W&H (СИ) - "Тринадцатая Причина"

Они молчали, пока шли по обезлюдевшим коридорам. Тишина была нарушена лишь когда они оказались в директорском кабинете. Гарри присел в кресло напротив стола, рассматривая чучела ворон.

На этот раз кабинет был хорошо освещён: из окон лился солнечный свет, а камин в виде головы горгоны мягко мерцал всполохами огня. Уимс села на своё место.

— Гарри, то, что произошло в Англии сегодняшней ночью, — ужасно.

По серьёзному лицу директора сложно было сказать, что она чувствует на самом деле. Не выдержав, Гарри хмыкнул. Уимс снисходительно не обратила на это внимания.

— Возможно, тебе стоит сходить к психологу и выговориться?

— Со мной всё нормально! — возмущённо отозвался Гарри.

— Нам всем иногда необходимо поговорить с кем-то.

— Я не собираюсь резать вены или лезть на стены, — фыркнул он, поджимая губы.

— С твоими родными или друзьями всё хорошо? Ты связывался с ними? — участливо спросила Уимс.

Этот вопрос больно уколол Гарри. У него не было ни одной возможности хоть как-то узнать, пострадал ли кто-то в этих нападениях и всё ли хорошо с Хогвартсом, с Роном и Гермионой, с семьёй Уизли. Да, он сейчас рад бы был услышать, что с Дурслями всё нормально. Но не мог. Единственной ниточкой в Англию был Сириус, но тот не отвечал.

— Да, связывался, с ними всё в порядке, — как можно уверенней ответил Гарри.

— Насколько мне известно, у тебя нет телефона или ноутбука. Каким же образом ты с ними поддерживаешь связь? — Уимс прищурилась.

— Телепатически, — процедил Гарри, едва удерживаясь, чтобы не рявкнуть. — Попросил у соседа по комнате позвонить.

— Я тебе не враг, Гарри, — неожиданно тепло сказала Уимс, откидываясь на спинку кресла. — Я, как директор, могу вынудить тебя ходить к специалисту, — она нахмурилась, не давая ему вставить слово, — но не буду. Я бы хотела, чтобы ты понял: в Неверморе мы помогаем друг другу вне зависимости от того, кем являемся.

— Я понимаю, директор, — медленно кивнул Гарри. — Я могу идти?

— Ещё один вопрос: ты бы не хотел мне ничего рассказать?

В этом вопросе Гарри подспудно чувствовал не одно дно. Положение её тела, наклон головы, проницательный взгляд, лёгкая полуулыбка на губах директора, — всё это непостижимым образом отзывалось в его голове простой мыслью, что она что-то знает или о чём-то подозревает.

— Нет, директор Уимс.

— Тогда вы свободны, мистер Блэк.

Гарри бросил на неё последний странный взгляд и вышел из кабинета, рассуждая, о чём могла догадаться директор. Он пытался заставить себя думать о чём угодно, лишь бы не об Англии и ночном происшествии.

Вскоре его мысли перескочили на статую Эдгара Аллана По, но, подходя к ней, Гарри понимал, что ни сейчас, ни позже проверить «два щелчка» не получится: слишком много вокруг было людей. Ученики разбрелись по школе, и особенно много их собралось во дворе, где была и обнимавшаяся с кубком Инид. А ещё был Кент. Подбитый Кент, прижимавший к распухшему синяку под глазом пакет со льдом. На все вопросы Гарри он отмахнулся, сказав, что упал, когда спускался по лестнице. Каким образом можно было упасть так, чтобы у тебя остался ровненький синяк, как от удара, Гарри понять не смог, но Кент явно что-то недоговаривал, бросая недовольные взгляды на мрачную Бьянку, сидевшую в окружении подруг-сирен.

Время до вечера Гарри коротал за своими ежедневными делами, которые уже были ему как кость в горле. Практика телекинеза и чтение учебника по окклюменции были очень скучными вещами, но необходимыми и позволяющими не думать ни о чём другом. Несколько раз Гарри срывался, прятался от взглядов других людей и пытался дозваться до Сириуса, но ответа всё так же не было.

Он решил, что проберётся к статуе Эдгара ночью, после отбоя. По опыту Гарри уже знал, когда лучше всего выходить из комнаты, чтобы не попасть на учителей, так что он решил подождать полчаса. Однако его опередил Кент. Соседу стали массово слать сообщения на телефон, отчего аппарат буквально разрывался на столе, не давая сирене поиграть в игры. Зато, когда Кент всё же взглянул, кто ему пишет, — быстро выключил ноутбук и сорвался с места, практически не пытаясь спрятать бронзовую маску.

