Цвет моего забвения - Мария Бородина

Представив, что будет, если Лили начнёт плакать, я закрываю рот. Вопрос питания следует оставить на потом. Хотя, умяла бы я сейчас томат с базиликом!

— Пойдёмте уже, раз решили, — Лорна выходит вперёд и просачивается в разлом. Темнота поглощает её, превращая белизну её кожи в металлическую серость. Она поворачивается к нам лицом и протягивает руки. — Даша? Десять?

Навстречу ей, вопреки ожиданиям, прыгает Лили. Она быстро перешагивает границу двух пространств и вцепается в руку Лорны. Её голубые глаза лихорадочно блестят. Все мы боимся темноты до тех пор, пока не вступаем во взрослую жизнь. Пока наше воображение танцует на границах двух миров, а фантазии горят смелыми идеями.

— Иди, Десять, иди, — издевательски бормочет Даша, показывая на дыру.

— Только после вас, — парирую я.

— Эй, — Лорна выглядит озадаченно, — вы там не подеритесь! А то прикончите друг друга, и все трофеи достанутся мне.

— Плевала я на трофеи, — фыркает Даша. — Объясните мне, что происходит!

— Ладно, — решаю первая пойти на уступку. — Я пойду первая.

Я сгибаю ноги в коленях и подхожу к стене. Рот разлома скалится каменистыми зубами, между которыми поблескивают пломбы арматуры. Резкое движение вперёд, и стены пропускают меня внутрь. Узость пространства прессует живот, но я легко с этим справляюсь. И вот, я уже на другой стороне.

Мрак оказывается холодным. Трещинами изрезано не только перекрытие между подъездами, но и внешняя стена. Сквозь разломы в комнату вбиваются искривлённые ветки берёз.

Даша влазает в комнату следом: кряхтя и ругаясь. Признаться, удивлена, что она не осталась по ту сторону. Струсила, не иначе.

— Теперь надо найти выход на лестницу, — замечаю я.

— А что, если эта квартира закрыта? — предполагает Лорна, глядя в широкое окно. Только света от него мало: обросшие растениями стёкла балкона загораживают обзор, погружая комнату во мрак.

— Сейчас и проверим, — я выхожу из комнаты, едва не спотыкаясь о валяющуюся табуретку.

Вопреки худшим предположениям, выход на лестницу открыт. У этой квартиры вообще нет двери. Коридор пахнет мочой неведомой живности. И темнотой. Такая осязаемая мгла не может не издавать запаха. Одному чёрту известно, как мы будем через неё продираться.

С досадой смотрю на болтающиеся языки обоев. И тут мне в голову приходит решение. Подойдя вплотную к стене, я обрываю старую бумагу. Она сухая, и хорошо. Скручиваю бумажный пласт плотным рулоном.

— Что ты делаешь? — интересуется Лили, поглядывая на мою работу.

— Делаю нам фонарь, — поясняю я. — В такой тьме опасно находиться.

— Да уж, — констатирует Лили. — Просто вырви глаз.

Чиркаю спичкой. Линия сизого дыма взмывает в потолок. Чёрная головка тлеет, превращаясь в скопление пепла. Только теперь это счастливая головка. Огненные языки охотно переползают на бумагу и начинают с аппетитом её пожирать. Искры, треща, отлетают в пустоту. Факела не хватит надолго, как бы мы ни старались.

— Может, подожжём здесь всё? — подаёт голос Даша.

— Это ещё зачем? — возмущается Лорна.

— Кто-нибудь снаружи увидит пламя, и поможет нам, — поясняет Даша, и я впервые за день соглашаюсь с ней.

Да, идея была бы разумной, если бы снаружи кто-то был. Но, скорее всего, игра не стоит свеч. Мы видели лишь выжженные земли. Запущенные и заброшенные.

— Снаружи мёртвая зона, — подаю голос я.

— Но шанс-то есть! — визжит Даша раздражённо.

— Он ничтожен. Гораздо выше наш шанс сгореть. Или задохнуться в дыму.

