раз огреть.

– Тебе лишь бы огреть!

За такой короткий промежуток времени Марк очень сильно привязался к своим новым друзьям. В чём-то они были странными, непонятными, может быть, даже казались чуточку сумасшедшими, но именно это делало их особенными в жизни юноши. Ему нравилось разговаривать с ними, спорить или молча стоять и смотреть на город с высоты облаков. За все прожитые годы у Марка не было никого подобного, и только сейчас он начал осознавать, что ходил по земле с зияющей дырой в груди, которую сейчас получилось заполнить.

Дождь продолжался ещё около часа, но и ребята не думали уходить. Они хотели дождаться того самого момента, когда небо потратит все свои силы и на землю упадёт последняя капля.

12. Каким я стану?

Марк стоял перед зеркалом и внимательно изучал собственное отражение. Глаза, нос, уши, рот, волосы, буквально каждую клеточку тела. Юноша изо всех сил пытался увидеть, каким человеком он станет через десять лет. Ему нужен был хотя бы намёк или лёгкая тень, но тщетно. Из зеркала на него смотрел молодой парень с грустными глазами, которого впереди ждало не будущее, а настоящее завтрашнего дня. Марк чувствовал себя запертым в комнате. Если бы он знал достаточно о существовании птиц, то наверняка на ум пришёл бы образ ворона, сидящего в маленькой клетке и смотрящего на голубое небо. Но в Фалько, как мы уже говорили, не было животных. Ни домашних, ни диких, вообще никаких. Сколь абсурдно это ни звучит, были только очень непохожие друг на друга одинаковые люди.

Марку катастрофически не хватало знаний о том, каким может быть мир, чем может заниматься человек, какие пути выбирать.

Понятия Добра и Зла не могут существовать по отдельности, поскольку, только сравнивая, можно отличить одно от другого. А вот Марку как раз сравнивать было не с чем – он стоял на распутье дорог, не видя под ногами ничего, а это значит, ему приходилось придумывать всё с нуля.

Его упрямство не знало преград – он продолжал стоять перед зеркалом, злясь и напрягая глаза. Успел несколько раз назвать себя дураком, обвинить всех вокруг, извиниться и снова начать ругаться. Когда силы всё-таки закончились, а ответ так и не пришёл, раздосадованный юноша вышел из ванной, громко хлопнув дверью, и рухнул в комнате на кровать.

– Что случилось? – перепуганная громким звуком мама за несколько секунд прибежала в комнату сына.

– Что? – Марк приподнял голову над подушкой, пытаясь понять, о чём она говорит.

– Грохот на всю квартиру.

– Прости, я случайно, – помедлив, ответил юноша.

– Марк, ты в последнее время стал совсем другим, – Ева подошла ближе и села на край кровати. – У тебя что-то случилось? Скажи честно.

– Если я расскажу, ты не поймёшь.

– Почему? Я, по-твоему, так глупа?

– Нет-нет, что ты! Я не это имел в виду. Просто не поймёшь. Кроме того, я уже пытался говорить с тобой и папой, а вы мне отвечали: «Зачем тебе это нужно?»

– Попробуй ещё раз, – Ева тоже чувствовала в себе изменения, возникшие благодаря Марку, но боялась не то что говорить об этом, а даже думать.

Вначале мытьё сыном посуды, которое, кстати, приобрело постоянный характер, затем история о том, кем она хотела быть в молодости. Два незначительных события пробудили в Еве что-то забытое или даже то, что казалось утерянным навсегда.

Марк смотрел на маму и думал о том, что стоит ей говорить, а о чём умолчать. Он пытался начать с чего-то такого, что не вызовет в ней моментального отторжения.

«А с другой стороны, почему я должен что-то скрывать от неё?» – спросил сам себя Марк и приступил к истории с самого начала.

– Всё началось с вопроса «почему». Когда ты последний раз его задавала?

– Я не… не помню.

– А я задал…

Мама очень внимательно слушала сына и не перебивала. Рассказанная во всех красках история про маяк вызвала тревогу, но женщина не подала вида. Внутренний голос уверенно говорил, что это всё ерунда и трата времени, но был и ещё один голосок, очень тихий и едва заметный, он говорил: «Слушай».

Марк закончил историю зеркалом и тем, как хлопнул дверью, и теперь ожидающе смотрел на маму.

– Да уж, – вздохнула она. – Ты был прав. Я не понимаю. Очень хочу понять, но не могу.

Прежде Марк никогда не слышал, чтобы кто-то из взрослых говорил, что пытается тебя понять. Они всегда знали «правильный» ответ и спешили об этом заявить.

– Но тебя ведь не интересует мнение нудника?

– Мам, это просто слово. Виктор ничего плохого не имеет в виду, – Марк обругал себя за то, что не опустил эту часть истории.

– Я понимаю, – однако в её голосе таилась обида. – Не будем об этом. Но знаешь, я могу тебе кое-что всё-таки посоветовать. Я для себя выработала принцип в работе и придерживаюсь его уже много лет. Вначале я пыталась всё спланировать, спрогнозировать результат, но это мешало мне сконцентрироваться, а результат часто получался совсем другим. Ты что-то планируешь, а оно рушится, меняется, не происходит. Получается, ты зря потратил силы. А бывает ещё хуже, – Ева прикусила губу, вспомнив нечто неприятное. – Твой дедушка, мой папа, умер, когда ему было сорок два года. Всего лишь. Оторвался тромб, и смерть наступила очень быстро. И все его Завтра исчезли. Они никогда не наступят. Так вот скажи, зачем убиваться, пытаясь понять, каким ты будешь через десять или двадцать лет? Гораздо важнее разобраться с тем, каким ты можешь быть сейчас.

– Мам, ты…

– Что? Я что-то не так сказала? – Ева нахмурилась.

– Нет, ты во всём права. Мам, ты тоже изменилась, – Марк улыбнулся и неожиданно обнял маму.

– Изменилась? – это было не удивление, а скорее испуг, но чего Ева испугалась, она не знала.

Марк не заметил реакцию мамы, поскольку его полностью поглотила мысль, которую она высказала. Это было гениально! Ответ оказался настолько очевидным, что теперь у Марка не укладывалось в голове, почему он вообще не думал в этом направлении.

– Мама, спасибо, – Марк ещё крепче сжал её в объятьях.

– Ты меня так задушишь. Отпусти уже.

Сейчас расскажу ещё одну неожиданную для вас новость. Проявление чувств такого рода, как долгие объятья, да и вообще любые тактильные контакты не имели популярности в Фалько. Считалось, что у всех людей есть чёткие личные границы вне зависимости от степени родства и близости. Поэтому нарушение границ у большинства людей моментально вызывало панику. Да-да. Самую