Журнал «Вокруг Света» №03 за 1989 год - Вокруг Света

В 1938 году немецкий профессор Херрманн собрал все эти гипотезы в одной книге. Он считал, что вся история с муравьями была чистейшей воды вымыслом. Может быть, когда-нибудь обычные муравьи и поднимали на поверхность золотой песок, только вот размеры их многократно преувеличены рассказчиками. По мнению Херрманна, муравьев стали путать с барсами, также обитавшими в этих местах и наводившими ужас на золотоискателей. «Золото муравьев», утверждал он, должно находиться к югу от истоков Инда, где-нибудь в Ладакхе, где всегда находили этот драгоценный металл.

Изучая литературу, я познакомился и с еще одной точкой зрения, согласно которой история о муравьях-золотоискателях пришла к нам из африканского фольклора и искать страну «золота муравьев» надо в Эфиопии. Таким образом, тайна оставалась нераскрытой. И я чувствовал, что мне надо прежде всего попробовать точно идентифицировать дардов, упоминаемых греками, и посмотреть, сохранился ли кто-нибудь из них, так как только они могли подтвердить или опровергнуть легенду.

В поисках дардов я наткнулся на книгу знаменитого лингвиста Лейтнера под названием «Дардистан». В ней были помещены карта «Дардистана», легенды, песни и даже несколько фотографий дардов, описывались их обычаи. У меня сжалось сердце. Очевидно, в этой области уже больше нечего делать. Заранее считая себя побежденным, я все-таки решил отыскать имя Лейтнера в Большой Британской энциклопедии и прочел там: «Он (Лейтнер) стал директором губернаторского колледжа в Лахоре в 1864 году и ввел термин «Дардистан» для обозначения высокогорного района на северозападной границе Индии, что рассматривалась как абсолютно искусственное обозначение». Короче, «Дардистана» Лейтнера, кажется, не существовало. Вот тебе и на! Быстренько я перескочил к букве Д... Дар... Дардистан...

«Дардистан» — чисто условное название, данное учеными району на северозападной границе Индии. В настоящее время не существует ни страны, называемой таким образом ее жителями, ни народа, носящего название «дарды».

Может быть, я только зря теряю время?!

Я начал лихорадочно перелистывать дальше страницы книги «Дардистан». Чем больше я углублялся в нее, тем сильнее разгоралось мое любопытство, смешанное с удивлением. Как вскоре выяснилось, Лейтнер никогда не был у дрок-па Ладакха. Подумав хорошенько, я решил оставить в покое Лейтнера и поискать более современные упоминания о дардах.

Наконец я нашел блестящую статью «Кем были дарды?», опубликованную в 1978 году исследователем Грэмом Кларком из Оксфордского университета. В ней автор объяснял, что так называемые современные дарды обязаны своим именем мании всеобщей классификации, охватившей ученых XIX века. Эта мания вместе с «наивным эволюционализмом» (согласно которому весь мир, и в частности район Гималаев, был отмечен сначала взлетом, а затем падением древней цивилизации) побудила многих исследователей взяться уже в XX веке за поиски в Азии народов, упоминаемых греками две тысячи лет назад.

В общем, по-видимому, Кларк прав: «Нет никаких точных знаний о людях, которых принято считать дардами. Более того, вполне возможно, что группа людей, обозначаемых таким образом, состоит из нескольких народностей и племен, не имеющих друг с другом никакой другой связи, кроме территориальной близости. Название «дарды», данное одному из этих племен, не имеет под собой никакой научной базы...»

Кларк заключает, что неразбериха происходит от публикаций колониальных времен. Добавим к этому изоляцию высокогорного района, часто закрытого для посещения иностранцами.

И все же, если дарды не идентифицированы, кто же были эти люди со светлой кожей, которых я видел в Мулбекхе?

Как оказалось, единственным человеком, описавшим обычаи дрок-па, был его преподобие Франке из моравской миссии в Лехе. В его трудах начала XX века описываются некоторые обычаи индоевропейского народа дрок-па. Франке связывал дрок-па с дардами Геродота, правда, не приводя никаких доказательств в пользу этого утверждения. Подобной точки зрения придерживаются и некоторые современные ученые, такие, как профессор Джузеппе Туччи и его коллега профессор Лучано Петех, хотя ни тот, ни другой детально не изучали живущих в труднодоступных долинах дрок-па. Профессор Петех в своей книге «Исследование записок по истории Ладакха» утверждает даже, что «изначально население Ладакха состояло из дардов, потомков которых можно еще обнаружить в данной местности». Хотя еще никто точно не идентифицировал дардов, Петех решается заявить: «Мы можем сказать, что этническая основа людей, проживающих в Ладакхе, без всякого сомнения, дардская, да и топонимика местных названий по большей части созвучна дардскому языку».

