Наследник для медведя (СИ) - Владимирова Анна

— Пусти.

— Нет.

— Мне надо в туалет.

— Ты не сможешь подняться. — Хриплый голос прошелся по коже волной острых иголок. — И просто хочешь сбежать.

— Рэм…

Он помолчал, прежде чем ответить:

— Мне нравится, как ты зовешь по имени…

Ну почему этот потрясающий зверь не пришел ко мне просто с предложением провести ночь, а? Почему надо было так?.. Это его признание поставило точку в душевных метаниях. Либо он был слишком хорошим психологом, либо… им не был. И тогда оставалось только потеряться в догадках, но я предпочла просто вырубиться.

14

* * *

Проснулась я только под утро от того, что жутко хотелось пить. Комната Рэма уже подернулась серой мутью предрассветного часа, и я смогла разглядеть белое пятно кровати на темном полу, книжную полку вместо стены позади. Вход в ванную располагался слева от нее. Противоположная стена оказалась прозрачной и вела на широкую крышу, часть которой была скрыта за колышущимся зеленым кустарником.

Рэма рядом не было.

Я выпуталась из одеяла, в которое меня старательно заворачивали — не иначе. На трясущихся ногах прокралась в ванную и зажгла свет. Просторная, светлая, с ванной, вырезанной из камня, в центре. На единственной тумбе у раковины я нашла комплект полотенец, а на вешалке — белый халат. Вряд ли он принадлежал хозяину — слишком миниатюрный. Болтавшаяся на петельке бирка утвердила в мысли, что он новый и оставлен для меня. Соблазн залезть в ванну победил — вода набиралась в емкость неслышно.

Хотя, а вдруг Рэм уже встал?

Я отважилась на поиски. В кухне было тихо, дверь в предполагаемый кабинет приоткрыта, но только темнота и тишина царили внутри. Я раздобыла стакан, определилась с краном питьевой воды и утолила жажду. Но не любопытство. Неисследованной оставалась только крыша. Закутавшись плотнее в халат, я опасливо приблизилась к стеклянной двери. Открылась та бесшумно, и я выскользнула под звуконепроницаемый купол.

Площадка оказалась просторной. За кустами у выхода сразу же начиналась лужайка с плотной сочной травой, а за ней — небольшая рощица из низкорослых деревьев. Люди себя так не обустраивали. А вот оборотням, видимо, без зелени жилось туго.

Лично мне без шума города стало неуютно. Я выросла в этом бетонном мире, и его постоянная возня была неотъемлемой частью жизни. А вот Рэм не оценил ее очарования. Тут даже шороха ветерка не намечалось, и каждый мой шаг по каменной дорожке отдавался глухим звуком.

Мне уже показалось, что Рэм куда-то уехал, так тут было тихо, когда вдруг из глубины рощицы долетело тихое звериное ворчание. Я замерла с ровной спиной — идиотский рефлекс! Как он там говорил? Никто меня не найдет в случае чего? Вот уж воистину. Но бежать некуда… А любопытство узнать, что за зверь скрывается в его второй ипостаси, стало едва переносимым.

Босые стопы зарылись в пружинящую траву, и я двинулась в сторону деревьев. Через короткий кустарник изящно пролезть не удалось — халат зацепился за ветки, оголив бедра, но пока я отвоевывала у растения одежду, сзади вдруг недвусмысленно утробно заворчали. А вот теперь стало страшно… Оставаясь на привязи у кустарника, я кое-как обернулась и тут же наткнулась на свирепый взгляд огромного хищника.

Медведь. Раза в два больше человека. Черный, как ствол какого-то дерева, на фоне которого он нарисовался, и это делало его совершенно необъятным. Зверь стоял на четырех лапах, опустив низко голову, но не принюхивался, а просто низводил меня взглядом.

Это умом понимаешь, что шансы быть растерзанной оборотнем малы. Но инстинкты сильнее. Только меня снова приморозило, вместо того чтобы дать команду драпать. Я стояла с оголенными чуть ли не до задницы бедрами, пытаясь натянуть ткань на остальную часть тела, и пялилась на зверя. А у того все было во взгляде. Весьма знакомом, надо сказать. Когда его глаза засветились ехидством, я тяжело сглотнула, но зверь уже двинулся в мою сторону. Боже, какой он большой!