Гарри, пытаясь не показываться на свету, шёл за приятелем. Они миновали несколько коридоров и четырёхугольный двор, следуя точно к закутку со статуей писателя. Ему пришлось притормозить в одном из коридоров, спрятавшись в нише, дабы Кент, встретившийся со своими приятелями, не заметил его. О чём говорили несколько подростков, Гарри не слышал. Те стояли слишком далеко, да и переговаривались шёпотом.

Через минуту ребята скрылись за поворотом, ведущим к тупику со статуей. Гарри выждал несколько минут и аккуратно заглянул за угол, но там уже никого не было — они просто исчезли, но уходить тут было некуда. Он глубоко вздохнул и, не таясь, встал напротив Эдгара Аллана По. Вскинув одну руку, Гарри два раза щёлкнул пальцами, издавая сухие, чёткие звуки.

Крылья ворона на правой руке Эдгара Аллана По опустились, рука прижалась к животу, и статуя стала быстро отъезжать назад под тихий шум механизма, который давно не смазывали.

Гарри вступил в открывшийся проход и прислушался: снизу шёл звук чьих-то голосов. Туда же вела широкая лестница. Он сделал несколько шагов вперёд.

— Я высвободилась пять минут назад, — отчётливо прозвучал девичий голос.

Гарри быстро зашагал по лестнице вниз, сжимая палочку в кармане штанов, но всё оказалось немного не тем, что он ожидал увидеть.

На полу в центре большой комнаты был изображён символ сообщества «Белладонна», вокруг него полукругом стояли ученики, причём знакомые Гарри. Тут была и Бьянка, и Ксавьер, даже Аякс с Йоко. Каждый из них был облачён в фиолетовую мантию и маску, впрочем, последние уже были сняты, не скрывая лиц.

Длинные стеллажи с книгами, множество портретов на стенах, резные столики и стулья, молочный свет луны, — всё это создавало неповторимый шарм.

— Хочешь получить ещё один синяк? — равнодушно спросила Аддамс у перегородившего ей дорогу к выходу Кента. Тот нехотя отошёл в сторону, бросая взгляд на лестницу, на которой стоял Гарри.

— А ты как сюда попал? — изумлённо спросил Кент.

— Разгадал загадку.

Ребята из общества переглянулись. Ксавьер прикрыл глаза рукой. Аякс недоумённо переводил взгляд то на Уэнсдей, которая поднималась по лестнице, то на Гарри. Бьянка недовольно упёрла руки в бока. Её позу зеркально повторяла Йоко.

— Что у нас за тайное элитное общество такое, если сюда может проникнуть любой желающий?! — выразила общее мнение вампирша.

— Вы позорите ремесло похитителей! — поравнявшись с Гарри, достаточно экспрессивно заявила Уэнсдей ребятам снизу. Кажется, она действительно была разочарована. — Здесь ничего полезного, — девушка перевела взгляд на Гарри, — всего лишь кучка идиотов, играющих в тайные общества.

Не медля ни секунды и не обращая внимания на недовольный возглас Бьянки «кто это тут идиот?!», Аддамс ушла. И теперь Гарри чувствовал себя неуютно под прицелом нескольких пар глаз.

— Только не говори мне, что ты тоже откажешься принять приглашение в «Белладонну»? — как-то даже жалобно спросила Бьянка.

— Извините, — Гарри развёл руками, — хватит с меня тайных обществ.

Он тоже пошёл на выход вслед за Уэнсдей. Сзади донёсся последний возглас, конечно же, от Кента: «Кто-нибудь объяснит мне, что ещё за загадка?»

Идя по коридорам школы, Гарри думал, зачем кто-то создаёт тайные ложи и общества — для чего? Показать свою исключительность? Обсуждать запретные темы? Для чего существовало общество «Белладонна»?

Поток его мыслей прервал тихий голос Сириуса, раздавшийся из внутреннего кармана куртки — там как раз лежало связанное зеркало. Гарри быстро его достал, оттуда смотрел Бродяга. Шепнув «подожди» и воровато оглянувшись вокруг, Гарри быстрым шагом вышел из школы за внешнюю стену, немного углубившись в лес. Лишь скрывшись за рядом деревьев, он наконец остановился и присел на пенёк, заглядывая в зеркало.