Формула смерти. Издание третье, исправленное и дополненное - Евгений Черносвитов

Леонардо да Винчи и Альбрехт Дюрер были современниками и почти сверстниками. Они не уступали друг другу ни как художники, ни как ученые, являясь яркими представителями и творцами Высокого Возрождения. Один на юге Европы. Другой – на Севере. Каждый из них чувствовал великие перемены в мировоззрении, цивилизации и культуре, и напряженно искал новые идеалы для грядущего общества. Здесь нас интересуют поиски этих идеалов в образах человека.

Леонардо да Винчи воплотил свои представления об идеале человека (мужчины) в росписях «Тайная вечеря» (1495—1497 годы) в трапезной монастыря Санта Мария делле Грацие в Милане. Идеал женщины, как его понимал Леонардо да Винчи воплощен в портрете Моны Лизы («Джоконде», около 1503 года). Свои теоретические взгляды Леонардо да Винчи сохранил в записных книжках и рукописях, которые составляют около семи тысяч листов.

Альбрехт Дюрер также, как его великий современник на Юге, остро чувствовал грядущие перемены, которые должны быть, по его мнению, глобальными. Он ожидал их напряженно, что выражено в серии гравюр «Апокалипсис» (1498 год). В портретах Альбрехт Дюрер создал полные сил и энергии образы людей, разных сословий и возрастов. «Портрет молодого человека» (1521 год), диптих «Четыре апостола» (1526 год), гравюра «Три крестьянина» (1527 год). Он также написал «Четыре книги о пропорциях человека» (1528 год), в которых содержатся его теоретические взгляды. Леонардо да Винчи и Альбрехт Дюрер оставили свыше тысячи рисунков и набросков, в которых предстает человек во всех своих природных ипостасях. От рождения, до глубокой старости. Пышущий здоровьем и пораженный различными болезнями и недугами. Много общего между этими великими творцами в их представлениях о человеке, его природе и организме. Но есть и существенные различия.

Леонардо да Винчи идеал человека представлял как кристаллизацию идеалов красоты и добра (добродетели) в человеческом теле. Поэтому, несмотря на детальное изучение анатомии человека и геометрии его тела, созданные образы людей Леонардо да Винчи – это библейские натуры, а не реальные живые люди. Поэтому, как и Аполлоны и Венеры древних греков и римлян они не смогли бы жить. А, если бы чудом ожили, не смогли бы (как верно понимал Стендаль) сделать и одного шага по земле. Библейские красота и добро – симметричные понятия. Леонардо да Винчи, судя по его чертежам, относящимся к строению тела человека, не смог преодолеть симметрию. Асимметричны у него лишь больные и уродцы.

Альбрехт Дюрер искал свой идеал человека по ту сторону добра и зла. Точно также, в преодолении библейских представлений о красоте. Действительно, он находил воплощения своим представлениям об идеале в самой жизни, в гуще народных масс. Портреты и рисунки его – живых людей. Но, Дюрер не копировал природу. Как подлинный творец, он ее (грядущую!) предчувствовал и создавал. Изучая детально пропорции человека, он, не осознавая того сам, вплотную подошел к открытию функциональной асимметрии человека, ясно видя органическую его асимметричность. Вот почему, идеал человека, для Альбрехта Дюрера, в индивидуальности. Чем индивидуальнее человек, тем он и соответствует идеалу. Молодой человек – зримое воплощение идеала человека, по Дюреру. Он притягивает к себе своей энергией и силой, своей напряженной экспрессивностью. Иными словами, своей выраженной функциональной асимметричностью.

