Семейка (СИ) - Ульяна Каршева

— Ты-то чего? Ты ж имя не говорила ей.

— Игорь начал учёбу с того, что немного натренировал меня видеть. Ну и увидела. У этой девицы нехороший взгляд на тебя.

— Не дал себя обогнать, — пожал плечами Алик.

— Может быть… Тебе, кстати, не пора к Ангелике Феодоровне? Не забудь потом меня научить гадать на картах.

— Если сам научусь, — усмехнулся Алик.

Он спускался на второй этаж, к бабуле, а перед глазами стояла сердитая девица Валерия Владимировна. Нет, она не симпатяжка. Она красивая…

Глава 5

Брат у бабули. Наверное, его занятие продлится примерно час, как у неё, у Альки.

Игорь после встречи с той сердитой девушкой тоже пропал. Возможно, разговаривает с ней.

И, поскольку Алька ещё не привыкла к месту и побаивалась (хотя очень хотелось!) гулять по дому, знакомясь с ним, то она невоспитанно уселась на широкий подоконник в «своей» комнате и велела себе обдумать пару-тройку проблем, которые вдруг свалились на её бедную головушку.

Проблема первая: это нормально — быстро забыть только вчера изо всех сил любимого человека, а сегодня мечтать о другом?

Пришла к выводу, что она слишком легкомысленная. И «чё»? Все разные.

Проблема вторая: что делать, если учитель тебе интересней того предмета, который он тебе лично преподаёт?

Думала долго, однако к выводам и ответам не пришла. Но одно обстоятельство заставило найти ответ на незаданный косвенный вопрос по теме: стыдно, когда учитель тебе рассказывает, а ты…

Проблема третья: как исподтишка заставить учителя обратить на себя внимание?

И появился единственный ответ, который, в общем-то, противоречил выводам по второй проблеме: учиться надо! В рот ему глядеть так, чтобы он увидел! Чтобы ему… это понравилось!.. Она потрогала губы. Интересно, а её губы красивые? Он увидит их, когда она откроет рот от восторга, как здорово он её учит?

И расхохоталась. Ну и напридумывала!

С подоконника встала полная решимости найти Игоря и придумать дело рядом с ним. Чтобы… привык к её присутствию рядом.

По некоторым обмолвкам и прямым ответам она уже знала, что в большей степени домоправитель занимается не всем особняком, а почти (или исключительно?) только корпусом прабабушки. Но сейчас он ушёл с той белобрысой в корпус, где живут прабабушкины сыновья. Проверить корпус, поискать их там? Но… беспричинно не хочется. Значит… Она подошла к сумочке, в которой, кроме привычных для неё предметов, теперь лежали скрученные в трубочку листочки с задачками для вступительного экзамена. От Игоря. Хваля себя, какая она умная, Алька вытащила листочки, распрямила их и хмыкнула: предположим, что она не поняла решения вот этой!

И побежала по лестнице их корпуса, прижимая к себе листок с задачами.

И, только выскочив из дома, вдруг передёрнула плечами: а если эта белобрысая тоже положила глаз на Игоря? Помрачнев, Алька в первую очередь подумала, что невезучесть, похоже, продолжает её сопровождать чуть ли не по пятам.

Но задавила это впечатление и побежала к первому корпусу особняка.

Подбегая к крыльцу корпуса, Алька неожиданно для себя решила: «Да куда этот Игорь денется? С той белобрысой он общается вынужденно. А здесь, вокруг него, только престарелые тётеньки. Вот с кем бы мне надо познакомиться ближе и побольше узнать о семье! Хм… Сейчас время близкое к обеду. Вроде Игорь говорил, что он только привозит продукты, а готовкой занимаются именно… э-э… дамы? Напроситься, что ли, помочь? Кухня — место, где можно столько всего узнать!»

Только хлопнула входной дверью, закрывая за собой, как сразу учуяла ароматы будущего обеда — жареного лука, полусваренной капусты и других овощей, ну и к ним ещё какие-то запахи, которых не узнала.

Чтобы попасть на кухню, пришлось пройти гостиную, везде принюхиваясь, сунуться в несколько открытых дверей. В закрытые — страшновато: а вдруг там не то, что надо? А то и вовсе — не те, кто нужен? Потом нашёлся незаметный коридор, по которому Алька пошла уже на позвякивание и погромыхивание посуды. Правда, потом пришлось свернуть в небольшой коридор, который привёл к тупику, вернуться к нужному и пройти коридор, который уже уверенно благоухал кухонными запахами. Ну и лабиринт…

— Здрасьте, — пытаясь быть собой, но отчаянно робея, вновь, как перед завтраком, поздоровалась она. — Я могу вам чем-нибудь помочь?

Только что полная движения и деловитого негромкого говора, кухня, показалось, замерла. И только на здоровенной плите, видной от порога, стояла такая же здоровенная кастрюля, в которой что-то смачно побулькивало и клокотало.

— А, это вы, милочка, — отмерла дама постарше, повязавшая поверх длинного тёмного платья белейший фартук. — Ещё пара рук на кухне никогда лишнем не будет. Слева от вас, в углу, рукомойник. Вымойте руки, а затем начните приводить в порядок уже использованную посуду. Ведь эти дни, что вы будете жить здесь, вам придётся столоваться с нами?

— Да! — ответила Алька, обрадовавшись конкретным делам и спокойному отношению к своему приходу.

Фартучек ей преподнесли тёмно-синий, а его лямки помогла завязать за спиной самая младшая из дам — дочка старшего хозяйкиного сына, припомнилось девушке.

Правда, доля её работы оказалась не самой лёгкой: под использованной посудой дамы имели в виду ту тяжеленную чугунную утварь, в которой жарили, парили, тушили продукты, перед тем как положить их в ту большую кастрюлю на плите. Сначала Альке почудилось, что её хотят использовать, как последнюю служанку. Потом сообразила: они уже привыкли вместе работать, а что предложить ей? Вот и сунули мытьё посуды, которую обычно оставляют на после готовки.

А занявшись делом, разглядела, что все три женщины задвигались по кухне гораздо энергичнее, чем до её прихода, и даже хмыкнула: значит, они ей рады! Пусть даже из-за того, что значит — им теперь работы меньше.

В первые минуты её присутствия дамы либо помалкивали, либо говорили только о готовке. Алька, занятая отдраиванием очередной сковороды, тоже молчала. А потом… Начала жена младшего из сыновей Ангелики Феодоровны — того, со смешным и слишком ласковым для видного, высоченного мужчины — Владиславушки.

Звали её Аделаида Тихоновна.

Алька, когда вновь услышала это имя (обратилась к ней старшая, потому девушка и вспомнила), в очередной раз удивилась: откуда только берутся такие имена? Или всё дело в старинных родах да семьях?

Отличалась та Аделаида Тихоновна от двух других тем, что фартук на ней хоть и был белым, но косынку она повязала на голову цветастую, весёленькую. И вообще, была гораздо оживлённее остальных дам. Правда, первый её вопрос к Альке был довольно серьёзным, хоть и задан шутливым тоном:

— А