W&H (СИ) - "Тринадцатая Причина"

— Человеческая рука? — Гарри с сомнением ещё раз уже более внимательно осмотрел Вещь, в ответ получив что-то вроде приветствия — махание двух пальцев.

— А ты бы предпочёл ногу?

— Ладно… — Гарри выдохнул, — я думал, что монстр, возможно, — Гарри интонационно выделил это слово, — Ксавьер.

— Почему? — поинтересовалась Уэнсдей.

— Ну, он влюбился в тебя…

— И только из-за этого?

— Не перебивай, — нахмурился Гарри, — ещё я не очень понимаю его способности, может, это он нарисовал чудовище.

— Это невозможно, — отмахнулась девушка. — Нарисовать и воплотить в жизнь? Нет. Но этот монстр может быть не талантом Художника в муках, а кем-то ещё…

— Типа оборотня?

— Да.

— В любом случае такую маску, — Гарри указал на предмет в руках Аддамс, — я уже видел.

— Где? — Уэнсдей аж дёрнулась — настолько ей было интересно услышать ответ.

— Кент. У него такая есть. Он пару раз слишком плохо её спрятал среди своих вещей, так что я заметил, — поделился Гарри.

Аддамс что-то обдумывала, осматривая свой трофей.

— На рисунке, что мне достался от мёртвого Роуэна, я нашла водяной знак. — Уэнсдей передала маску Вещи, который двумя пальцами подхватил её, остальными придерживаясь на плече, чтобы не упасть. Она, вытащив из кармана бумажку, развернула её и показала Гарри. Он приблизился и благодаря свету действительно различил какой-то рисунок. — Это символ сообщества Белладонны.

— Тайных сообществ ещё не хватало, — пробурчал Гарри. Ему и Пожирателей Смерти достаточно.

— Их распустили примерно тридцать лет назад, — пожала плечами Уэнсдей, — это всё, что я знаю.

— Спасибо, что рассказала. Не ожидал, — вполне искренне поблагодарил Гарри.

— Откровенность за откровенность.

Аддамс в своём стиле развернулась и, не прощаясь, бодро пошла в сторону женского общежития. Глядя на это, Гарри фыркнул, пнул небольшой камешек под ногами и пошёл к окну в свою комнату, молясь, чтобы Кент не играл в свои игры, иначе ждать, пока тот услышит его стук в окно, можно будет часами.

Глава 4

Следующее утро не принесло Гарри ничего хорошего, хотя начиналось вполне себе неплохо: не было ни плохой погоды, ни мрачного настроения. С тех пор как он взялся за освоение окклюменции, видения стали приходить всё реже и были не такими чёткими, а также боль в голове утихла и общее самочувствие потихоньку улучшалось.

Первое, что Гарри увидел, войдя в столовую, — это сочувствующий взгляд голубых глаз Инид, направленный прямо на него. Девушка заёрзала на скамье, сжимая одной рукой смартфон, а другой ложку. Гарри её взгляд совсем не понравился. Его губы напряглись, превращаясь в узкую линию, а взгляд посмурнел. Что-то явно шло не так, как обычно. Он быстро пересёк расстояние до стола, где расположилась Инид вместе с Уэнсдей.

Упав на соседнее место рядом с оборотнем, Гарри повернулся к ней, ожидая пояснений.

— Ты ещё не знаешь, да? — вместо приветствия спросила Инид.

— Не знаю чего? — вопросом на вопрос ответил Гарри, внутренне готовясь к неприятным новостям.

— Мне очень-очень жаль, — прокомментировала Синклер, передавая свой телефон парню. — Это огромная трагедия.

Гарри неловко подхватил довольно большой смартфон, совсем неуверенно сжимая его в руке. На экране светилась статья с громким заголовком:

«За ночь в Британии и Шотландии прогремело семь взрывов»

Гарри нахмурился и прикусил нижнюю губу, быстро пробегаясь глазами по тексту.

«На нынешний момент известно: 195 человек погибло, 231 ранены, более 100 объявлены пропавшими без вести. Всё ещё ведутся спасательные работы.

Три взрыва прогремели в районе трёх утра в Лондоне. Улица Wirzard уничтожена полностью, пострадали многочисленные магазины и бары, взорваны два моста: Millennium и Albert, а также дорожная развязка в Лидсе. На центральной площади Годриковой впадины — деревни на юго-западе Англии — был взорван памятник солдатам Второй мировой войны. Обошлось без жертв.

