Новая критика. Контексты и смыслы российской поп-музыки - Иван Белецкий

диджейский пульт пулеметчика Ивана, а на танцпол — Сталина, Троцкого и Крупскую. Пока звучит «Сталин Фанк», исторические персонажи живут в реальности музыкальной композиции. Вечеринка постепенно выходит за рамки отдельной квартиры и распространяется на масштабы всей страны. Начав с «воскрешения» Сталина, лирический герой и его соратники (образующие в некотором смысле русский народ) теряют контроль над происходящим. Единственное, что им остается, — поддерживать звучащий «Сталин Фанк», чтобы этот фантастический мир продолжал существование.

Братва воскресила Сталина.

Черная месса, не ждали вы.

Из гроба восстал усатый упырь,

А я бульбу втянул, захавал грибы —

Эпизод, блядь, моей борьбы.

Рябой вождь всю хуету умыл, уселся на трон.

Русский народ за усача горой —

Вот кто коррупцию поборол,

Теперь в опале президент Путсман и премьер Мендель:

Пусть Парфюмов Леонид осудил в программе «Намедни»

сталинский режим.

Братуха, не слушай, под фанк пляши.

Бабангида использует миф о том, что Сталин искоренил коррупцию, и добавляет к нему представление некоторой части старшего поколения о том, что «русский народ за усача горой». Произвольная игра с болезненными точками современного исторического дискурса России частично была возможна благодаря свободе рэп-исполнителя от коммерциализации. Целью этой песни, как и всего творчества Бабангиды, принципиально не являлась коммерческая успешность, хотя, как мы увидим дальше, постирония может идти в ногу со стратегией капитализации.

4.4. Слава КПСС — всадник постмодерна[108]

Примером совмещения постиронии и коммерческой успешности является один из последователей Бабангиды — Слава КПСС (Вячеслав Машнов). Первую популярность он получил после участия в рэп-баттлах на площадке проекта Slovo и SlovoSPB. Трансформация баттл-рэпа в явление массовой культуры достигла высшей точки после баттла между Славой КПСС и Оксимироном[109] — и сам рэпер констатировал этот переход: «По сути дела, мы, пинаем уже мертвый жанр. / Баттл-рэп издох, нет никакого андеграунда».

При одном упоминании Славы КПСС в глаза бросается отсылка к СССР в псевдониме. Это не единственный его псевдоним, но самый популярный. В числе других — Гнойный, Соня Мармеладова, Валентин Дядька, Птичий Пепел, Воровская лапа, Бутер Бродский и так далее. Коммунистическая партия оказывается в одном травестийном ряду с цитатами из Достоевского и просто каламбурами. По этому ряду коннотатов нельзя сделать вывод, что у него есть последовательный интерес к советской эпохе, хотя в его творчестве этот интерес явно актуализируется.

Свой ироничный тон Слава КППС частично перенял у Бабангиды и популяризировал. Такая ирония привлекла внимание к новой культуре баттлов, показала ее критический потенциал. Получив всероссийскую известность после победы над Оксимироном в 2017 году, Слава КПСС стал использовать хайп и сопряженные с ним коммерческие предложения для собственного обогащения — не видя в этом проблемы, поскольку постирония стала не только критическим ходом, но и защитой от обвинений в продажности, инструментом для снятия с себя ответственности. Исследователь современности Стивен Гренинг указывает на подобную особенность иронии массовой культуры в эпоху «постидеологического общества»: «Циничное отношение привлекательно, поскольку создает ощущение безопасности и неподчиненности подавляющей силе идеологии, при этом, однако, ее существование, бесспорно, признается»[110].

Мы рассмотрим одну песню из раннего творчества Славы КПСС, вышедшую до большого хайпа, и несколько его песен, выпущенных после.

Трек «Black Stalin» (2017) объединяет несколько уровней критического отношения рэпера как к явлениям и фигурам современного культурного ландшафта, так и к обесцененным советским символам. Музыка здесь взята из песни Pharaoh «Black Siemens» — одного из главных мемов-хитов 2015 года, который вышел далеко за пределы рэп-сообщества в пространство мейнстрима. Припев «Black Stalin» структурно дублирует припев оригинальной песни, а содержательно вводит фантастический элемент:

СССР, СССР, СССР, СССР — мертвый Сталин —

СССР, СССР, СССР, СССР — вдруг восстанет —

СССР, СССР, СССР, СССР — с черной трубкой —

СССР, СССР, СССР, СССР — и с наганом.

Нарратив Славы КПСС интегрирует отсылки к советскому прошлому и превращается в рассказ от первого лица, как если бы лирический герой провалился в воронку времени и пространства, оказавшись на продолжении «Сталин Фанк» — вечеринки Бабангиды. На это указывают прямые отсылки Славы КПСС («Мы готовим буржуа алмазный ледоруб» — ср. «Товарищ Троцкий примерил тут угги и сплясал с ледорубом» у Бабангиды; «Я не верю этим шлюхам — Гоблин Кургинян» ср. «Те два петуха — Гоблин и Кургинян со слюнями»).

Прошлое и настоящее смешиваются в один сплошной мем и объект для постиронии. Можно говорить о выделенном Джеймисоном постмодернистском симптоме «потери чувства истории», который объединяет Славу КПСС с Монеточкой или группой «Буерак» (см. ниже). Коммунистические идеологические штампы перемешиваются с цитатами из Бабангиды и таким образом используются логикой постмодернистского пастиша, когда в повествование встраиваются повсеместные ироничные цитаты, а объекты самого различного статуса, принадлежащие к разным временным эпохам, могут соединяться в общем повествовании.

Скрытым измерением трека выступает критика то ли советского коммунистического режима, то ли современного политического ландшафта, где Зюганов и рэпер Ноггано меняются местами на телеканалах, демонстрируя тем самым политический и культурный застой в России, перекликающийся с застоем брежневским. Идеологические штампы из советского прошлого, лишенные мобилизационного потенциала в постидеологическую эпоху, накладываются на реальность настоящего времени:

Власть рабочим и трудягам — это манифест.

Наша туса на квартире, как партийный съезд (о да!).

Я включаю ОРТ («Голос») — поет Ноггано.

Переключим на «Россию» (щелк) — там Зюганов!

Я почти Ульянов — трахал в рот царизм (трахал!).

На осколках жизни, строим коммунизм (построим!).

Морсик из столовки, в темноте летит

По проспекту Стачек — черный броневик (о да!).

Эпоха YouTube сделала восприятие публики клиповым: переменчивым и зависимым от хайпа и цифровой моды на исполнителя. В интервью 2017 года изданию «Медуза» Слава КПСС рассуждал о своем творчестве так: «В последнем альбоме много мест, которые мне не нравятся, но — сделал и сделал. Это же был некий момент; когда я это проживал, я писал именно так. Для меня это какие-то маячки, чтобы во времени не потеряться. Некую экзистенцию фиксируешь — и можешь всегда вернуться в это состояние. Возможно, оно будет калечным в чем-то, неудачным, но зато настоящим»[111].

В альбоме «Оттенки барда Mixtape», вышедшем в октябре 2019 года, Слава КПСС рефлексирует о том, что произошло с ним за последние два года с момента обретения популярности (после победы над Оксимироном) и окончательного подчинения логике капитализма. Исполнитель продолжает делать отсылки к советским символам, смешивая их со своими личными ощущениями. Слава КПСС начинает искать