Немецкий антрополог Роберт Майер в 1996 году провел интересные исследования поиска идеала красоты всех времен и народов. Для этого он создал компьютерную программу и «пропустил» через нее образцы идеала женской красоты, не только запечатленные в живописи и скульптуре. Он дал компьютеру и фотографии кинозвезд и современных «мисс Мира», «мисс Европа» и т. д.. Компьютер выбрал лишь одну красавицу на все века – Нефертити. Скульптурные портреты Нефертити, запечатлевшие красавицу скульптором Тутмесом и найденные в 1912 году при раскопках Тель-эль-Амарны, хорошо показывают асимметричность ее лица (по нашим исследованиям – Евгений и Марина Черносвитовы). А вот, разные изображения ее брата и супруга, фараона Аменхотепа 1V (Эхнатона. Можно порекомендовать читателю интересную книгу известного египтолога Жака Кристиана «Нефертити и Эхнатон». ЖЗЛ. М., 1998), очень похожего на Нефертити, хорошо показывают, как и почему он теряет красоту. Можно со всей достоверностью утверждать, что это происходит исключительно, за счет потери функциональной асимметрии. Фараон болел двумя тяжелыми наследственными заболеваниями (Об Эхнатоне и его болезнях, читай: Марина Черносвитова. «В царстве пламенного Ра». «Учительская газета», №50, 1997). Кстати, с потерей красоты, Эхнатон терял и индивидуальность. Об этом мы узнаем, не только по его изображениям, но и по сохранившимся сведениям о его выдающейся по замыслам, и ужасной по последствиям, деятельности.

Таким образом, резюмируя сказанное выше, теоретические обобщения, к которым пришел Альбрехт Дюрер, изучая человеческую натуру, можно считать предтечей современных научных взглядов о человеке. «Четыре книги о пропорциях человека» ждут еще достойного нашему времени осмысления.

Как умирают люди

Выше я пообещал рассмотреть вопрос о смерти сильных (морально и физически) людей. К сожалению, к этому вопросу я пришел путем личной трагедии, потеряв трех своих друзей и чуть не погибнув сам. Вначале рассмотрения этого вопроса, я должен, увы, развеять миф, что люди раньше знали, когда наступит их смертный час, и что в русских деревнях заранее делают себе гробы и поныне. Это заблуждение часто повторяется как бы в пику тому, что мы, современные люди, в большинстве своем далеко ушли от природы (и поэтому, мол, потеряли дар предчувствовать свою смерть).

Двое моих друзей, будучи хорошими и опытными врачами (я имею в виду Жоржа Самсоновича Коробочку и Геннадия Ивановича Шевелева), не знали, что они умирают. Если бы сердечный приступ, от которого умер Шевелев, случился бы с кем-нибудь другим, а Геннадий Иванович оказался бы рядом, я убежден, он бы автоматически дал бы этому человеку таблетку нитроглицерина и тем самым спас бы ему жизнь. Шевелев умер, потому что не собирался умирать! Тоже самое и с Ж. С. Коробочкой.

После их нелепой смерти, я специально поинтересовался, как умерли великие русские врачи – терапевт и экспериментатор, клиницист, опережающий в практической медицине свое время Сергей Петрович Боткин, Матвей Яковлевич Мудров, великий русский терапевт и инфекционист, великий хирург, анатом и также клиницист и экспериментатор Николай Иванович Пирогов и, наконец, академик Иван Петрович Павлов. В отношении И. П. Павлова трудно было разобраться, ибо ретивые его ученики создали «научную» легенду, что Павлов заранее приготовился к смерти и приготовил все, чтобы объективно фиксировать различные параметры процесса умирания. Я сам долго верил в эту легенду! Точно также, будучи уже врачом не один год, я продолжал верить, что раньше, когда-то, неиспорченные цивилизацией, люди предчувствовали свою смерть. Мы с Василием Макаровичем Шукшиным, который тоже верил в это заблуждение, много говорили о нем. В своих рассказах Шукшин не раз напишет, как старики в его Сростках готовят себя и своих близких к смерти. Георгий Бурков тоже не раз говорил мне и Василию Макаровичу, что «он знает, когда умрет». Так вот, я был последним человеком, с кем общался Шукшин, уезжая на съемки «Они сражались за Родину» в станицу Клетская, где он, приехав, вскоре умер. Повторяю (об этом я неоднократно выступал в печати и на Шукшинских чтениях в Сростках, и перед казаками и приехавшими артистами в станице Клетская); Василий Макарович Шукшин умирать не собирался! Точно также, не смотря на свою тяжелую болезнь, не собирался умирать и Георгий Бурков.

Ни С. П. Боткин, ни М. Я. Мудров, ни Н. И. Пирогов, ни даже И. П. Павлов не собирались умирать и не знали, что скоро умрут.