Любовь после развода - Мария Николаевна Высоцкая
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Бил?
Испуганно смотрю на Максима, а он подцепляет мой подбородок пальцами, внимательно рассматривает лицо. Убедившись, что никаких следов рукоприкладства нет, отпускает, но тут же закатывает рукава моего свитера до локтей и немного резковато оттягивает горло.
Сглатываю. Мурашки по телу. Стыдно признаваться, что муж оттаскал меня за волосы сегодня и чуть не придушил вчера…
– Понятно, – словно вердикт озвучивает Макс.
В этот момент лифт выпускает нас на нужный этаж.
– Зря ты его ударил, – шепчу, приближаясь к двери. – Он и правда заявление напишет.
– Пусть попробует, – Максим ухмыляется и давит большим пальцем на звонок.
Судя по громким звукам телевизора, Лёша внутри. Я слышу его приближающиеся шаги и на автомате вжимаюсь в стену. Страшно.
Как только дверь открывается, Максим отталкивает Ершова в сторону, а потом переступает порог. Заходит в нашу квартиру словно к себе домой. Оборачивается. Ловит мой взгляд.
– Так и будешь там стоять? Вещи собирай иди.
Киваю и торопливо бегу в спальню. Подбираю с пола вещи, что Ершов вытряхнул из моего чемодана, и запихиваю их обратно.
– Если заяву напишешь, пожалеешь, – слышу голос Максима, который тянет Лёшку за шиворот в кухню.
– Я не только заяву, я тебя… Ай!
Вздрагиваю. Ершов матерится. Все это происходит за стенкой. Ускоряюсь, трясущимися руками застегиваю молнию на чемодане, надеваю ботинки, зимнее пальто, шапку, все это напяливаю прямо в комнате из-за дикого страха, что меня снова выкинут на улицу в свитере и носках.
Макс заглядывает в спальню и тихонько стучит костяшками о косяк.
– Ты все?
– Да-да. Готова, – вытаскиваю из чемодана ручку и качу его к двери.
– Ничего не забыла? – Макс осматривает прихожую, а потом заглядывает в гостиную.
– Нет.
– Поехали тогда, – забирает у меня чемодан.
– Куда? – решаюсь спросить только на улице.
– Мне еще нужно в офис заскочить. Подождешь меня там. Моя помощница как раз поможет квартиру тебе найти.
– Спасибо.
– Всегда пожалуйста. Как тебя угораздило за него замуж выйти? – интересуется уже в салоне.
– Он не такой был. Раньше…
– Все старая песня, – Макс ухмыляется. – Ты же в курсе, что люди не меняются?
– Это намек, что он таким всегда был?
– Это факт, а не намек.
Отворачиваюсь. И так плохо, а Шалимов будто нарочно добивает.
– Я с вас, девочек, поражаюсь. Нормальные мужики побоку, зато всякое го*но нарасхват.
– Из собственного опыта? – огрызаюсь.
– Из того, что вижу вокруг, – выкручивает руль, и через несколько минут мы останавливаемся у стеклянного здания. – Вылезай. Приехали.
Выпрыгиваю на землю из огромного Шалимовского «БМВ» и, ускорив шаг, иду за Максимом следом.
– Татьян, кофе сделай, пожалуйста. И еще, – смотрит на меня, – девушке нужно помочь квартиру найти. Нормальное что-нибудь. Не оверпрайс.
– Хорошо, Максим Юрьевич.
– Спасибо. Белкин уже приехал?
– Ждет вас.
Макс кивает и скрывается за дверью кабинета, я же остаюсь стоять посреди приемной.
Татьяна бросает на меня заинтересованный взгляд и показывает, куда можно повесить пальто.
– Я сейчас кофе сделаю, вы пока на диванчик присядьте. Потом займемся поиском квартиры.
– Спасибо.
Усаживаюсь на диван и проверяю сообщения. Там их штук двадцать, и все от Ершова. Естественно, с оскорблениями.
Блокирую смартфон, а Татьяна ставит передо мной корзинку с печеньем.
– Вам чай или кофе?
– Ничего не нужно.
– Ладно, – возвращается за свой стол и начинает быстро колотить по клавишам.
Чувствую себя не в своей тарелке. Такой девочкой-прилипалой.
Максим выходит из кабинета примерно через час в компании взрослого мужчины. Они о чем-то переговариваются, пожимают друг другу руки.
Когда мужчина уходит, Шалимов смотрит на меня.
– Тань?
– Квартиру я нашла.
– Отлично. Сам я отвезти не успею уже, но мой человек поможет тебе добраться, Алин. И мой тебе совет: сними побои и напиши заявление.
Глава 10
– Алина, папа тебе привет передает.
– Ему тоже, – улыбаюсь. Кажется, что сейчас только и улыбаюсь, когда с ней разговариваю.
– Как ты, доченька? На новогодних праздниках к нам не собираетесь?
– Не знаю, мама, – кусаю губы.
Да, я до сих пор ей ничего не рассказала о Лёше. Неделя прошла после того ада, что мне пришлось пережить, а я все молчу. Так противно от себя из-за этого вранья, которое вроде благими намерениями продиктовано. Не знаю я, как ей правду сказать, как подготовить, чтобы это не стало шоком. Она расстроится, нервничать будет, а ей и без меня нервов хватает.
У Костика там проблем выше крыши. Они все ютятся в однушке. Не хочу добавлять им еще и своих страданий.
Тру лицо и подхожу к подоконнику. За окном метет вторые сутки. Смотрю в окно, а там десятки таких же горящих квадратиков, и в каждом своя жизнь. Меня же словно в воздухе подвесили. Все изменилось, а я, кажется, просто не успеваю за этими переменами, бегу, а догнать никак не могу.
– Я соскучилась. Полгода тебя не видела, дочь.
– И я. Приеду, если получится вырваться. Обязательно приеду.
– Хорошо. На работе все нормально?
– Отлично, мам.
– Уйти не надумала еще?
– Зачем?
– Сама говорила, Лёша против.
– Мы это уладили уже.
– Да? Это хорошо. Надо уметь разговаривать, Алин. Надо.
– Конечно, – поджимаю губы. Разговор начинает не то что утомлять, скорее, я с каждой секундой становлюсь более нервной и боюсь проколоться.
О Лёше я сейчас ничего слышать даже не хочу. А мама, будто специально, все про него да про него.
– Представляешь, – чуть повышает голос, – Маринке Шалимовой, говорят, сын машину подарил. Крутую какую-то. Она на старость лет права получила, – звучит осуждающе.
Я прямо вижу, как мама качает головой. Она всегда