— Не подходи, пожалуйста! — проскулила я, вернувшись к энергичным попыткам выдрать халат.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Но тщетно. Ни куст, ни Рэм меня не слушались. Медведь наступал, перекатывая длинный грудной рык по моим натянутым нервам, и когда между нами не осталось и двух шагов, я вывернулась из халата и бросилась голяком из зарослей.

Но утро не задалось абсолютно. Стоило выскочить на лужайку, в эту же секунду включилась система полива, и меня окатило мелкими ледяными брызгами со всех сторон. Я взвизгнула и бросилась к двери. Вышло феерично. Представляю, как он ржал там за кустами, наблюдая за моим позорным бегством! Проскакав на носочках по полу, я влетела в ванную и захлопнула двери…

* * *

Я видел ее. И понимал, кто передо мной. Давно такого не было… Стоило услышать ее запах, в голове прояснилось, а шорох камешков под ее босыми ногами наполнил рот слюной. Да, желания были дурацкими — попробовать на вкус ее шаги… Но зверь есть зверь, в этом себе отказывать и не было нужды. Достаточно было того, что я не сделал ничего, что бы навредило ей.

А когда она выскочила из халата, готов был поклясться — уже был полностью человеком, как и раньше, просто в звериной шкуре. И теперь абсолютно точно хотелось догнать и завалить ее на траву… Запах девушки вперемешку с моим, который остался после ночи, пустил такую взрывную смесь по венам, что из груди вырвался рык. Хорошо, она уже заскочила в дом. И мне тоже пора было возвращаться…

* * *

Когда он вошел в ванную, я вздрогнула, а по коже, несмотря на горячую воду, прошла волна мурашек. Сложно сказать, какой его образ будоражил больше — человеческий или звериный. Не стесняясь наготы, он демонстративно повесил мой брошенный халат, направился ко мне… и бесцеремонно залез в ванну!

— Рекомендую сначала освежиться в системе полива, — вжалась я в противоположный бортик под его внимательным довольным взглядом. — Так расслабляет!

Рэм усмехнулся полноценно:

— Жаль, убежала. Мне кажется, ты еще не до конца расслабилась…

От его непристойных намеков кровь, наконец, хлынула к коже, а особенно к щекам. Да уж, вспоминать вчерашние подвиги в его постели было непривычно. Как это все увязать с тем, что мне ему вообще-то нужно противостоять?

— Зря ты веселишься, — поежилась я, стараясь не смотреть на него. — Мы еще не закончили.

— Я помню, — послышалось серьезное. — Просто вчера никто из нас больше не мог разговаривать.

— Сейчас заплачу, — закатила глаза. — Ты и «не мог больше»? Или за тобой тоже гоняется озабоченный медведь?

— Медведь? Я думал, тот придурок на твоей кухне — кот.

— Он — горный лев, между прочим, — глупо оправдывалась я под его снисходительным взглядом.

— Это ничего не меняет. За попытку присвоения чужой самки откручивают голову, Вика.

— Ты меня пытаешься примирить со вчерашней ночью? Или мне нужно привыкать расплачиваться за грехи других в твоей постели? — Рэм прикрыл глаза, шумно втягивая воздух, но я не могла успокоиться: — И я — не твоя самка!

— Что-то день только начался, а я снова чувствую, что не могу с тобой разговаривать, — плотоядно оскалился он, врезаясь в меня голодным взглядом.

— Подожди, больше пока что никто из близких мне не накосячил!

— Я не пойму, ты жалеешь, что я отпустил его живым?

Я вздохнула и с тоской посмотрела на мочалку на стене. Чтобы до нее дотянуться, нужно было встать.

— Может, тебе все же немножечко важно, чтобы я тебя не слишком сильно ненавидела?

Только у Рэма никаких стеснений не было. Он медленно поднялся, беззастенчиво демонстрируя мне свое тело и его особенно привлекающие внимание детали, подошел ближе и снял со стены мочалку:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Спинку потереть?

— Ну хоть будет о чем рассказать журналистам! — я вжималась в бортик, не в силах поднять взгляд выше его бедер.

— Ты ведешь себя забавно, Вика, — мылил он мочалку прозрачным мылом. — Не бежишь, но и хода не делаешь.