Вепрь - Николай Иванников

Вепрь одним глотком допил коньяк. «С чего начнешь? — спросил он сам себя. — От Сосунка тоже нет никаких сигналов, значит, и на палубе Ливерганта не видать. А может, он просто налакался и спит в своей каюте? Тогда где же она, его каюта?..»

Он сделал официантке знак, чтобы ему принесли ещё коньяку, и прилепил к губам сигарету. Щурясь, стал вглядываться в лица окружающих, пытаясь представить их в роли участников последней разборки двух ведущих сочинских бандитских группировок, однако таких не нашлось.

«Ливергант потерял бдительность? — подумал Вепрь. — Или уверен в своей безопасности?»

Ни то ни другое наверняка. Бдительность он не терял никогда, даже будучи действительно в полной безопасности. Даже напившись до беспамятства. А тем более не стоило терять ее сейчас, когда вовсю развернулась эта заварушка вокруг чемодана с начинкой из десяти миллионов долларов.

Он вспомнил о деньгах и поморщился. Вспоминать об этом было не очень приятно, вернее, очень неприятно. Потому что мысль эта сразу же цепляла за собой целый хоровод других, и в конце концов всплывало воспоминание о начале событий.

О том, как они со Славянкой ограбили Магистра в центре, средь бела дня, как скрывались от начавшейся на них охоты, и как печально это кончилось. Единственное, что радовало Вепря, он вовремя успел отправить Славянку подальше от всей заварушки. Не беда, что он потерял ее из своего поля зрения, — это временно, он обязательно найдет. Печально совсем другое: он слегка переиграл и позволил Магистру вогнать себе в грудь несколько граммов свинца калибра 9 миллиметров.

Это было больно. Очень больно. Настолько, что он даже молил Бога о смерти. Но Господь, к счастью, и в этот раз обошелся полумерами. Он просто лишил Вепря на какое-то время сознания, а возможно, и ввёл в состояние клинической смерти — иначе Вепрь просто не мог объяснить себе тот факт, что Магистр, получив обратно свой чемодан и собственноручно пристрелив похитителя, не смог отличить его от мертвеца.

Удача, как всегда, улыбалась Вепрю. Он быстро пришёл в себя, наскоро перевязал истекающую кровью рану полой рубахи и направился в резиденцию Магистра с единственным желанием — пристрелить старика. Никто не сможет помешать его планам, даже трехметровый забор вокруг поместья и охрана с автоматами Калашникова на боевом взводе.

— Ну что, старик, ты готов? — спросил Вепрь, оттянув затвор своего «ТТ» и направив ствол Магистру в голову. — Сейчас ты умрёшь, старик…

Эта перспектива Магистра совершенно не испугала. Наоборот, он встрепенулся и расцвел в улыбке.

— Фу-ты чёрт! — сказал он, промокнув лоб носовым платком. — Ожил всё-таки мальчишка… Слава тебе, Господи! Ты-то мне и нужен.

Это уже становилось интересным.

— И часто с тобой такое бывает, старик? Что ты сперва стреляешь, а потом начинаешь испытывать жгучую надобность в этом человеке?..

— Крайне редко, Вепрь, дружок. Только когда я дважды наступаю на одни и те же грабли…

— Только не говори мне, что у тебя снова спёрли этот чемодан.

— Что же делать, если так оно и случилось? Слушай, Вепрь, в нем было десять миллионов долларов, как ты знаешь. И я предлагаю тебе половину, если ты вернешь мне этот чемодан в целости и сохранности.

Вепрь не стал интересоваться, откуда взялась вдруг такая щедрость, понимая, что искреннего ответа ему всё равно не дождаться. Впрочем, пять миллионов долларов хорошая сумма, чтобы работать без всяких вопросов и не спрашивать, что же ещё за ценность такая (помимо денег, разумеется) скрывается под пластиковой крышкой чёрного чемоданчика.

Поэтому Вепрь и сидел сейчас в сумрачном баре на борту гигантского океанского лайнера, высматривая среди посетителей того, кто, по мнению Магистра, был повинен во вторичной пропаже его чемодана…

За спиной у него послышался шум, словно в ночном курятнике спящая квочка сорвалась с насеста и в панике закудахтала, испуганно хлопая крыльями. Впрочем, глупая наседка быстро разобралась что к чему, вскарабкалась обратно на свой насест и притихла, лишь время от времени продолжая возмущенно вскрикивать.

Вепрь через плечо глянул назад. У входа в бар, в темных костюмах, теряясь на фоне темных гардин, два удивительно похожих друг на друга парня с кабаньими рылами и с кабаньей щетиной, осторожно поддерживали под белы рученьки вдрызг пьяную красотку с волосами цвета червонного золота. Красотка упрямо отпихивала от себя их мощные, пытающиеся быть нежными руки.

