Парад обреченных - Тимофей Печёрин

То есть продолжать преследование он предпочел по земле, а не под землей. А чтобы хоть косвенно опередить беглецов, следовало отправить весточку местным властям. Чтоб позаботились.

Правда, для этого следовало выяснить, куда именно вел потайной ход. С этим вопросом брат Теодор и обратился к пареньку-доносчику.

«К столице… кажется», — отвечал тот, малость смутившись.

Все произошло в считанные мгновения. Внезапно упал на ровном месте Вилланд. А Эдна едва успела метнуться и подхватить выпавший из его руки факел. Ведь в темном подземелье трудно представить себе что-то более ценное, чем свет. А без огня осталось бы разве что грибы-гнилушки искать.

Но, к счастью, сноровка разбойницу подводила редко. Не подвела и на сей раз. Так что погружение в полную темноту беглецам из Эльвенстада не грозило. Зато явно угрожало что-то другое. То, что явно затаилось в гробнице — и как раз сразило Вилланда.

Правда, возможности хоть немного подумать над этим вопросом Эдне не дал Аль-Хашим. С неожиданной силой и не по-старчески торопливо потянувший ее за руку прочь из гробницы.

Вдобавок алхимик ворчал, искренне поражаясь непониманию спутницы:

— О, отважная юница… да ниспошлет тебе Всевышний ума под стать твоей храбрости. Разве не видишь ты, что приключилось с этим неразумным мужем? Нас может ждать то же самое… если мы не покинем это страшное место.

— Ну допустим, — строго молвила разбойница, когда они оба вышли за порог гробницы, вернувшись к подземной дороге, — и что ты предлагаешь дальше? О, пугливый и болтливый старикан…

На последней фразе Эдна нарочно пыталась подражать тону и интонациям алхимика. Тот, впрочем, ее иронии не уловил.

— Продолжить путь… разумеется, — от этих слов Аль-Хашима разбойница помимо воли нахмурилась, теряя самообладание. Словно услышала грязное оскорбление.

— Без Вилланда? — недовольно вопрошала она.

Старик кивнул — вроде как виновато.

— Надеюсь, что силе, запертой в гробнице, хватит этого неразумного мужа. В качестве жертвы… и все в таком духе. И что нас она не успела затронуть. А теперь мы вне ее досягаемости.

— А если нет? — Эдна возвысила голос на манер торговки с площади, — надеется он, видите ли… Да к тому же не знаешь, кому своей волей обязан? О, ду-урень неблагодарный! Если б не Вилланд, я бы сейчас моталась на дереве. Головой в петле. И точно не взялась бы тебя вызволять из лап инквизиции. Понял, нет? О, сын крысы и книжного червя…

— Вот предков моих поносить не стоит, — строгим тоном отвечал ей Аль-Хашим, — в случившемся их вины нет, о, яростная юница. И коль тебе так важно спасение Вилланда… я подумаю, что тут можно сделать.

— Подумай-подумай, — сказала Эдна, уперев руки в бока, — что-нибудь в голову приходит?

— Да есть у меня кое-какие соображения, — отвечал Аль-Хашим робко, словно нерадивый школяр, — скорее всего, дело в этом… Игоре. Душе, которая, за не имением лучшего, вселилась в тело твоего спутника.

— Тогда спешу напомнить, что избавиться от Игоря Вилланд был бы только рад. Зачем только его самого зацапывать?

— Согласно все тому же вселенскому закону, что заставляет подобное тянуться к подобному, а большее поглощать меньшее, — с важностью произнес алхимик, блеснув очами, — здесь же… Бьюсь об заклад: здесь постарался кто-то из моих… как ни стыдно это признать, собратьев по ремеслу. Превратив гробницу во что-то вроде гигантского Кристалла Душ. Удержав души похороненных здесь людей между жизнью и полным небытием. Как когда-то я Игоря.

— И им, наверное… стало скучно, — не без иронии предположила Эдна, — вот и решили к себе Игоря пригласить. Вроде как в гости. Или, правильнее сказать, затащить. Ну и Вилланда заодно.

— Так ручьи впадают в реки, а реки — в моря, — молвил алхимик с некоторой торжественностью в голосе, — так звери сбиваются в стада. А люди при всем желании не могут жить в одиночку. Вынужденные объединяться в племена, государства, цеха и гильдии. И, о, храбрая, но простодушная юница! Кабы речь шла только о пребывании в гостях, тревожиться было бы не о чем. Ибо из гостей можно уйти по собственной воле. Но как море не отпускает обратно воды реки…

— Понятно, — резко, чуть ли не грубо, перебила его разбойница, — знаешь, как этому помешать? Или так и будешь по ушам ездить?

— Знать-то я знаю, о, сестра недоверия. Если успеем, сможем разрушить путы, которые держат души Вилланда и Игоря. Для этого нужен Порошок Рассеяния. Дабы снять морок, порожденный духами гробницы.

— Если успеем, — передразнила Эдна, — так успевай, о, верный друг словоблудия. Бери порошок и рассеивай… пока есть время.

— Время есть… но к большому прискорбию, нет порошка, — Аль-Хашим виновато развел руками, — и, более того, я вряд ли смогу его здесь приготовить. Даже ингредиентов нет.

От отчаяния разбойница готова была вцепиться себе в волосы. А лучше — в бороду треклятого старика. Чтоб голову ему оторвать, более ни на что не годную.

Однако за вспышкой гнева пришло озарение.

— Слушай, алхимик, — проговорила Эдна с непривычной для себя робостью, — а вот собрат по ремеслу твой… он ведь, получается, тоже был алхимиком?

Аль-Хашим кивнул, снисходительно улыбнувшись. А разбойница продолжила. Все так же осторожно, словно внезапная догадка была неким хрупким и драгоценным предметом. Каковой можно и разбить нечаянно, и потерять.

— Вот. Наверняка он должен был работать где-то поблизости. Опыты проводить. Чем таскаться с всякими зельями-порошками, целые мили, наверное, проходя. Если не лиги.

— Ты хочешь сказать, — спросил, уточняя, алхимик, — что лаборатория этого древнего негодяя должна располагаться отсюда совсем недалеко?

— Да-да! Она самая… тория! — радостно воскликнула Эдна, — там, наверняка, и эти… ингриденты найдутся. А то и запасы порошка.

— Что ж, — Аль-Хашим кивнул, — возможно, ты и права. А сам я как-то не додумался. Что ж. Будем искать.

Разумеется, лаборатория давно почившего в бозе алхимика обнаружилась не в паре шагов от гробницы. И даже не за ближайшей дверью. Их, этих дверей, разбойнице и алхимику пришлось обойти не меньше трех. А уж имелось их немало. На этом участке туннеля, где стены были выложены ровными каменными плитами.

А когда, наконец, в дрожащем свете факела из темноты проступили обросшие паутиной сосуды, пара пожелтевших книг, свечи и аптекарские весы — Аль-Хашим не сдержал восторженного возгласа. И заметался по помещению, заглядывая то в шкаф у стены, то в сундуки по углам.

— Да, да, ты была права! — восклицал при этом алхимик, — о, мудрейшая из юниц! Да прольются все ручьи под твои благородные стопы. Ибо здесь именно то, что нам нужно. И даже больше!