«Геродот дважды упоминает дардский народ»,— продолжает Петех и добавляет, что Неарх и Мегасфен связывали, в свою очередь, легенду о муравьях-золотоискателях с дардами. Это важный факт, так как в отличие от Геродота эти два грека много путешествовали по Индии, а Мегасфен даже находился некоторое время при дворе правителя Чандрагупты, владевшего Кашмиром в III веке до нашей эры. Чем дальше я углублялся в изучение нынешних дрок-па, с тем чтобы узнать, кто же они на самом деле, тем больше у меня возникало сомнений: были ли они действительно теми дардами, о которых говорили греки? Мне казалось совершенно бессмысленным усматривать в этом районе колыбель индоевропейских народов.

Все окончательно запуталось, когда я чабрел на книгу некоего Гуляма Мохаммеда о народе шина, чей язык был родствен языку дрок-па Ладакха. Он утверждал, что шина ни в коей мере не принадлежат к индоевропейской семье, а являются потомками арабов. Конечно, это семиты, писал он. И прибыли они либо из Персии, либо из Турции — через Афганистан. Вот тебе и колыбель индоевропейцев!

Я просмотрел все брошюры по этому вопросу в библиотеке и узнал, что еще задолго до Франке в течение некоторого времени дрок-па изучал Шоу, английский представитель в Ладакхе, находившийся там с 1871 по 1876 год. В статье, названной «Индоевропейцы, затерявшиеся в горах Тибета», он дал дрок-па имя «ардеркаро». Шоу составил небольшой словарик языка дрок-па, который он сравнивал с шинскими диалектами на западе долины Гилгита и Астора в Западных Гималаях. Ясно было, что языки родственные, даже если шина и ардеркаро совершенно не понимали друг друга. Но в любом случае это были индоевропейские языки.

В результате мне стало ясно, что никто серьезно не изучал этих загадочных дрок-па Ладакха. Предстояло еще открыть немало интересных вещей о дрок-па, они же ардеркаро, они же дарды, они же в довершение всего и минаро, как назвал их преподобный Франке, познакомившийся с ними наиболее близко.

Чтобы не путать потом шина, псевдодардов, ардеркаро и дрок-па, я воспользуюсь в моем повествовании названием «минаро» для обозначения 800 дрок-па, исповедующих буддизм дардов Ладакха.

Я почувствовал, что пришло время снова отправиться в Гималаи, чтобы узнать, кто же в действительности эти загадочные минаро.

Загадки горных козлов

В свое время владелец одной из харчевен в Каргиле порекомендовал мне в качестве проводника некоего Нордрупа из местных монахов. Выбор тогда оказался настолько хорош, что сейчас я попросту не мог и представить себе экспедицию в Ладакх без него.

Мисси, Нордруп и я влезли в грузовик, идущий в Заскар. Дорога постоянно поднималась по величественной долине реки Суру, которую окружали скалистые горы, увенчанные искрящимися снежными пиками. Тут и там по долине были разбросаны селения, похожие на оазисы. Время от времени луч солнца освещал серебристые купола маленьких храмов. Мне вспомнилось, что Херрманн считал эту долину тем местом, где, возможно, находились легендарные золотые прииски, упоминавшиеся Геродотом. Это предположение нужно было проверить.

Последние семьдесят пять километров дороги, проложенной по долине реки Суру, проходят по безлюдной местности, где царят ледники. Они спускаются с двойной цепи горных вершин, самая высокая из которых, Нункун, достигает высоты 7135 метров над уровнем моря. Эта горная долина завершается небольшой каменистой площадкой, окруженной со всех сторон горами. Здесь, на высоте 4400 метров, четыре бурные речушки спускаются с гор, омывая стены монастыря Рингдом, западнее которого ламаистских монастырей уже нет. Дальше за Рингдомом, по другую сторону перевала Пенсила, простирается затерянная в горах ледяная долина Заскара.

Первую после прибытия ночь мы провели в палатке, которую поставили рядом с монастырем. Вечером, когда мы сидели, греясь у нашей маленькой печки, Нордруп рассказал о своей последней мечте: построить дом, настоящий дом, и переселиться туда из своей хижины, где всего одна-единственная комната. Дом он построит от начала и до конца сам, а начнет строительство года через четыре, может, через пять, когда подрастут тополя, посаженные им около его нынешнего жилища. Была у Нордрупа и еще одна мечта — перегородить проходящий через его поселок горный поток и устроить водяную мельницу, чтобы молоть ячмень. Для этого ему нужно будет целую неделю шагать по горным перевалам, пройти по ледникам ущелья Умазила (5350 метров над уровнем моря), чтобы принести на своих плечах бревно, подходящее для изготовления мельничного желоба. Из этого примера видно, какую большую ценность представляет здесь древесина. Мисси, внимательно слушавшая рассказ, была поражена: перед ней во всей красе представали реальные условия будничной жизни обитателей Заскара. Моя спутница по нынешней экспедиции немало повидала на своем веку: она объездила всю Европу, свободно говорила на четырех языках. Теперь для нее открывался совершенно иной мир. Мир, где техника была простой и понятной, мир, в котором физический труд был не только необходимостью, но и доставлял удовольствие. Словом — мир Гималаев.