Прихоть мажора - Агата Лель

людям свой вкус. Мне безумно нравился их дом, я бы оформила свой точно так же.

— Да… Да, Дуняша, уже выхожу, моя дорогая. Через час, да, — забрав сумочку в тон приталенному пиджаку, Инна Алексеевна подарила мне улыбку и кивнула в сторону кухни, мол, иди, мама там.

Мне было приятно, что их семья мне настолько доверяет. Я могла беспрепятственно перемещаться по дому, заходить во все комнаты — запретов не было. Но, конечно, я никогда этого не делала. Максимум, куда я могла зайти — это кухня, столовая и… комната Артура, пока никто не видит. Паломничество в его святая святых я начала пару лет назад. Не для того, чтобы внедриться в его личную жизнь, нет, я просто хотела быть хоть чуточку к нему ближе.

Я рассматривала многочисленные книги на его полках, могла открыть шкаф и вдохнуть аромат одежды, сплошь стильного черного цвета. Самое постыдное — прилечь на его кровать и помечтать.

Сейчас я тоже пришла сюда именно за этим, чтобы зайти в его комнату.

Зная, что ее хозяин находится внутри.

Мне нужно было знать, зачем он это сделал.

Я быстро поднялась по лестнице и сразу же направилась к предпоследней двери в самом конце коридора. Она была приоткрыта, и я слышала отдаленный шум льющейся воды. Он в душе.

Если я войду, будет слишком непристойно? Конечно, слишком. Он дико разозлится, если увидит меня внутри. Поэтому я просто прислонилась спиной к стене, дожидаясь, когда он выйдет из ванной. И стояла бы так до победного, но услышала, как кто-то поднимается по лестнице.

Только этого мне не хватало! Чтобы кто-то увидел, как я торчу здесь, и решил, что я шпионю за сыном хозяина. Я не знала, кто это мог быть. Точно не мама — она практически не выходит из своего кухонного царства, не Альберт Владленович — он уезжает рано утром, и до поздней ночи его не бывает дома. Как и Инна Алексеевна, она уже несколько лет курирует благотворительный фонд, тратя на него все свое время.

Аня, горничная?

Мы в неплохих отношениях, но, кажется, ей тоже нравится Артур. Вряд ли ее воодушевит мое здесь присутствие.

Долго размышлять было некогда — я просто открыла дверь и юркнула внутрь, прильнув к замочной скважине. Точно — Аня. Прошла мимо по коридору, задержавшись на секунду возле комнаты Артура.

Конечно, конкуренткой я ее не считала, это просто глупо, ведь ни она, ни я Вишневскому неинтересны. Его планка — птицы более высокого полета.

— И что там интересного показывают? — раздалось за спиной, и я, вздрогнув, резко обернулась.

Вишневский стоял в метре от меня, придерживая на бедрах черное полотенце.

Глава 10

Аглая

— Ну так и чего там? — кивнул на дверь и взмахом руки убрал упавшие на лоб влажные пряди. — Я понимаю еще — подглядывать за мной в ду́ше, но рассматривать в замочную скважину моей спальни коридор…

— Прости, я… Это совсем не то, что ты подумал! — я вжалась в дверь, мечтая, чтобы она открылась, и за ней оказался портал в Нарнию. Или в преисподнюю. Да куда угодно, лишь бы побыстрее уйти от этой неловкой ситуации. — Я просто мимо шла и… вот… пришла к тебе. Понимаю, как это выглядит, но это точно не то, что ты там нарисовал в своей голове.

— А что я нарисовал?

— Не знаю, это же твоя… голова.

Господи, что я несу!

Он скупо улыбнулся и, чуть наклонив голову набок, уставился мне прямо в глаза, специально смущая. С его волос капала вода, стекая тонкими струйками по плечам и груди. И какое это было зрелище…

— А может, ты все-таки следила за мной?

— Совсем как ты за мной? Вчера утром в окно.

— Ну хорошо, один-один, — снова улыбнулся он и, распахнув зеркальный слайд двери, достал с полки шорты. А потом… рывком сбросил полотенце, швырнув его на черные простыни незастеленной кровати.

Я вспыхнула словно факел, конечно, сразу же отвернулась, но ничем не прикрытый зад увидеть все-таки успела. Кровяное давление сразу же взметнулось к предельно допустимой отметке, пусти сюда врача с тонометром, он бы сильно удивился, почему я до сих пор жива.

Рассматривая потолок, вдруг совсем стушевалась, что совсем мне не свойственно.

— Я… я пришла спросить про паспорт.

— Паспорт?

— Это же ты его принес и положил на мой подоконник.

— Ну, допустим.

— А где ты его взял?

— У Нодара, где же еще. Не надо было?

— Нет, надо, конечно, очень надо. Но я просто не ожидала… И не просила тебя о помощи.

— Я же говорил, что делать тебе там нечего.

— Ты был прав.

За спиной послышались шаги, из чего я сделала смелый вывод, что он уже оделся. Обернулась. Вишневский сидел на кресле, положив скрещенные ноги на низкий зеркальный стол. В руках он держал спелое красное яблоко.

— Спасибо тебе. Я не знала, каким образом забрать у него документ. Ты его что, побил? Ну, Нодара.

Он в который раз улыбнулся (невиданная эмоциональная щедрость!) и с аппетитом вгрызся в хрустящую кожуру. Чуть наклонившись всем корпусом вперед, взял со стола телефон и, откинувшись обратно, уткнулся в светящийся дисплей.

— Я похож на того, кто бьёт морды?

Вообще-то, нет, на того, кто распускает руки, он похож нет был. Не то чтобы он был слабаком или трусом, скорее бездумное животное рукоприкладство — не его метод. Он слишком для этого ленив. И хитер.

— В общем, как бы ты его ни забрал — спасибо тебе большое. Если бы не ты, даже не знаю… Я могу что-то для тебя сделать? В благодарность.

Он отвлекся от айфона и окинул меня взглядом с головы до ног. Не как минуту назад, уличая в подглядывании, и не откровенно похабным, но я почему-то автоматически ощутила себя раздетой. Даже руки на груди сложила, словно его взгляд-рентген был способен видеть что-то через