Убийство Роджера Экройда - Агата Кристи

— Кто бы подумал, что вы жили среди нас инкогнито, месье Пуаро! — воскликнул он. — Для меня будет исключительным удовольствием наблюдать, как вы работаете… О! Что это?

До сих пор Пуаро стоял слева от двери. Теперь он отошел вдруг в сторону, и я увидел, что пока я стоял спиной к нему, он быстро выдвинул кресло и установил его на место, о котором говорил Паркер.

— Хотите усадить меня в это кресло, чтобы взять кровь на анализ? — сказал добродушно Реймонд. — Что за фантазия?

— Мистер Реймонд, кресло стояло на этом месте вчера вечером, когда обнаружили мистера Экройда убитым. Кто-то отодвинул его назад на прежнее место. Это вы сделали?

Секретарь ответил, не задумываясь ни на минуту.

— Нет, не я. Я даже не помню, стояло ли оно здесь, но если вы так говорите, значит, стояло. Во всяком случае, кто-то, должно быть, отодвинул его. И сделав это, вероятно, оборвал нить следствия. Какая жалость!

— Это несущественно, — сказал детектив. — Вовсе несущественно! О чем я действительно хочу спросить вас, так это вот о чем, мистер Реймонд: приходил ли на этой неделе к мистеру Экройду кто-нибудь вам неизвестный?

Нахмурив брови, секретарь с минуту или две вспоминал. В это время на звонок явился Паркер.

— Нет, — сказал наконец Реймонд. — Никого не могу припомнить. А вы, Паркер?

— Простите, сэр?..

— Какой-нибудь незнакомец приходил к мистеру Экройду на этой неделе?

Дворецкий немного подумал.

— Это был молодой человек, приходивший в среду, сэр, — сказал он. — Как я понял, он приходил от фирмы «Картис и Троут».

Реймонд сделал нетерпеливый жест рукой.

— О, да! Я вспомнил, но этот джентльмен не был незнакомцем, — он повернулся к Пуаро. — Мистеру Экройду пришла в голову мысль купить диктофон, — объяснил он. — Он полагал, что с его помощью мы сможем сделать больше за меньшее время. Фирма прислала своего представителя, но из этого ничего не вышло. Мистер Экройд так и не решился на покупку.

Пуаро повернулся к дворецкому.

— Вы можете описать мне этого молодого человека, мой славный Паркер?

— Светлые волосы, низкого роста, очень опрятный синий костюм из саржи. Очень приличный молодой человек для своей должности.

Пуаро повернулся ко мне.

— Человек, которого вы встретили за воротами, был высоким, не так ли?

— Да. Я бы сказал… где-то около шести футов.

— Тогда не подходит, — заявил бельгиец. — Благодарю вас, Паркер.

Дворецкий обратился к Реймонду.

— Только что приехал мистер Хэммонд, сэр! Он спрашивает, не может ли он быть чем-нибудь полезен, он был бы рад поговорить с вами.

— Я сейчас к нему выйду, — поспешно сказал молодой человек и вышел.

Пуаро вопросительно посмотрел на начальника полиции.

— Адвокат семьи, месье Пуаро, — объяснил тот.

— Занятный молодой человек этот мистер Реймонд, — пробормотал Пуаро. — У него вид очень умного человека.

— Я думаю, что мистер Экройд считал его очень способным секретарем.

— Сколько он здесь служит?

— Полагаю, как раз два года.

— Свои обязанности он выполняет педантично. В этом я уверен. А как он развлекается? Он увлекается le sport?[4]

— У личных секретарей для подобных занятий не хватает времени, — сказал полковник Мэлроуз, улыбаясь. — Полагаю, что он играет в гольф. А летом — в теннис.

— Он не посещает скаковые круги… я имею в виду лошадиные гонки?

— Конные скачки? Нет, не думаю, что он интересуется скачками.

Пуаро кивнул и, казалось, утратил к этому интерес. Медленным взглядом он обвел весь кабинет.

— Что ж, пожалуй, я увидел все, что здесь можно было увидеть.

Я посмотрел вокруг тоже.

— Если бы эти стены могли говорить…

Пуаро покачал головой.

— Говорить мало, — сказал он. — Им бы иметь глаза и уши. Но не думайте, что эти неживые предметы, — он коснулся рукой верха книжного шкафа, — всегда молчат. Мне они иногда говорят — эти кресла, столы. У них есть свой язык!

Он повернулся и пошел к двери.

— Какой язык? — крикнул я. — Что они вам сегодня сказали?

Он посмотрел через плечо и лукаво поднял бровь.

— Открытое окно, — сказал он. — Замкнутая дверь. Кресло, которое, по-видимому, передвинулось само. Всем трем я говорю «почему?» и не нахожу ответа.

