Убийство Роджера Экройда - Агата Кристи

Предчувствие беды не оставляло меня все время, с того самого момента, когда я увидел Ральфа Пэтона и миссис Феррарс вместе. Я подумал тогда, что она ему доверилась. Как выяснилось позже, я ошибся, но эта мысль преследовала меня даже после того, как в тот вечер я вошел вместе с Экройдом в его кабинет, и пока он не открыл мне правду.

Бедный Экройд. Я все же рад, что предоставил ему шанс. Я понуждал его прочитать то письмо прежде, чем стало слишком поздно. Или, если быть честным, разве я не чувствовал подсознательно, что с таким упрямцем, как он, это было наилучшим способом заставить его не читать? Его нервозность в тот вечер была интересна с точки зрения психологии. Он чувствовал, что опасность была рядом. И, тем не менее, совершенно не подозревал меня.

Кинжал… мысль о нем пришла значительно позже. Я принес с собой свое небольшое и очень удобное оружие, но когда в серебряном столе я увидел кинжал, я сразу же подумал, насколько выгоднее воспользоваться оружием, не имевшим ко мне никакого отношения.

Я полагаю, что мысль убить его преследовала меня постоянно. Как только я узнал о смерти миссис Феррарс, я почувствовал, что, прежде чем умереть, она ему обо всем рассказала. Когда я встретил его и он оказался таким взволнованным, я подумал, что, наверное, он знает правду, но не может поверить и хочет дать мне возможность оправдаться.

Я вернулся домой и принял меры предосторожности. Если бы в конце концов дело касалось только Ральфа… никто бы не пострадал. Диктофон он дал мне двумя днями раньше, чтобы устранить небольшую неисправность. Это я убедил его дать мне взглянуть на него, а не отсылать назад. Сделав то, что мне было нужно, я положил диктофон в саквояж и вечером взял с собой.

Я весьма доволен собой как писателем. Что может быть точнее, например, следующих слов:

«Письмо принесли без двадцати минут девять. Оно так и осталось непрочитанным, когда без десяти девять я уходил. Уже взявшись за дверную ручку, я нерешительно остановился и оглянулся, обдумывая, все ли я сделал. Ничего не придумав, я вышел и закрыл за собой дверь.»

Как видите, все — правда. Но представьте себе, что после первого предложения я поставил бы строчку многоточия! Заинтересовало бы кого-нибудь, что же на самом деле произошло в те десять минут?

Тогда, стоя у двери и окинув взглядом комнату, я остался вполне доволен. Сделано было все. Диктофон, настроенный на начало работы в девять тридцать, стоял на столе у окна (механизм моего несложного приспособления был устроен довольно остроумно и основывался на принципе будильника), кресло было выдвинуто так, чтобы диктофона не было видно от двери.

Должен признаться, я испытал значительное потрясение, когда за дверью столкнулся с Паркером. Я правдиво описал этот случай.

И дальше. Когда был обнаружен труп, и я послал Паркера вызвать по телефону полицию, какое рассудительное употребление слов: «Я проделал то немногое, что было нужно!» Сделать оставалось действительно немного: затолкнуть в саквояж диктофон и отодвинуть кресло к стене на прежнее место. Только и всего.

Я никогда бы не подумал, что Паркер заметит это кресло. По логике при виде трупа он должен был так растеряться, что не заметил бы ничего другого. Но я не учел комплекса его профессиональной натренированности.

Многое было бы иначе, если бы я мог знать раньше о заявлении Флоры, что она видела своего дядю живым без четверти десять. Это меня очень озадачило. Фактически в ходе следствия меня многое безнадежно озадачивало. Казалось, к этому делу приложил руку каждый.

Но больше всего меня пугала Каролина. Мне какалось, она может догадаться. Она как-то странно говорила в тот день о моей «склонности к слабоволию». Что ж, она никогда не узнает правды. Как сказал Пуаро, выход только один…

Я ему верю. Знать будет только он и инспектор Рэглан. Это будет между ними. Я не хотел бы, чтобы угнала Каролина. Она любит меня и даже гордится мною… Моя смерть принесет ей горе, но горе проходит.

Когда я закончу писать, я вложу эту рукопись в конверт для передачи Пуаро.

А потом… что будет потом? Веронал? Это было бы как возмездие свыше, нечто вроде поэтической справедливости. Я не считаю себя виновным в смерти миссис Феррарс. Она явилась прямым следствием ее собственных поступков. Я не чувствую к ней жалости. У меня нет жалости и к себе. Так что пусть будет веронал.

Но лучше бы Эркюль Пуаро никогда не уходил в отставку и не приезжал сюда выращивать тыквы…

АГАТА КРИСТИ. Избранные произведения.

В 4.50 из Паддингтона. Убийство Роджера Экройда. Смерть приходит в конце. Пер. с англ.

ИБ № 0005

Оформление В. Сафронова.

Корректоры: Т. Соловарова, Г. Устьянцева, А. Носова.

Сдано в набор 30.08.1991 г. Подписано в печать 2.12.1991 г. Формат 84X108/32. Бумага книжно-журнальная. Гарнитура школьная. Печать высокая. Объем: усл. печ. л. 30,1; усл. кр.-отт. 30,1; уч.-изд. л. 31,4. Тираж 300000 экз. Заказ № 235.

Издательство Гермес.

630055, Новосибирск, ул. Иванова, 4.

Отпечатано в типографии издательства «Советская Сибирь».

630048, Новосибирск, ул. Немировича-Данченко, 104.

Примечания

1

Этот молодой человек тут (франц.). Далее французские выражения без указаний.

2

Странно.

3

Или оба.

4

Спортом.

5

Прекрасное имение

6

Бесполезно.

7

Понятно.

8

Как вы это называете.

9

Конечно.

10

Самолюбием.

11

Господа, дамы

12

Хорошо.

13

А теперь без фокусов.

14

Дамы и господа.

15

Возможно.

16

Возможно.

17

Женщины.

18

Ну что ж.

19

Вот именно.

20

Ну, конечно.

21

«Панч» — название английского юмористического журнала.

22

«Кристи» — популярный лондонский аукционный зал.

23

В самом деле.

24

Вот именно.

25

Вот именно.

26

Вот именно.

27

Не так ли

28

Ну.

29

Не думаю.

30

Так вот.

31

Вот и все.

32

Ремесло.

33

Мой друг.

34

Ну, конечно же

35

Ну.

36

Мой друг.

37

Вот именно.

38

Что касается этого — да.

39

Сущий пустяк.

40

Восхитительно.

41

Восхитительно.

42

Cиропы.

43

Что ж.

44

Идея фикс.

45

Дамы и господа.

46

Спасибо, мой друг.

47

Очень хорошо.

48

Мой друг.

49

Это само собой разумеется.