Так поговорим же о любви - Николай Павлович Новоселов

начали расти, как и ты тоже. Но если ты, в свои тринадцать лет, только начал пускать корешки, прозревать и видеть, только здесь –и правильно понимать, что такое хорошо и что такое плохо; остальные воспитанники с рождения пустили корешки в не очень добрую, мягко говоря, почву и, несмотря на возвраст были преумники на все плохое. На что они были умники, то из них и выросло. Как мы не стараемся «выкорчевать» сор из их душ, он растет и растет. Такие, как ты, и еще немногие, как твои братья, это не правило, это исключение из правил. И все воспитанники, вся старшая группа, все восемь человек не смогли жить постоянной семейной жизнью, все разошлись. Кто и по второму, и даже по третьему кругу женился или замуж вышли. И тебя судьба не уберегла. И по моему мнению, вы уж очень хватаетесь за то мнимое семейное благополучие и все без исключения прощаете своим «половинам» то, что другие не простят. И все равно остаетесь без «половин».

Отдельного здания для детского дома не выделили, не было его. Интернат располагался в двух корпусах, соединенной столовой. В один корпус переселили интернат, в другом корпусе организовали детский дом. Не хватало воспитателей, не хватало ни учебников, ни одежды. Корпус в три этажа, верхний и половину второго занимали спальни. Остальная часть здания заняли под классные комнаты для приготовления уроков, актовый и спортивный зал. И подвальные помещения все были заняты –душ, помещения для хранения постельного белья, запас коек, спортинвентарь.

И только столовая была оформлена и укомлектована полностью. К имеющемуся штату еще набрали поваров и посудамойщиц, да и воспитанники что детского дома, что интерната, строго по графику помогали и поварам, и мыть посуду; и полы разумеется. И если на интернат средства были выделены на все необходимое, организация детского дома в городе не была предусмотрена, средств для этого в городе не было. Середина августа, скоро сентябрь. Нужна школьная форма, нужна и одежда для дома. И если школьную форму шили в городских мастерских, и через полгода одели всех, то с одеждой для дома была проблема. Кликнули клич среди организаций. И понесли люди, что могли. Особенно, как мне помнится, наши соседи, мочищинские. Воспитатели, старшие девочки, да и мальчишки от них не отставали, перешивали, перекраивали, подгоняли как возможно на себя и своих младших братишек и сестренок из принесенной старой одежды. И как радовались каждому платьицу, штанишкам, как их берегли! И в последствии тоже, ибо средства на интернаты и детские дома отпускались по остаточному принципу, что достанется, останется. И именно на этом месте, как я понимаю, организовали детский дом только потому, что здесь выстроили новую школу и было куда определить воспитанников на учебу. Вручную шили матерчатые школьные сумки, портфель школьный был в диковинку. На первом году с занятиями в школе были «казусы». На занятия нужно было приходить строго в форме, не было тогда разделения на богатых и не очень, с портфелями, с полным набором школьных принадлежностей. У кого этого не было, не допускал дежурный, обычно старшеклассник, в школу. И приходили наши девчонки и мальчишки назад, в детдом. С нами отправлялся воспитатель, мы дожидались на улице, воспитатель шел к директору и только потом нас пропускали на занятия. Потом, по договоренности с директором школы, всегда с дежурным дежурил и наш воспитатель, чтобы пропустить «своих». И так продолжалось полгода, пока в школе не привыкли, что нас надо пропускать, как бы мы не были одеты и что бы у нас не хватало из школьных принадлежностей. А узнать и отличить нас от «домашних» было не трудно по нашим матерчатым сумкам и по старой одежонке. Каждый карандаш, шариковая авторучка, тетрадь, альбом на счету, с каждого спрашивалось, как он их использует. В первый год не было не у кого спортивной формы –трико, занимались в том, что было на нас. В каждом классе держали набор карандашей на тот случай, если вдруг кончится у кого паста в авторучке.

Помню, на третий день учебы мой одноклассник принес мне целый килограмм конфет.

–– Я , –говорит, –спросил у мамы денег чтобы купить тебе конфет, она сама пошла и купила и вручила мне с наказом, чтобы только тебе отдал. Вот я тебе и отдал.

И вручил он мне на перемене, во дворе, чтобы меньше видело народу. И тем не менее я позвал всех, кто был поблизости, раздал по счету, в том числе и тому, кто меня угостил, и мы весело их «уничтожили».

Нас выделяли, о нас заботились и учителя и одноклассники. Угостить ли сладостями, поделиться карандашом или ручкой, помочь в учебе. Кликнули клич по школе, собрали денег и купили трико, в первую очередь нашим девчонкам, чтобы они не пропускали физкультуры. И учителя и успевающие ученики по просьбе учителей оставались с нами после уроков, чтобы дополнительно объяснить школьный материал, помочь в выполнении домашних заданий. И не помню я усмешек на нашу тупость, если даже учесть что это были мои же ровесники. Идешь домой и радуешься –домашнее задание выполнено. Есть дополнительное время покататься на лыжах, или сходить на каток, благо на каток нас пропускали бесплатно, в отличие от «домашних». Наши, не очень большие достижения в учебе и общественной жизни школы были для учителей дополнительной и очень действенной для «домашних» формой воспитания: « Вот у Кати выполнена домашнее задание, а у ней даже нет нармальных условий для их выполнения, они у себя дома по тридцать человек вместе делают уроки, а у тебя не выполнены, хотя у тебя дома все условия для учебы родители создали»; « Ты, Вера почему пропустила физкультуру. Вот Боря освобожден от физкультуры по нездоровью, формы нет, так упрашивает учителя, чтобы заниматься. И занимается, пусть отдельно от всех, так как не выдержит тех нагрузок, которые дает учитель, но ведь занимается»; «Посмотрите, как детдомовцы чисто и аккуратно работают на уборке школьной территории, а у вас почему не так». И самый нерадивый ученик в следующий раз придет с выполненным домашним заданием, и Вера не будет пропускать физкультуру, и уборка школьной территории будет сделана во высшему разряду. Праздники были дополнительной причиной угостить получше детдомовцев, и все привыкли и стало нормой и в школе, что любой подарок, как правило сладости, все идет на угощение всех. Да, чевствуют одного, но он угощает всех. С такими