Он вскинул голову, выпятил грудь и стоял, глядя на нас горящими глазами. Исполненный собственного достоинства, он выглядел удивительно нелепо. И в голову мне вдруг пришла мысль, а был ли он на самом деле хорошим детективом. Не была ли его огромная слава построена просто на нескольких счастливых случаях?

И по тому, как нахмурился полковник Мэлроуз, я понял, что и он, должно быть, подумал нечто подобное.

— Хотите осмотреть еще что-нибудь, месье Пуаро? — спросил он резко.

— Вы, вероятно, не откажете в любезности показать мне этот серебряный стол, из которого было взято оружие? И я больше не буду злоупотреблять вашей добротой.

Мы пошли в гостиную, но по пути полковника перехватил констебль. Они о чем-то тихо и невнятно поговорили, после чего полковник извинился и оставил нас одних. Я показал Пуаро серебряный стол, он несколько раз поднял и опустил крышку, затем толчком открыл окно и перешагнул на террасу. Я последовал за ним.

К нам шел появившийся из-за угла дома инспектор Рэглан. Лицо его было зловещим, но довольным.

— Вот где вы месье Пуаро, — сказал он. — Ну, дела здесь осталось немного. Очень жаль, но этот прекрасный молодой человек согрешил.

У Пуаро вытянулось лицо.

— Боюсь, что в таком случае моя помощь вам не потребуется, — сказал он мягко.

— Тогда, вероятно, в следующий раз, — успокоил его инспектор. — Хотя в этом мирном уголке убийства бывают не каждый день.

В пристальном взгляде Пуаро появился оттенок восхищения.

— Вы человек удивительной предприимчивости и натиска, — заметил он. — А позвольте спросить, каким образом вы действовали?

— Пожалуйста, — сказал инспектор. — Прежде всего — метод!

— А! — воскликнул Пуаро. — Это и мой девиз. Метод, порядок и маленькие серые клеточки.

— Клеточки? — спросил удивленно инспектор.

— Крошечные серые клеточки мозга, — объяснил бельгиец.

— О, конечно! Я полагаю, что мы все ими пользуемся.

— В большей или в меньшей степени, — пробормотал Пуаро. — Бывает и различие в качестве. Затем существует еще и психология преступления. Но это уже надо изучать.

— А! — скривился инспектор. — Вы набиты всеми этими психоанализами? А я человек обыкновенный…

— Я уверен, что миссис Рэглан не согласилась бы с этим, — ответствовал Пуаро, слегка поклонившись.

Застигнутый немного врасплох, инспектор Рэглан поклонился тоже.

— Вы не поняли, — возразил он, обнажая зубы в широкой улыбке. — Боже мой, как многозначен язык! Я поясняю вам, как я принимаюсь за работу. Прежде всего — метод. Последний раз живым мистера Экройда видела его племянница мисс Флора Экройд без четверти десять. Это факт номер один, не так ли?

— Допустим.

— Так. В половине одиннадцатого, свидетельствует доктор, он был уже мертв по меньшей мере с полчаса. Вы по-прежнему утверждаете это, доктор?

— Разумеется, — ответил я. — С полчаса или немного больше.

— Очень хорошо. Таким образом, мы точно определяем те пятнадцать минут, во время которых должно было совершиться преступление. Я составил список всех, кто находился в доме. Против имени каждого я записал, где он был и что делал между 9.45 и 10 часами вечера.

Он передал лист бумаги Пуаро. Я через плечо прочитал его. Аккуратным почерком там было написано:

Майор Блант — в бильярдной с мистером Реймондом (последний подтверждает).

Мистер Реймонд — в бильярдной (см. выше).

Миссис Экройд — в 9.45 смотрит бильярдную игру. Ушла спать в 9.55 (Реймонд и Блант видели, как она поднималась наверх).

Мисс Экройд — из кабинета дяди ушла сразу наверх (подтверждают Паркер и горничная Элзи Дейл).

Слуги:

Паркер — ушел сразу в буфетную (подтверждает экономка мисс Рассел, которая заходила в буфетную поговорить о чем-то с Паркером в 9.47 и была там минут десять).

Мисс Рассел — как указано выше. Разговаривала с горничной Элзи Дейл наверху в 9.45.

Урсула Борн (горничная) — у себя в комнате до 9.55. Потом — в помещении для слуг.

Миссис Купер (кухарка) — в помещении для слуг. Гладие Джонс (вторая горничная) — в помещении для слуг.

Элзи Дейл — наверху в спальне. Ее видели мисс Рассел и мисс Флора Экройд.

Мэри Трипп (помощница кухарки) — в помещении для слуг.

— Кухарка служит здесь уже семь лет, горничная полтора года, Паркер — немногим больше года. Остальные здесь недавно. Что-то неясное есть лишь в поведении Паркера, другие подозрений не вызывают.

— Содержательный список, — сказал Пуаро, возвращая его обратно. — Я абсолютно уверен, что Паркер не совершал убийства, — добавил он серьезно.