Два взрыва произошло в Даффтауне — небольшом городе Шотландии. Погибло 45 человек, 59 раненых, 14 пропавших без вести.

На данный момент никакая террористическая организация не взяла на себя ответственность за эти теракты.

Три дня, начиная с сегодняшнего, объявлены в Англии и Шотландии траурными.

Более 10000 британских военнослужащих подняты по тревоге.

Чтобы посмотреть речь премьер-министра Англии, перейдите по ссыл…»

Гарри изменился в лице, даже его зелёные глаза потемнели, и он аккуратно положил телефон на стол, затем зашипел что-то явно неприятное и замолчал. Инид пододвинула свой смартфон к себе, не решаясь что-то сказать. Она наблюдала, как побледневший Гарри вцепился в стол двумя руками, до хруста в пальцах сжимая его край.

Уэнсдей, которая в целом не отличалась какой-то политкорректностью или чувством такта, тоже молчала, хотя на её языке вертелось несколько фраз, например: «В Африке каждый год совершаются тысячи терактов, но всем плевать, а стоит чему-то такому произойти в Америке, Европе или Англии, — все тут же начинают переживать». Но девушка благоразумно промолчала, не желая начинать бесполезный конфликт.

Ничего не говоря, Гарри встал из-за стола, подхватил свой рюкзак и быстрым шагом направился на выход. Он не смотрел по сторонам, понимая, что на него сейчас смотрят все.

Через пару минут Гарри уже углублялся в коридоры академии. Из-за Кубка По, проводимого сегодня, большинство учеников и преподавателей находилось возле реки, другая часть завтракала, поэтому натолкнуться на кого-то он не боялся.

Ноги сами привели Гарри к статуе Эдгара Аллана По, которая находилась на достаточно удалённом расстоянии от столовой и от выхода к реке. Он со вздохом присел рядом со статуей на железный постамент и, вытащив из кармана зеркальце, позвал Сириуса.

Крёстный не ответил, в отражении был лишь сам Гарри. Он ещё несколько раз позвал Бродягу, но снова ничего не вышло — Сириус не отвечал. Гарри едва сдержался, чтобы не разбить зеркало о ближайшую стену. Шрам стал неприятно пульсировать, а в висках начала биться кровь. Он откинулся назад, прижимаясь затылком к холодному железу статуи, и глаза наткнулись на знакомый рисунок, изображённый на задней поверхности книги, которую в руках держал знаменитый писатель. Точно такой же рисунок ему показала Уэнсдей вчера вечером: человеческий череп на фоне раскрытого цветка.

— Белладонна… — прошептал себе под нос Гарри, но его неожиданно окликнули.

— Чего расселся, Гарри?

Это была Бьянка. Девушка уже приготовилась к предстоящему соревнованию, закончив свой боевой раскрас. Жёлтые тени, видимо, должны были подчёркивать цвет костюма, в который она ещё не успела переодеться. Вряд ли, подумалось Гарри, Барклай слышала о терактах в Англии: слишком занята та была сегодняшним соревнованием.

— Да вот, отдыхаю.

Гарри попытался улыбнуться как можно менее вымученно, и у него это даже получилось. Бьянка с сомнением оглядела сидевшего на постаменте и державшего в руках небольшое зеркальце Гарри, а затем недоверчиво хмыкнула.

— Не участвуешь в Кубке По? — поинтересовалась девушка, заглядывая в его зелёные глаза.

— Нет, — отрицательно помотал головой Гарри.

— Вроде Роуэн же вылетел… — Барклай приложила палец к накрашенным чёрной помадой губам.

— Меня никто не приглашал, — равнодушно отозвался Гарри.

— Не приглашал, говоришь? — Бьянка неожиданно ухмыльнулась. Она стрельнула глазами в статую за спиной Гарри. — Приглашал… — вновь повторила она, а затем выдала что-то неожиданное: — Эдгар Аллан По любил загадки.

— И что это значит? — недовольно спросил Гарри, хмурясь.

— А ты подумай, — рассмеялась девушка, а потом махнула ему на прощание рукой и скрылась за поворотом.

— Подумай, — эхом отозвался он и снова кинул взгляд наверх, осматривая символ.

Гарри забрался на постамент, заглядывая в раскрытую каменную книгу, и наткнулся на бессмысленные, шедшие в ряд строки. Он попытался хоть что-то понять в мешанине слов, но ничего не получалось. Новость о теракте в Англии всё никак не хотела уходить из его головы.