Лет ей было, наверное, около двадцати, впрочем, может, и больше — определить мешал сумрак в баре. А через несколько секунд Вепрь уже узнал ее, и теперь знал наверняка, что женщине этой ровно двадцать лет, что празднует она здесь свой день рождения и что зовут ее Лиза. И ещё он понял, что Магистр не ошибся и Ливергант находится где-то здесь, на судне.

Мысленно усмехнувшись, Вепрь быстро продумал свое дальнейшее поведение и поднялся из-за стола. Оттолкнул от себя пустую рюмку. Бросив так и не зажженную сигарету в пепельницу, он торопливо направился к выходу.

— Лизавета Аркадьевна! — закричал Вепрь, подойдя к беспокойной квочке и не обращая внимания на насторожившихся телохранителей. — Ба-а, вот свела судьба! А вы с каждой нашей встречей все хорошеете, однако я сразу же вас признал, — он игриво погрозил ей пальцем. — А что мы здесь с таким усердием отмечаем?

Тут Вепрь хлопнул себя ладонью по лбу.

— Бог мой, как же я мог забыть?! Конец августа! Премного извиняюсь, Лизавета Аркадьевна, память ни к чёрту… Конечно же, с днем рожденьица вас и прошу принять мой небольшой-с подарок…

Вепрь снял со своего пальца перстень с огромным бриллиантом и вложил его в ручку тупо уставившейся на него женщины. Ее телохранители тоже изумленно глядели на него, но Вепрь улыбался.

Ход с перстнем был довольно рискованным. Он был хорошо знаком Ливерганту, и, если сейчас хоть что-нибудь пойдет не так, как задумал Вепрь, вся операция будет провалена. Однако ничего другого не нашлось, а оставить даму без подарка, имея на пальце такую прелесть, не соответствовало правилам людей того круга, которым он сейчас пытался подражать.

— О-о, милая моя, я вижу вы малость перебрали, — Вепрь придержал даму за талию, потому что у той вдруг подкосились ноги и всё с той же глупой улыбочкой она стала опускаться на пол.

— Ничего страшного, ребята, — сказал он кинувшимся ему на помощь двум телохранителям. — С ней такое иногда случается, я провожу её до каюты.

— Никогда с ней такого не случалось, — огрызнулся один из телохранителей, отталкивая Вепря. — Мы сами её проводим.

Они недоуменно переглядывались, словно спрашивая друг у друга: «Что это происходит сегодня с нашей стервой?»

И только Вепрю всё было понятно. Если человека умело ткнуть пальцем в определённое место, он почти наверняка потеряет сознание. Не в правилах Вепря было отрабатывать свои навыки на женщинах, но необходимость заставила сделать это.

Когда громилы вынесли женщину из бара, Вепрь кинулся в туалетную комнату, вытолкнул оттуда какую-то пьянь, достал радиостанцию и вызвал Сосунка. Тот ответил немедленно:

— Да, босс?

— Пулей несись к бару, увидишь двух горилл, которые несут пьяную бабу. Мне нужен номер каюты, в которую они ее затащат, понял?

Не спеша вымыв руки, Вепрь причесался перед зеркалом и вышел из туалета, едва не споткнувшись о ту самую пьянь, лежавшую у дверей в луже блевотины. Выпив еще рюмку коньяка, он покинул бар.

На палубе было шумно. Он с трудом отвязался от виснущей на нем полуголой девицы лет пятнадцати и, едва не получив по носу от какого-то осатаневшего очкарика, удалился к фальшборту. Закурил, наблюдая, как очкарику помогают подняться на ноги и пристают с расспросами.

Через несколько минут из сумрака по правую руку вынырнул Сосунок — пиджак расстегнут, галстук болтается где-то за спиной. Однако, увидев Вепря, он тут же замер, привел себя в порядок и, сделав ему знак рукой, снова нырнул в сумрак. Вепрь последовал за ним, догнав его только у дверей каюты номер тридцать.

— Здесь, — указал Сосунок.

Вепрь похлопал его по плечу и отодвинул в сторону.

— Дверь не заперта, — сообщил напарник.

Вепрь кивнул и прислушался. В каюте было тихо. Приоткрыв дверь, они проникли внутрь,

— Возьми фонарик, — прошептал Сосунок.

Вепрь нащупал в темноте его руку, но в эту секунду в каюте вспыхнул свет.

— Ладно, джентльмены, давайте ненадолго оставим эту игру в джеймсов бондов. Только без припадков, договорились?

Голос был настолько хорошо знаком, что не пришлось даже поворачивать голову, чтобы выяснить, кто это. Вепрю оставалось только усмехнуться, однако Сосунок, который знал Ливерганта по фотографиям, дёрнулся, но был тут же оглушён и брошен на пол.

— Глупенький, — Ливергант мыльным пузырьком выплыл на передний план. — Сосунок — он и есть сосунок. Но вы-то, Сергей Алексеевич, как вы-то могли подумать, что я вдруг окажусь глупее вас? Вы же меня хорошо знаете. Или всё-таки не настолько хорошо? А, Сергей Алексеевич? Может, вы предпочитаете, чтобы я называл вас Вепрем?