Любовный пасьянс - Саманта Фостер

— Да, уж, — согласился и Пит, подобострастно смеясь.

Под аккомпанемент громкого смеха Пита, Смит быстро подошел к задней двери своего кабинета, где он заметил подозрительную тень. И прежде чем его спутники сообразили, что он делает, Смит ухватился за ручку и рванул дверь на себя.

В кабинет влетела женщина в красном, вызывающе открытом, коротком платье.

— Подслушивать — очень дурно, дорогая моя! — холодно сказал Смит. — Особенно, тебе!

Если женщина и смутилась, то вида не подала. Она смело улыбнулась, аккуратно расправила волосы и посмотрела в глаза Смиту.

— Думаю, ко мне это не относится.

Смит обошел вокруг нее и закрыл дверь, за которой она только что подслушивала. Затем он направился к бюро, стоявшему позади стола, выбрал из резной коробки сигару и закурил. Он выпустил несколько клубов, дыма, намеренно не замечая братьев Уоллесов, всем своим видом показывая, что им закурить он не предложит.

Впрочем, те и сами не обратили на это внимания, во все глаза, разглядывая хорошенькую блондинку, стоявшую перед ними и обворожительно улыбающуюся. Однако вскоре Смит лишил их и этого удовольствия.

— Вы, оба походите по улицам и разузнайте все, что можно, об этом иностранце, — раздраженно сказал он. — Потом отправляйтесь в тюрьму и передайте этому болвану, чтобы он не беспокоился.

Пит уже был у двери. Бойд поднялся, чтобы следовать за ним, когда раздался новый приказ:

— И скажите шерифу, что я хочу его немедленно видеть!

Когда братья Уоллесы ушли, Смит резко схватил женщину. Она с готовностью подставила ему лицо для поцелуя, но он грубым рывком завел ей руки за спину и прорычал:

— Никогда больше не делай этого, Норин! Когда моя жена шпионит за мной, я чувствую себя полным идиотом!

Как ни странно, но боль от его хватки возбудила Норин. Она даже замурлыкала от удовольствия и медленно сладким голосом ответила:

— А я и не шпионила, дорогой. Я пришла рассказать тебе кое-что очень важное, но не хотела прерывать твой разговор.

Смит отпустил ее руки.

— Ну и о чем ты собиралась рассказать?

Освободившись, Норин прижалась к мужу, особенно старательно к самым интимным местам.

— Тот детектив, которого ты нанял, прислал письмо.

Поддаваясь шалостям жены, Смит замер. Она отступила на шаг и довольно улыбнулась, видя напряженное лицо мужа:

— Он нашел того проходимца, которого ты поручил ему отыскать. Ну, того, который выиграл у старого Зака Раиса часть «Райс Лайн».

— И…

Она вздохнула:

— Этот парень, уже продал кому-то свою долю.

Сухощавое лицо Смита окаменело.

— Кому? — спросил он.

Норин всем телом потянулась, выгнув спину.

— Месяц тому назад, эту долю выкупил Рупер Хорес.

Смит сжал кулаки, сквозь зубы втянул воздух и несколько долгих секунд молчал. Постепенно его лицо приобрело багровый цвет, и казалось, что он вот-вот взорвется.

— Десять процентов доходов компании зарегистрированы на имя Рупера, — продолжила Норин. — Остальные сорок все еще принадлежат старому Заку.

Смит в ярости попытался повернуться к жене спиной.

— Она думает, что одолела меня! — глухо прорычал он, и в его низком голосе послышались угрожающие нотки.

— Нет, дорогой, — еще слаще, чем прежде, пропела Норин. — Элли Райс ведь не знает, что на ее дилижансы нападают твои люди. Все равно, раньше или позже, она прогорит! А уж тогда будет неважно, кому принадлежит эта несчастная доля.

Смит рывком повернулся к жене, перехватил ее хищные ручки и сжал их в своих ладонях.

— Это очень важно! Потому что мне доставит удовольствие развалить «Райс Лайн», именно изнутри! Мне плевать на то, сколько это будет стоить, потому что, в конце концов, все будет принадлежать мне! Мне нужны эти десять процентов! Как только я получу хоть маленькую долю в компании, я очень скоро обеспечу полный контроль над ней. Я буду знать все об их делах: какие у них долги, какое расписание. А сейчас, моя дорогая, все значительно усложняется.

Норин явно наслаждалась возбужденными глазами мужа. Ей особенно нравилось, когда Харрис Смит злился. А сейчас, он как раз весь кипел от злости, и она решила воспользоваться моментом.

Преодолевая легкое сопротивление мужа, она опустила руки ниже пояса и начала медленно ласкать его.

Смит стал надвигаться на Норин.

— Я захвачу всю территорию отсюда до Калифорнии. И тогда, здесь без моего разрешения никто не сможет дышать и двигаться. Все-все станет моим: руда, работники, шахты — все! Я создам свою империю, и никто не сможет меня остановить!

— Знаю-знаю, — промурлыкала Норин, расстегивая его брюки и усиливая свои ласки. Ее манипуляции очень скоро произвели желаемое действие. Из его груди вырвался стон.

В следующее мгновение, он повернул жену спиной к себе, пригнул ее к столу так, что она едва не ударилась лицом. Норин покорно затихла и с готовностью прогнулась в пояснице, с удовольствием чувствуя, как его сильные руки задирают ей платье.

— Ты — потаскуха, — прорычал Смит, набрасываясь на жену.

В комнате стоял сильный запах духов, пота и плотской любви. Когда Смит отпустил лежащую поперек стола Норин, та мурлыкала, словно довольная кошечка. Только он успел поправить одежду, помыть руки, как раздался стук в дверь, ведущую в салон. Грязно выругавшись, Смит поспешно натянул измятую юбку на голый живот жены и рывком поставил ее на ноги.

— Убирайся отсюда! — приказал он.

— Смит, ты здесь? — раздался голос Лена Блэлока, как только затих торопливый стук каблучков Норин.

Смит вытер руки, пригладил взлохмаченные волосы и только после этого сказал:

— Входи.

Когда страж закона вошел в комнату, Смит сидел за своим письменным столом, еще хранившим тепло женского тела.

Лен Блэлок принадлежал к тому типу стражей порядка, который очень нравился Смиту. Шериф пробыл на своем посту лет десять, а может быть, и больше, и за это время пришел к выводу, что цена честности в деле поддержания порядка иногда очень велика. Смит сразу распознал эти бесценные черты в Лене Блэлоке, как только прибыл в Мидлчерч и открыл свой салун. Он оказал шерифу несколько любезностей, помог выплатить долг за дом и ссудил некоторую сумму на обучение дочери шерифа. И так, постепенно, Смит завладел законом в Мидлчерче.

Однако все это было достаточно давно, так что сейчас шериф поневоле начинал иногда думать, не слишком ли дешево он продался.

— Ты что, избегаешь меня? — спросил Смит своего посетителя.

— Нет, просто стараюсь быть осторожным, только и всего, — слишком поспешно ответил шериф. — Мы взяли твоего человека. До суда над ним не хочу никого впутывать в это дело.