— Любую возможность надо использовать! — Даша топает ногой. Линолеум стонет, выплёвывая мерзкий скрип.

— Используй последнюю, пожалуйста, — сжимаю зубы, стараясь не выйти на эмоции. Даша слишком сильно раздражает меня, чтобы продолжать потакать её капризам.

Не дожидаясь ответа, я выхожу за дверь. Недолгого горения факела хватает на то, чтобы осветить коридор снаружи. И понять, что никаких препятствий и ловушек на пути нет. И то неплохо.

— Надо держаться друг друга, — говорит Лили, когда последние искры гаснут.

К счастью, темень не абсолютна. Тусклый свет, пробирающийся сквозь окна подъезда, дарит ей фиолетовый оттенок. Такую темноту хочется рисовать, несмотря на её недружелюбие.

Мы выходим на лестничную клетку. Вокруг пусто и глухо — лишь темнота кажется живой. Проплываем, как корабли, по коридору предбанника. Под ногами поскрипывают гнилые деревяшки — обломки былой роскоши. Две соседние двери закрыты наглухо, словно кто-то хотел, чтобы мы шли именно тем путём, которым идём.

Проход на лестницу разрушен. Дом здесь держится на честном слове. Россыпь камней да клетчатые переплетения арматур. Ржавых и неосязаемых, как моя память.

— Ай-яй! — Даша спотыкается о порожек и налетает на меня сзади.

— Чуть с лестницы меня не спихнула, — комментирую я. — В следующий раз толкай сильнее.

— Ты глупа, Десять, — возмущается она. — Глупа, мелочна и злопамятна.

— Позволь мне не перечислять твои недостатки, — я огибаю покосившиеся перила.

Сорваться вниз здесь — как хлопнуть в ладоши. Пол под ногами того и гляди даст трещину. Плитка рассыпается в прах, стоит лишь ступить на неё. Окно вдалеке выхватывает квадрат неба: тошнотно-лилового, насупленного. Ветка дерева колотится в стекло, как лапа монстра.

Мы пересекаем лестничную площадку. Мимо проносится импровизированная пожарная лестница, сплетённая из арматур: ажурная и опасная. Оборванная верёвка болтается под потолком, как мёртвая змея. Чердачное окно открыто и зазывает смрадным, гнилозубым ртом.

Я ухмыляюсь, глядя в черноту техэтажа:

— Тут явно кто-то был кроме нас.

— А ты ещё не убедилась, что мы здесь не одни? — сухо говорит Лорна.

— Я к тому, что тут может быть опасно, — поясняю я. — Никогда не знаешь, чего ждать от других.

Ветер вылетает из противоположного коридора и касается моего лица. Он пахнет мёртвыми ночными дорогами и сиренью. Маем в зоне отселения. Это грустный запах.

Глаза понемногу привыкают к темноте. Я вижу, как девчонки копошатся у лестницы. Но вместо того чтобы спускаться вниз, Лорна подаётся дальше по коридору. Лили, чуть подумав, следует за ней.

— Нам не туда, — отрезает Даша. Она недовольна, как и всегда.

— Нужно найти что-нибудь, — оправдывается Лорна. — Хотя бы обломок металла. Чтобы мы могли защититься, если вдруг будет нападение. Мы можем прийти к этому человеку с распахнутыми объятиями, но не факт, что это не поможет ему вырвать наши сердца.

— Да ты у нас поэт! — проговаривает Даша.

— Это разумная идея, — соглашаюсь я. — Спичек нам будет мало.

Я осторожно двигаюсь следом. Мгновение — и знакомая тьма накрывает нас. Сжирает, перемалывая наши кости; втягивает в своё брюхо, затмевая взор. Я опираюсь на стену, чтобы не потерять путь. В тишине слышно, как кто-то — должно быть, Лорна — шарит по полу.

— Мы ляжем сегодня спать? — с грустью говорит Лили.

— Обязательно ляжем, — успокаивает её